Лед всюду был неодолимым форпостом полюса.

Где же лежит истинный путь?

В 1890 году Нансен изложил Географическому обществу в Христиании свой план экспедиции. Многочисленные попытки достигнуть Северного полюса, говорил он, приводят к безотрадным выводам. Все, отправлявшиеся туда по морю, останавливались на самом пороге загадочной страны. Более надежным представляется путь по суше. Но Гренландия вряд ли простирается далеко к северу, и маловероятно, что Земля Франца Иосифа, являющаяся, по-видимому, архипелагом, достигает полюса.

Может быть, лучше отложить исследование таких труднодоступных стран до того времени, пока удастся изобрести новые, более мощные средства передвижения? Нансен убедительно отвечал на этот вопрос: "Я как-то слышал высказывание, что в один прекрасный день можно будет отправиться к полюсу на воздушном шаре, и поэтому пока этот день еще не настал, не стоит пытаться попасть туда. Едва ли нужно доказывать несостоятельность такого рассуждения. Даже если допустить, что в ближайшем или более отдаленном будущем и удастся осуществить эту часто высказываемую идею о полете к полюсу на воздушном корабле, то такое путешествие, как бы интересно оно ни было в известных отношениях, не дало бы таких научных результатов, как обычные экспедиции.

Большую научную жатву в различных областях знания можно получить лишь при непрерывных наблюдениях и продолжительном пребывании в этих странах, тогда как наблюдения во время полета на воздушном шаре неизбежно будут самыми беглыми".

Трудно было что-либо возразить против такого аргументированного, категорического мнения. Кстати, будущее вполне подтвердило верность точки зрения Нансена: попытки полетов к полюсу на воздушном шаре и даже на дирижабле не только не давали научных результатов, но и кончались плачевно.

Какой же наиболее разумный способ достичь цели? Предложение Нансена было гениально просто: превратить силы природы из противников человека в его союзников. "Бесполезно, — утверждал он, — идти, как делали прежние экспедиции, против течения; мы должны поискать, не найдется ли течения попутного. Экспедиция «Жаннетты», по моему глубокому убеждению, единственная из всех была на верном пути, хотя и случилось это не по ее воле и желанию".

Ранее уже говорилось, что Нансен придавал огромное значение тому, что эскимосы Гренландии обнаружили у своих берегов предметы с судна, погибшего у Новосибирских островов. То были: опись провианта, подтвержденная рукой командира "Ж'аннетты" Де-Лонга, список лодок этого несчастного корабля, пара непромокаемых брюк с меткой одного из матросов, козырек от солнца, помеченный именем другого матроса.

Все эти вещи были найдены вмерзшими в льдину, которая плыла от места гибели корабля почти три тысячи морских миль. Скорость полярного течения составляет около двух миль в сутки, значит все это расстояние было пройдено примерно за тысячу сто суток. Следовательно, экспедиция, которая будет двигаться с дрейфующими льдами по этому пути, должна быть рассчитана на несколько лет.

Еще один факт вселял уверенность, что существует полярное течение от Берингова пролива в сторону Гренландии. Однажды житель Готхоба нашел на берегу среди плавника метательную дощечку, с помощью которой эскимосы мечут стрелы, охотясь на птиц. Она не походила на те, что обычно употреблялись в Гренландии, и была украшена китайским стеклянным бисером, какой эскимосы Аляски выменивают на азиатской стороне Берингова пролива. Видимо, эту дощечку принесло течение с берегов Аляски.

Обратил внимание Нансен и на то, что в гренландские воды прибивает плавник — сибирскую лиственницу и ель. Гренландия — страна безлесная, и эти деревья служат прибрежным жителям даровым строительным материалом и топливом.

Нансен пришел к твердому заключению, что через полюс или очень близко от него проходит морское течение, которое затем направляется между Гренландией и Шпицбергеном. Течение это и должно облегчить достижение Северного полюса.

Для своей экспедиции Нансен решил построить судно возможно меньших размеров, но которое взяло бы пятилетний запас угля и провианта для двенадцати человек экипажа. Чрезвычайно важно, чтобы это судно было настолько прочным, что оказалось бы в состоянии выдерживать страшные сжатия ледяных тисков. Для такой цели оно должно иметь покатые бока, тогда напирающие льды не смогут его раздавить, а будут лишь выжимать кверху.

Не будет ли холод на полюсе таким сильным, что сделает невозможным пребывание там? Нансен считал это маловероятным. Во всяком случае, говорил он, зимние морозы в районе полюса должны быть слабее, чем в северной части Сибири, где люди живут без особых лишений.

Гораздо страшнее цинга, от которой в прошлом страдали многие экспедиции. Продолжительное пребывание в холодном климате, если не удастся пользоваться свежей пищей, предрасполагает к заболеванию цингой. Но и этой опасности можно избежать, утверждал Нансен. Разнообразные питательные продукты, которые можно приготовить в виде герметически запаянных консервов, позволят не страшиться этой опасной болезни. Кроме того, до самого полюса можно будет добывать свежую пищу, так как там, несомненно, водятся медведи, тюлени и всякие мелкие животные.

В Норвегии план экспедиции к Северному полюсу был встречен с полным сочувствием. Но многие зарубежные полярные путешественники открыто заявили, что это чистое безумие.

В ноябре 1892 года Нансен выступил с докладом о предполагаемой экспедиции в Лондонском географическом обществе. Прения показали весьма противоречивое отношение к его сообщению. Выдающийся исследователь Арктики адмирал Мак-Клинток заявил: "Я считаю себя вправе сказать, что это самый дерзновенный план из всех когда-либо доложенных Королевскому географическому обществу".

Старый адмирал согласился с тем, что факты подтверждают правильность теоретических взглядов Нансена, но выразил сомнение, что экспедиция практически осуществима. Особенно велика, по его мнению, опасность быть раздавленным льдами в зимние месяцы, когда "лед более похож на скалы, крепко сплотившиеся по бокам судна". Тогда возможность выскользнуть из ледяных объятий будет весьма маловероятной.

Мак-Клинток закончил свою речь недвусмысленным, хотя и деликатным намеком: "Я желаю доктору Нансену скорого и полного успеха. Но когда он вернется, его многочисленные друзья в Англии почувствуют большое облегчение, в особенности те из них, кто хоть немного знаком с опасностями, всегда сопутствующими плаваниям во льдах, даже в странах, лежащих не так высоко на севере".

Другой авторитетный полярный исследователь, адмирал Джордж Нэрс, высказался более откровенно. Поскольку он выражал мнение многих ученых, стоит привести здесь основную часть его выступления. "Известно, — сказал он, — что для успеха плавания в ледовой области абсолютно необходимо держаться вблизи какого-нибудь берега. Чем дальше мы удаляемся от цивилизованного мира, тем более желательно иметь за собой разумный, свободный и безопасный путь для отступления.

В полном несогласии с этой аксиомой выступает руководящая идея Нансена — ввести свое судно добровольно в массу льдов, судно, на котором должна быть сосредоточена вся надежда экспедиции, если плавание имеет в виду сколько-нибудь счастливый исход. Таким образом, руководитель экспедиции, вместо того чтобы управлять движением судна, обрекает себя на беспомощное перемещение по произволу естественного движения льда, в котором судно будет заключено. Если даже признать, что течения действительно таковы, как думает Нансен, то все-таки время, потребное для дрейфа вместе со льдами через полярную область, исчисляется многими годами. В продолжение этого времени лед вокруг судна, конечно, никогда не будет находиться в покое. Если даже и встретятся на пути неизвестные острова, само судно никогда не будет свободно от опасности быть раздавленным льдом".

Адмирал Нэрс так раскритиковал проект Нансена, что, как говорится, не оставил от него камня на камне. Крайне отрицательно он отнесся к утверждению Нансена, что корабль, благодаря покатой форме своих бортов, при сжатии льдами будет выталкиваться вверх. "Если судно вмерзло в полярный лед, — сказал Нэрс, — форма его не имеет никакого значения. Оно неподвижно заключается в окружающую ледяную глыбу и составляет нераздельную ее часть. Фактически формой судна станет тогда форма той льдины, в которую оно вмерзло. Это факт первейшей важности, так как не существует никаких указаний на то, чтобы судно, замерзшее в полярных льдах, не смерзалось бы с ними, а также чтобы оно могло, хотя бы летом, подыматься вверх под влиянием сжатия как независимое от окружающего льда тело".