— Я и сама могла бы рассказать вам об этом, — усмехнулась Белданиель.

Она только что вошла на командирский мостик и робко улыбнулась — неуклюжая попытка неискушенного человека изобразить дружелюбие.

— Вряд ли мы можем нынче открыть что-нибудь из того, чего бы вы уже не знали. Мы выбрали солнце наугад, ориентируясь на предположительно наиболее удобное для проживания шеннов пространство. Хм… — Ван Рийн подергал ус. — Я не хочу быть невежливым, но вы никогда не боялись, что я могу схватить вас и выпытать всю информацию о местонахождении Даханы?

— Нет. Я не владею такой информацией, она известна только мужчинам, Латимеру и Киму. Они прошли глубокую обработку на предмет сохранения в тайне местонахождения Даханы.

Tea как-то странно посмотрела на усыпанные звездами экраны.

— Я могу сказать вам только то, о чем вы, должно быть, догадались и без меня. Некоторые из созвездий кажутся мне знакомыми. — Голос ее упал, и в неосознанном жесте призыва Tea протянула руки вперед. — Они, шенны, возьмут меня домой.

Ван Рийн сохранял полное спокойствие, он внимательно следил за ее возрастающим нетерпением.

— Предположим, что они не прилетят. Вы сказали, что они могут не явиться. Что тогда будете делать вы?

Tea глубоко втянула в себя воздух, стиснула кулаки, постояла так немного, а потом вдруг кинулась к Ван Рийну и схватила его за руку.

— Тогда вы поможете мне? — умоляюще воскликнула она. Огонь метался в ее глазах. — Но мой хозяин не оставит меня! — Вдруг она отскочила в сторону.

У Tea не было причин для беспокойства. Когда корабль подошел к месту назначенной встречи, датчики зафиксировали эманацию от внушительной флотилии, прибывшей сюда ориентировочно два-три дня тому назад.

Это означало, что шенны прибыли на встречу из мест не столь отдаленных, максимум в сто световых лет отсюда. Конечно, если только корабли шеннов не летали намного быстрее, чем корабли Лиги. Последнее было маловероятно: если бы шенны не были относительными новичками в космосе, их наверняка встречали бы раньше, не говоря уже о том, что нынешние осцилляторы гипертяги приближались к позволяемому квантовой теорией максимуму.

Флотилия рванулась вперед почти в то же мгновение, как только Ван Рийн оказался внутри диапазона ее обнаружения. Несколько кораблей пролетели мимо, наверняка, чтобы удостовериться в отсутствии вооруженного сопровождения, большинство собрались вокруг него. Раздался кодовый сигнал. Шенны, должно быть, узнали его от человеческих рабов. Ван Рийн подчинился, перешел в нормальное состояние, занял орбиту вокруг Солнца и предоставил чужакам занимать любое избранное ими положение.

Собравшись на мостике перед экраном связи, все трое ждали. Tea дрожала, ее лицо то краснело, то бледнело. Она жадно вглядывалась в приближавшиеся корабли. Ван Рийн отвернулся от нее.

— Не знаю, почему, — пробормотал он Адзелю на одном из точно неизвестных Tea языке, — но при виде ее в таком состоянии у меня возникли совершенно непонятные ощущения!

— Видимо, смущение, — предположил Адзель.

— Неужели это так выглядит?

— Она не похожа на меня, конечно, в своих глубочайших инстинктах и воспитании, — сказал Адзель, — но все равно я считаю неприличным наблюдать за существом, столь обнажающим свои чувства.

И он сосредоточил свое внимание на ближайшем корабле шеннов, чья поджарая, с высокими плавниками форма черным силуэтом вырисовывалась на фоне Млечного Пути.

— Интересная конструкция, — произнес Адзель. — Она выглядит довольно нефункциональной.

Ван Рийн перешел на английский.

— Она может быть удобна для машин, — заметил торговец. — Почему их так много? Пятнадцать, кажется? Огромные, ощетинившиеся оружием, требующие сотни человек экипажа — и все это, чтобы встретить одно маленькое невооруженное судно. Быть может, это обыкновенные роботы? Если так, то шенны настоящие волшебники в робототехнике и намного обогнали нас. Компьютерная система «Оракул» только подтверждает это.

Tea была не в силах сдержать свою радость. Она хвастала, восхваляла мощные и сложные автоматы, являвшиеся скелетом и мускулами даханской цивилизации. Особо она подчеркнула, что у данного флота не более трех или четырех хозяев. Затем Tea добавила:

— Больше и не требуется.

— Даже для переговоров с нами? — спросил Ван Рийн.

— В данном случае они представляют только себя, — ответила Tea. — Вы тоже не имеете полномочий от государственной власти, не так ли? Но после встречи с вами они обсудят все со своими коллегами.

По мере того как Tea говорила, тон ее становился все безразличнее. Она неотрывно смотрела вперед.

— Они обсудят все со своими коллегами, — медленно повторил Адзель на их тайном языке. — Ее фраза позволяет предположить, что исключительная власть принимать решения у шеннов принадлежит малой группе. Хотя отсюда не следует, что у них олигархия. Олигархия предпочла бы иметь дело с живым экипажем, тем более в нашем деле. Каким бы эффективным ни был робот, он остается машиной — в сущности, дополнением к живому мозгу. Если бы роботы были эквивалентны биологическому организму, не было бы смысла их строить.

— Да, я знаю эту концепцию, — сказал Ван Рийн. — Природа уже обеспечила нас средствами делать новые биологические организмы намного дешевле и с большим удовольствием, чем производить роботов. И все-таки, как быть с компьютерами, которые превосходят во всех отношениях любое рожденное от плоти существо? Конечно, это гипотеза, а я скептически отношусь к любой гипотезе, но, предположим, такой робот существует — он будет править, а не служить. Шенны же явно не порабощены. Следовательно, они имеют только роботов, пусть в чем-то превосходящих наших, но все-таки роботов, с обычными, присущими им ограничениями. Они широко используют их для того, чтобы компенсировать эти ограничения. Но почему?

— Небольшое население? Это может объяснить и то, что решения принимает ограниченное число лиц.

— Возможно. Хотя не могу сразу понять, как немногочисленное общество могло построить, даже сконструировать, огромный завод, которым Дахана, очевидно, обладает?

Они говорили в основном для того, чтобы снять напряжение. Когда корабельный компьютер сказал: «Получен сигнал», они оба вздрогнули. Tea тоже едва подавила крик.

— Включи их, кто бы они ни были, — приказал Ван Рийн и вытер рукавом пот с лица.

Видеоэкран замерцал, и на нем вдруг появился странный образ. Инопланетянин наполовину был похож на человека, но у него были сильно вздутые мускулы, большая бычья голова, радужная грива и громоподобный голос. Он был само воплощение власти. Даже Адзель отступил назад и присвистнул.

— Моух! — воскликнула Tea. Она упала на колени с простертыми к шенне руками. Слезы катились по ее лицу.

Жизнь — плохо устроенная штука, порой неприятности и триумфы наваливаются в таких количествах, что почти невозможно с ними бороться, а между ними лежат бесплодное полосы скуки. Ван Рийн часто упрекал за это Святого Дисмаса, но никогда не получал удовлетворительного ответа. В данном случае повторялось то же самое.

После того как Tea сказала, что ее повелитель Моух приказал ей прибыть на его корабль, она отбыла в присланной за ней шлюпке. С тех пор вот уже в течение сорока семи часов и двадцати девяти минут ничего не происходило. Шенны не посылали больше никаких сообщений и не обращали внимания на адресованные им вызовы. Ван Рийн стонал, ругался, выл, бегал по коридорам, ел шесть раз в день, играл в карты, перегружал очистители воздуха дымом, а мусоросборник пеплом и окурками, слушал любимые симфонии Моцарта.

В конце концов он истощил терпение Адзеля, и тот, набрав еды и хороших книг, заперся в своей комнате и не появлялся до тех пор, пока его компаньон не завопил под дверью, что эта проклятая женщина-сосулька с раскисшими мозгами готова переводить и что, стало быть, сейчас он, Николас Ван Рийн, наконец-то будет вознагражден за свое бесконечное терпение.

Тем не менее как раз тогда, когда Адзель примчался на командирский мостик, торговец выказывал изображению Tea на экране изысканную вежливость.