— Королевский дворец!

Мы недоуменно оглянулись.

— Где?

— Вот за этой стеной! — Папаша наморщился, как бы что-то припоминая. — Примечательная особенность Королевского дворца — высокая каменная стена и Павильон Чанчая, которые стоят напротив речного берега…

Мы повернулись к Меконгу, оценивая положение невидимого дворца.

Папаша втянул голову в плечи.

— Там внутри очень тихо! Стены не дают шуму проникать внутрь! — Он плавно взмахнул руками. — Дворец похож на остров тишины посреди шумного города, — затем, выпрямившись, он очень громко сообщил. — Это — резиденция нашего короля!

— Ну, поехали дальше.

— Я еще не закончил, — важно сказал Папаша. — Впервые дворец тут возник в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году, при короле Нородоме и французском протекторате. Но свои теперешние формы он принял только в тысяча девятьсот двадцатом. Там, если, конечно, когда-нибудь сможете туда попасть, вы увидите как кхмерские, так и европейские архитектурные элементы, а также элементы Бангкокского дворца. — Он немного помолчал. — Да! Чуть не забыл! Тут же находится уникальная Серебряная пагода! Она получила название за самый настоящий серебряный пол! В ней король встречается с монахами. — Сделав паузу, Папаша посмотрел в небо. — Но, — продолжил он, — в отличие от прочих пагод монахи там не живут. Она построена, — тут он принялся что-то считать на пальцах, — где-то между тысяча восемьсот девяносто вторым и тысяча девятьсот вторым годами.

Закончив осмотр стены, за которой якобы скрывалось все вышеописанное, мы снова двинулись вдоль берега и минут через десять подъехали к высокому холму.

— Ват Пном! — провозгласил Папаша, слезая с мотоцикла. — Это — гора, увенчанная, как вы видите, пагодой. Между прочим, это действующая пагода, то есть там работают монахи!

— Как работают? — не понял Костя.

— Молятся, — пояснил Папаша. — Это место основания нашего дорогого Пномпеня! — тут он опустился на колени и с аппетитом поцеловал землю. — Кстати, кроме монахов на вершине есть гадальщики, которые тоже работают.

Папаша поднялся и отряхнул колени.

— Легенда гласит, что женщина по имени Пень…

— А это что, — перебил его Костя, — распространенное имя?

— Очень распространенное, — подтвердил Папаша. — Мою жену, например, зовут Пень, и одну из матерей тоже. — Затем он вернулся взглядом и мыслями к горе. — Так вот, эта Пень выловила из реки ствол дерева, где были четыре статуи Будды. И возвела данный пном.

— Чего возвела?

— По-кхмерски «пном» значит — «холм», — с удовольствием пояснил Папаша. — И на этом пноме она построила пагоду.

— Но один человек не мог сложить такую гору! — возразил Костя.

— О! Это была очень сильная женщина! — благоговейно сказал Папаша. — И ей помогали боги! Позже эту гору в честь нее назвали Пномпень. В последний раз пагода там, наверху, была перестроена в тысяча девятьсот двадцать шестом году. Кстати, в ней есть большая ступа, где хранятся останки короля Понеа Ята, который перенес столицу из Ангкора в Пномпень в пятнадцатом веке. И еще есть Алтарь Пень, который очень помогает женщинам. Пойдем поглядим?

— Зачем? — равнодушно пожал плечами Костя. — Мы же не женщины.

Завершив осмотр горы, мы снова оседлали проволочный мотоцикл и поехали вдоль вездесущей реки. Папаша некоторое время молчал, а потом с неожиданной глубокомысленностью сказал.

— Это очень удивительная река!

— Чем же она так удивительна? — Костя скептически оглядел Меконг. — Наверное, тем, что она очень грязная?

— Два раза в год она меняет свое течение.

— Как это?

— Что, интересно? — спросил Папаша довольно. — Дело в том, что река соединена с озером Тонлесап — самым крупным, между прочим, озером в Юго-Восточной Азии, и обычно течет из него. Но в сезон дождей реки так переполняются, что вода начинает течь обратно в озеро, и тогда оно увеличивается больше чем в пять раз! А в ноябре все возвращается на свое место. В это время в Пномпене проходит Праздник поворота рек. Сюда съезжаются люди со всех провинций и устраивают гонки на лодках.

— Как колоритно! — сказал Костя. — Надо будет обязательно посмотреть!

— Если хотите, — предложил Папаша, — можно проплыть по реке и посмотреть на плавучие деревни рыбаков. На рассвете они очень красивы! Правда, там плохо пахнет.

— Тогда обойдемся.

— Кстати, имейте в виду, что самые лучшие магазины и рестораны находятся на берегу. Так что, если надо чего купить или поесть, идите сюда, — Папаша снова ненадолго замолчал. — Вы знаете, в девятнадцатом веке наш Пномпень состоял всего из нескольких пагод и деревянных домов вдоль реки. Но потом его захватили проклятые французы и начали строить современный город. И когда захват был наиболее ожесточенным, наш город сделался особенно великолепен. Он мог поспорить с Парижем!

С удивлением огромной силы глядели мы на проносящиеся мимо нас огромные горы мусора. В слова Папаши верилось с трудом.

— Да, — подтвердил он свои собственные слова, — вокруг были прекрасные парки и бульвары, остатки которых вы можете видеть и сегодня. А также некоторые колониальные здания желтого цвета могут быть видимы вами.

— Куда же это делось? — спросил Костя после долгой паузы.

— Ушло вместе с проклятыми колонизаторами, — вздохнул Папаша.

Наконец мы оставили реку и снова направились в центр.

— А теперь посмотрим рынки.

— Это пригодится, — согласился Костя.

Проехав несколько кривых улиц, мы выехали к огромному желтому куполу.

— Уникальное здание! — сказал Папаша с восторгом. — Когда-то тут было болото. Но в тысяча девятьсот тридцать пятом его осушили и построили торговую точку! Впрочем, ее до сих пор строят.

Через десять минут проволочного скрипения перед нами появился еще один рынок.

— Он называется Русский.

— Почему? — удивился Костя.

— Это название рынок получил в тысяча девятьсот восьмидесятом, когда большинство иностранцев были русскими. Правда, в архитектурном отношении он гораздо менее интересен, чем центральный.

— Ну вот, — шепнул мне Костя, — а я только начал гордиться!

Развернувшись, наша «машина» снова двинулась к реке. Хотя мы были переполнены сведениями о столице Камбоджи, Папаша никак не мог остановить лекцию и пытался впихнуть в нас новые.

— В Пномпене девяносто пять процентов населения буддисты, поэтому тут так много пагод! Среди них, конечно, много современных, но пять были построены еще в пятнадцатом веке и до сих пор стоят!

На берегу реки мы простились с Папашей и, заплатив обещанные три доллара, просили его кланяться обеим матерям и жене Пень.

Пытаясь уложить в сознании достопримечательности города, мы смотрели на мутные воды реки, которая, в общем, тоже была его приметной деталью. Однако она оказалась слишком велика, чтобы так сразу поместиться в голове.

Вдруг к нам подошел пожилой джентльмен в панаме и майке с крупной надписью «USA». Он с интересом посмотрел на нас и спросил:

— Дышите свежим воздухом, господа?

— Гуляем, — поправил его Костя. — А вы?

— Совершаю ежедневный моцион! — Джентльмен улыбнулся. — Вдыхание свежих воздушных масс необходимо для моего, признаюсь, несколько пожилого организма!

— Да! — Оглядев нашего собеседника, Костя сделал несколько глубоких дыхательные движений. — Свежий воздух несет жизнь! Он нам нужен как…. воздух!

— Замечательно сказано! — восхитился джентльмен. — Вы давно, господа, в Камбодже?

— Сегодня приехали. Мы занимаемся животными.

— А! Вы, видимо, любите природу?

— Да. Хотя, честно говоря, мы любим не всю природу, а только часть. Если точнее — редкие виды.

— Виды? — Наш собеседник озадаченно оглядел открывающийся вид на реку.

— Исчезающих животных, — поправился Костя.

— Нет, нет, — заволновался джентльмен, совершая руками охватывающие движения, — надо любить природу целиком! Только тогда вы достигните ее понимания!