— Быть может, у них была война?

— Я не вижу признаков масштабного злоупотребления ядерной энергией. И какой возможный биологический или химический агент мог разрушить всю экологию целой планеты, до последней травинки? — мрачно спросил Адзель.

— Думаю, что катастрофа имеет глубинную причину и очень крупные последствия.

Тем временем сопровождаемый двумя боевыми судами корабль вошел в атмосферу. Группа опустилась около родового замка шенна.

Следующие три дня Ван Рийну и Адзелю было разрешено освоиться с обстановкой.

Tea была их гидом.

— Мой повелитель разрешил это с моей подачи, на время его отсутствия. Сейчас созван Большой Совет, и все великие шенны там, — сказала она. — Передышка даст вам возможность понять наше общество, а в ответ вы сможете помочь нам информацией.

Отведя глаза в сторону, она умоляюще добавила:

— Вы поможете, не так ли? Иначе вам ничего больше не останется, как умереть. Мой повелитель будет хорошо обращаться с вами, но вы должны служить ему.

— Итак, давайте посмотрим, на что похоже то место, где мы должны провести всю свою оставшуюся жизнь.

Они бдительно охранялись молодыми самцами — сыновьями, племянниками и приверженцами, составлявшими боевые кадры Моуха, а также роботопушками, плывшими рядом на гравитационных платформах.

Размеры Адзеля внушали опасения, хотя вел он себя достаточно покорно. Малыши и любопытные слуги тащились сзади.

Женщины и рабочие таращили глаза на проходивших мимо инопланетян. Раса шеннов не была абсолютно лишена любопытства, оно просто было у них неинтенсивно.

«Замок» — неточное определение для этого сооружения. Когда-то здесь была взаимосвязанная сеть зданий, огромный квартал на площади пять-шесть километров и метров пятьсот в высоту, с ничего не поддерживавшими, но радовавшими глаз колоннами из кристалла, с башнями, которые парили столь высоко, что их похожие на лепестки шпили почти исчезали в небесах. Это было место, где когда-то работали и жили миллионы разумных существ. В те времена все здесь было автоматизировано и работало на атомной энергии. Многочисленный транспорт и средства связи соединяли Замок со всей планетой.

Теперь половина всего этого была в руинах. Колонны упали, крыши зияли дырами, машины проржавели, похожие на птиц создания гнездились в башнях, а похожие на крыс существа бегали по заброшенным залам.

Хотя разрушение не коснулось остальной части строения, содержавшейся в порядке терпеливыми роботами, ограбленная пустота слишком больших комнат, площадок и террас подавляла еще больше, чем заброшенные помещения.

Tea отказалась рассказывать о том, что здесь когда-то произошло.

— Вам запрещено говорить нам об этом? — спросил Адзель.

Tea закусила губу, но затем все-таки ответила печальным тоном:

— Нет, не совсем, но я не хочу.

Спустя мгновение она добавила:

— Вы не поймете, вы получите неправильное представление. Позднее, когда вы узнаете наших повелителей шеннов лучше…

Примерно половина действующей части комплекса была сейчас заселена. Обитателей не беспокоило прошлое, они, казалось, рассматривали жуткие руины как часть пейзажа. Занятая, бодрая, шумная жизнь кипела в этих стенах. Хотя роботы делали большую часть основной работы, народу Моуха оставалось много других функций: от наблюдения за техникой до грубого искусства и ремесла, от сельского хозяйства до охоты, от образования до административной деятельности, от общественной иерархии до боевых учений. Воздушные суда перевозили пассажиров и грузы из других доменов. Гравитационные корабли курсировали между планетами этой системы. Гиперкорабли обеспечивали сообщение с колониями на ближайших звездах или рыскали в более отдаленных краях, исследуя и захватывая новые территории. Даже мирная рутина Даханы имела отпечаток присущей Минотаврам поражающей впечатление жизненной энергии.

Тем не менее это был бедный жизнью мир — богатый металлами, но бедный жизнью. В пыльных полях вырастали скудные урожаи, в воздухе висел вечный запах гнили, его приносил ветер с ближайшего побережья океана, где обширное одеяло морских водорослей умирало быстрее, чем возобновляло себя.

Восточные холмы были покрыты лесом, преимущественно низкорослыми деревьями, росшими среди останков некогда павших гигантов. Ночью труба охотника звучала среди них более одиноко, чем вой последнего живого волка.

Адзель был особенно удивлен, когда узнал, что шенны охотятся и держат мясных животных.

— Но вы ведь сказали, что они травоядные, — запротестовал он.

— Да, — согласилась Tea. — Наш солнечный свет вызвал формы растений с высококалорийными соединениями, они могут поддерживать жизнь более активных, следовательно, более разумных животных, чем растения мира звезды солнечного типа.

— Знаю, — подтвердил Адзель. — Я сам уроженец системы Ф-5, хотя на Водене животные обычно тратят лишнюю энергию на то, чтобы вырастить большой зоб. Мы разумны и всеядны. Я полагаю, что шенны вначале должны обработать мясо, иначе они не смогут его переварить.

— Совершенно верно. Конечно, вы знаете лучше меня, насколько неопределенна разница между «хищником» и «травоядным». Я читала, например, что на Земле копытные животные обычно поедают после родов свою плаценту, тогда как собаки и кошки едят траву. Определенные фруктовые соки делают мясо питательным для любого нормального травоядного существа посредством действия энзимов. Процесс обработки прост, он был открыт в ранние времена примитивными предками сегодняшних шеннов или, возможно, даже раньше. На пострадавшей от экологической катастрофы планете должен быть использован каждый источник пищи.

Адзель был удовлетворен.

Тут вмешался Ван Рийн.

— Но шенны охотятся для удовольствия. Я видел, как молодой самец приехал вчера домой только с рогами своей жертвы. К тому же он использовал лук, хотя у него есть отличное огнестрельное оружие. Это был спорт.

Tea подняла брови.

— А почему бы и нет? — с вызовом спросила она. — Мне говорили, что большинство разумных видов радуются охоте и сражению, в том числе и ваш собственный вид.

— Да, я и не говорю, что это плохо. Правда, пока они не стали охотиться на меня. Но откуда вообще в нас инстинкт, доставляющий приятные ощущения от того, что мы кого-то ловим и убиваем? — грустно сказал Ван Рийн. — Вы и я произошли от охотников. Прачеловек в Африке был обезьяной-убийцей. Те, кто не был прирожденными убийцами, не выжили. Но предки шеннов кормились листьями и травой. Может быть, у них была борьба в брачный сезон, но они не охотились на других животных, хотя сейчас шенны делают это. Откуда такое взялось?

Tea сменила тему. Сделать это было тем более легко, что вокруг было столько всего бесконечно странного и нового. Пришлось признать, что шенны были цивилизованы в техническом смысле этого слова. У них были машины, литература, мировая культура. Конечно, они были наследниками того, что создало раннее общество, но именно они поднялись из его руин, восстановили часть того, чем оно было, добавили немного своего, нового.

У их вождей была цель идти дальше.

Везде на Дахане люди сталкивались с яростными дебатами, относительно? Ван Рийн содрогнулся в надвигающихся сумерках. Ночи здешней полупустыни были холодные. Лучше было бы вернуться в тепло, в мягкий свет корабля.

Ван Рийн завоевал эту уступку после первой же ночи, которую они с Адзелем провели в запертой комнате Замка. На следующее утро он кашлял, чихал, ругался и клялся всеми гуманоидными и негуманоидными святыми, что еще одна ночь без защиты от температуры, излучения, пыли, пыльцы, присутствия тяжелых ядовитых металлов, которые оскверняли вкус самого воздуха, шума, вони самой планеты, — еще одна такая ночь наверняка убьет его бедное старое тело. В конце концов Tea встревожилась и взяла на себя заботу о смене их квартиры. Пара инженеров с помощью робота отсоединила двигатели корабля Лиги. Без запасных частей и инструментов у пленников не было возможности поднять этот корпус в космос, но они, по крайней мере, могли теперь спать на борту своего судна. Один или два вооруженных бластерами охранника наблюдали за ними снаружи.