Новая служба требовала не только большого физического и морального напряжения, но и соответствующих новому времени знаний. Сказывалось то, что у Блюхера нет академической подготовки. Да и вообще за годы, которые прошли для него в напряженной боевой обстановке, он сильно отстал в вопросах военной теории. У него, конечно, образование не ахти какое: за плечами церковно-приходская школа и годичные курсы в университете Шинявского. Но даже из того, что имел, подрастерял немало. Необходимо основательно заняться повышением общеобразовательного уровня. Здесь, в Петрограде, для этого имелись прекрасные возможности: библиотека Главного штаба, Публичная библиотека. Блюхер поставил цель: заниматься по жесткому графику — по часу-два в день. Составил специальное расписание занятий по русскому языку, математике, физике, географии, истории, философии и строго ему следовал. Одновременно постоянно штудировал вопросы военного дела.

Василий редко бывал дома с семьей, больше находился в дивизиях, полках, ротах.

Однажды, вспоминал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, в полку, которым он командовал в 1923 году, совершенно неожиданно появился комкор Блюхер. «Я очень много о нем слышал, но встретился с ним впервые. Встреча с В. К. Блюхером была большим событием для всех бойцов и командиров полка. К нам его пригласил посмотреть учебно-воспитательную работу комдив Г. Д. Гай…

Прежде всего Блюхер тщательно ознакомился с организацией питания личного состава и остался доволен приготовлением пищи. Уходя из кухни, он крепко пожал руки всем поварам. Надо было видеть их лица! Потом обошел все общежития и культурно-просветительные учреждения полка и в заключение осмотра спросил:

— Как у вас обстоит дело с боевой готовностью? Ведь вы стоите недалеко от границы.

Я ответил, что личный состав полка хорошо понимает свою задачу и всегда готов выполнить воинский долг перед Родиной.

— Ну что ж, это похвально. Дайте полку сигнал „тревога“.

Этого я, откровенно говоря, не ожидал, но не растерялся.

Обращаясь к дежурному по полку, приказал:

— Подайте сигнал „боевая тревога“.

Через час полк был собран в районе расположения. Блюхер очень внимательно проверил вьюки всадников, их вооружение, снаряжение и общую боевую готовность. Особенно тщательно он осмотрел пулеметный эскадрон и сделал довольно суровое замечание одному пулеметному расчету, у которого не была, как положено по тревоге, залита вода в пулемет и не имелось никакого ее запаса.

— Вы знаете, к чему эта оплошность приводит на войне? — спросил Блюхер.

Бойцы молчали и порядком краснели…

После отбоя Блюхер обратился к полку:

— Спасибо вам, товарищи бойцы и командиры, за честный солдатский труд… Будьте всегда готовы выполнить боевой приказ нашей великой Родины!

В ответ раздалось громовое „Ура!“. Было видно, что бойцов тронули и взволновали теплые слова Блюхера.

Я был очарован душевностью этого человека. Бесстрашный боец с врагами Советской республики, легендарный герой, Василий Константинович Блюхер был идеалом для многих. Не скрою, я всегда мечтал быть похожим на этого замечательного большевика, чудесного товарища и талантливого полководца…»

И все-таки Блюхер находил время, в основном в выходные дни и вечерние часы, чтобы вместе с женой гулять по городу, в котором он жил и работал более полутора десятка лет назад в годы своей юности. Они регулярно посещали с Галиной театры, кино, музеи. Дети оставались дома с домработницей Нюрой…

Бывшая домработница Блюхеров Анна Дмитриевна Городишина, по-простому Нюра, прожила длинную жизнь. В 1988 году, будучи в 87-летнем возрасте, она вспоминала, как попала в семью Блюхера, как жилось ей там.

Нюра родилась в селе Бугельки Петербургской губернии, рано лишилась родителей: они умерли во время какой-то эпидемии. Кроме нее остались сиротами брат и две сестры. Жить было нечем, и пришлось пойти по миру с сумой. Гражданская война раскидала их по свету, растеряли они друг друга. В 1923 году Нюра узнала от односельчан: в деревне Шушелово под Петроградом объявился брат Федька, и отправилась его разыскивать. Приехала в Шушелово, но Федьку там не нашла. В деревне как раз гостила у своих родственников Галина Павловна Блюхер. Она и предложила девушке-сироте стать домработницей. Нюра согласилась, и вскоре Галина Павловна забрала ее в большой город — Петроград.

Нюра тепло была принята и хозяином, большим военным человеком Василием Константиновичем Блюхером, и младшим его братом Павлом. Она быстро сдружилась с приемной дочерью Катей и малышом Всеволодом, а также с его няней — Гашей.

У Анны Дмитриевны сохранилась поблекшая фотография — свидетельство того, что она была своим человеком в семье Блюхер. Снимок был сделан в 1924 году в фотосалоне П. Жукова на углу Невского проспекта и Морской улицы, о чем говорила фигурная виньетка владельца салона. На обратной стороне надпись: «Нюре — в память прожитых дней вместе. Г. Блюхер. 12/02–24 г. Петроград».

«Приближался праздник Красной армии, — вспоминала Анна Дмитриевна, — и Василь Константиныч и Галя решили на карточку сняться всем вместе. Поехали на Невский, нарядные такие!.. И на карточке получились все красивые. Вот на диване сидят сам Василь Константиныч и рядом Галя. На руках у них дети — Зоя и Всеволод. Катенька справа стоит. А это Павел, брат родной Василя Константиныча… Ну и я тут же стою, мне в ту пору как раз двадцать три года исполнилось…» Анна Дмитриевна с гордостью подчеркнула, что карточку ей подарила и подписала лично сама Галина Павловна.

Анна Дмитриевна рассказывала: «Квартира у них была в центре города, хорошая, просторная. Василь Константинович ведь заслуженный командир Красной Армии. Все время, конечно, пропадал на службе. Поэтому я редко его видела в доме. Все больше с Галиной Павловной по хозяйству, на кухне, да помогала Гаше за детьми глядеть. У Блюхеров-то сначала было двое детей: сын Всеволод и приемная — Катя. Потом стало трое. При мне уже родилась дочка Зоя».

Анна Дмитриевна признавалась: мало уж что помнит, и добавляла: «Лишнего придумывать не стану. Только одно скажу: семья была славная. Галя уважала своего мужа, заботилась о нем. А Василь Константиныч, помнится, много смеялся; больно веселый был человек да ватрушки любил очень. Как праздник какой подходил или гостей ждали, так мне Галина и говорит: „Ну, Нюра, пора ватрушки ставить“».

Из рассказа Анны Дмитриевны Городишиной выходило, что у Василия Константиновича и Галины Павловны были безоблачные отношения. Однако это не совсем так. В петроградский период супружества между Блюхером и Галиной стали возникать довольно частые ссоры, которые в конечном итоге привели к разрыву их брака.

Дочь Зоя Васильевна в своих воспоминаниях указывала: «Отец относился к моей маме с большой нежностью. Вместе с тем он был человек настроения. При плохом настроении к нему не подходи. Но мама этой особенностью его характера порой пренебрегала, в результате вспыхивали острые конфликты, которые день ото дня накапливали между ними неприязнь». И еще одно качество натуры отца выделила Зоя Васильевна: его пылкую влюбчивость в молодых красивых женщин. Всё это, по ее мнению, и приводило к крупным размолвкам Василия Константиновича с Галиной Павловной.

Помимо службы и учебы значительное место в петроградской жизни Блюхера занимала общественная деятельность. Он был избран членом Петросовета и членом Всероссийского центрального исполнительного комитета.

Участвуя в работе сессий ВЦИКа, Блюхер познакомился с интересными людьми — партийными и государственными деятелями страны: Орджоникидзе, Каменевым, Троцким, Гусевым, Енукидзе. Памятной для него была IV сессия ВЦИКа девятого созыва, проходившая в Москве в конце октября 1922 года. Сессия приняла важные законоположения: кодекс законов о труде, кодекс законов о земле, гражданский кодекс, проект положения о губернских съездах Советов и губернских исполнительных комитетах, положение о Всероссийской сельскохозяйственной выставке. Здесь Василий Блюхер впервые увидел Ленина.