— Будешь. Кстати, девушка права, до полуночи осталось немного. Собирайся быстрее, — прогремел грозой голос отца.

Я обернулся. В дверях стоял Повелитель, задумчиво рассматривая следы от ножичка — переростка дручии на косяках.

— Но отец! То ты беспокоишься за мою жизнь, то отсылаешь Тьма знает куда…

— Я всегда забочусь о сохранности твоей жизни. Поэтому и нанял мага — воина. Тем более что трое твоих друзей не смогут тебя сопровождать, — Повелитель скользнул пальцами по росчерку меча.

И опять обида захлестнула меня с головой. Я не понимаю действий отца! Совершенно. Пока я делал дыхательную гимнастику, то бишь, громко и обиженно сопел, Повелитель обратился к Дэйдрэ:

— С кем вы сражались?

— С призраками, — дручия улыбнулась. — Интересно только, стражи были призраками с самого начала или превратились в наваждения уже на месте.

— А это возможно?

— Все возможно, другое дело, что очень сложно. Гораздо проще было подменить охранников на разводе стражи. Тогда, скорее всего, этих дроу уже нет в живых. Лишние свидетели нашему клиенту ни к чему.

Я оставил детские обиды и жадно ловил каждое слово. Эльфийка же, напротив, постаралась слиться со стеной.

— Выезжайте немедленно, берите лошадей, — задумчиво проговорил Повелитель. На мой возмущенный вопль он досадливо махнул рукой. — Сын, не перечь хоть сейчас. На поверхности вам будет безопаснее.

Лицо Дэйдрэ просветлело. Думаю, она уже успела смириться, что путешествие будет голодным. Чтоб не укачивало в воздухе. А тут такой подарок.

— Мне надо распорядиться насчет расследования, — отец протер алые глаза. Я только сейчас заметил, как осунулось его лицо — Удачной дороги, Гром.

И вышел. А я остался стоять, словно громом оглушенный. Собственно, почти им самым. Чтоб отец меня назвал сокращенным именем, как он презрительно называл:"кличкой"?! Этот день нужно вписать в историю. Или хотя бы запомнить. Или просто…

— Гром, собирайся! — Дэйдрэ сказала это тихо, как бы невзначай, рассматривая острые ноготки, покрытые затейливыми искринками. Прозвучало же, как удар хлыста, подстегивающий клячу. Ржать я не стал по причине отсутствия времени, а просто заметался по комнате, пытаясь отыскать свои вещи. Дручия некоторое время наблюдала за стремительно растущим погромом в комнате. Потом не выдержала:

— Гром, что ты ищешь? — вкрадчиво поинтересовалась она.

Лейла тоже почему‑то улыбалась.

— Собираю сумку в дорогу… — буркнул я.

— А это тогда что? — девушка показала на битком набитые седельные сумки, лежавшие у порога.

Я пожал плечами и бросил на пол наполовину заполненную кожаную сумку с лямкой через плечо. Конечно, это гораздо удобнее, что вещи тащит лошадь, а не я, даже если едешь сам верхом. Оглядев себя, я решил, что одеяние мое потянет и на дорожный костюм: кожаные брюки и жилет защитят от непогоды, да и выглядят прилично. Небрежно подхватил сумки, рванул… Не сразу понял, почему меня увлекло вниз. Я обиженно зыркнул на котомки:

— Ох! Чего они туда напихали?! Аметистов, чтоб ностальгия не мучила?

И тяжело потащился по коридору. Дэйдрэ шла рядом, насмешливо поглядывая на мою спину, согнувшуюся в три погибели под этой тяжестью. Лейла топала за нашими спинами, время от времени посылая нам всхлипы.

— Ну вот зачем ты так девочку обидел? — шепот Дэйдрэ раздался у меня в голове. Я так обалдел, что встал, как вкопанный. Лейла на всем ходу впечаталась мне в спину.

Мне только показалось, или на самом деле она отодвинулась немного позднее, чем следовало. Перекинувшись недоуменными взглядами с воительницей, мы направились дальше.

— Было бы чего пугаться, — голос в голове почему‑то был сравним щекотке… уж не знаю где. — Если я могу считывать твои мысли, почему бы мне не уметь проецировать на тебя свои?

Логично, подумал я, но давайте пока повременим с потоком чудес.

Дручия чуть кивнула.

Я прощался с домом. С коридорами, где с потолка свисали сталактиты, а снизу, словно с просьбой подняться повыше, тянулись сталагмиты. С залами, словно сотканными из друз аметистов. Сколько бы я не смеялся над этой слабостью отца, я тоже обожал эти камешки.

Вдоль по коридору мелькали малахитовые двери. Придворные дроу расступались и кланялись. Везде мне чудились враждебные взгляды и обвиняющий шепоток. Или не чудились? Почему же, тогда девушки подошли ближе к моему драгоценному телу, словно прикрывая его с двух сторон.

Когда мы вышли из дворца во двор, все вздохнули с облегчением. Осталось только пересечь площадь. Это последняя прогулка пешком. На конюшне царил полный бедлам. Ну вот, всегда так. Когда что‑то срочно надо, никого не поймать. Кажется, дракончики разбуянились. Я подвел девушек к стойлу и приглашающе махнул рукой. Мол, выбирайте.

— У меня свой, — они сказали это так слаженно, будто всю ночь тренировались. Я пожал плечами и свистнул, призывая коня… Стена проломилась и ко мне на всех парах спешил Рийис! Вот Тьма! Как же мне ему объяснить, что я не беру его с собой?

— Рийис, вернись. Я еду на прогулку с Хастом.

Строгий тон нимало не повлиял на малыша. Он так и мельтешил вокруг, выражая свой неземной восторг. Я вздохнул, ухватил повод и потащил дракошу в стойло. Передав его конюшим, посмотрел в большие доверчивые глаза. В груди защемило. Я встряхнул головой, выкидывая ненужные мысли, и направился к Хасту. Темно — серый жеребец пофыркивал и нетерпеливо скреб копытом каменный пол. Я его понимаю, застоялся, ведь я редко выбираюсь без Рийиса, а на коня преемника больше никто не имеет права садиться.

Девушек в конюшне уже не было. Я каким‑то чудом перекинул седельные сумки и вскочил в седло.

На площади меня встретила компания из четырех всадников. Дэйдрэ на чернильно — черном мускулистом жеребце с синими глазами. Он пританцовывал на месте от нетерпения и беспрестанно фыркал, выпуская струйки пара. Лейла на белоснежной стройной кобыле. Я не удивлен, эльфы обожают этих тощих долговязых кляч. А также Волдрей и Динзи на казенных пего — серых низеньких кобылках.

— Ну, Гром, тебя как смерти ждать! — вырвалось у Волдрея. Динзи испуганно прижала к губам ладошку. Ха! Да после дня общения с Дэйдрэ мне не то, что наступать, танцевать на любимой мозоли можно! Представив себе это безобразие, я расхохотался и направил Хаста в сторону ближайшего перехода — длинного туннеля в скале, ведущего на поверхность. Резные ворота Вестрантерна захлопнулись.

Часы дворцовой башни били полночь.

Мы передвигались по невысокому, в сравнении с привычной высотой сводов, грубо вытесанному в скале, каменному тоннелю. Какие‑то четыре — пять мер роста над головой лично меня угнетали. Этот путь на поверхность был самым длинным. Но он вел к единственной дороге, по которой можно попасть в Пресветлый лес. Да, мы живем в скале, но города имеют высоту сводов настолько высокую, что в воздушном пространстве вполне мог немного поразмяться магический дракон. Хвала Тьме, это лишь предположение. Я очень живописно представил себе последствия такой разминочки.

Дэйдрэ расхохоталась. Я укоризненно посмотрел на эту нахалку.

— Прости, Гром. Но мне скучно, а вы молчите, да еще с такими выражениями лиц, будто мы все собрались на придроудную порку. Потерять друга — большое горе, но на этом свете есть еще существа, которые вас любят и ждут вашего бесценного внимания. Жизнь вообще штука опасная, никогда не предугадаешь, что ждет тебя за поворотом. А в свете последних событий, Ваше Высочество, лично Ваша жизнь представляет собой риск высшей категории!

— П — почему?

Похоже, дручия разозлилась не на шутку, хотя я и не понимал причины данной вспышки.

— Да потому, что интрига закручивается именно вокруг тебя. Твое заклинание изменили, твоего друга подставили, на тебя планировалось совершить покушение, иначе зачем эти призрачные стражники?

Об этом я и сам гадал. Зачем? И почему незнакомец не напал на меня спящего, времени было предостаточно. Как будто только обозначил свое незримое присутствие и мою перед ним уязвимость.