- Соль-арэо, это была такая удачная идея принести Рагаррана, такая удачная!.. Амори дал очень высокий скачок по параметрам, такого не случалась уже очень давно! Да сами посмотрите!

   - Хорошо-хорошо. Гарен, ты большой молодец, правда.

   Через прозрачные стенки бокса я увидела своего младшего брата, катающегося по полу с драконовым ребенком и беззвучно смеющегося. Рагарран извивался в руках брата, щекотал его нежную кожу острым гребнем и - я видела - намеренно прятал когти, чтобы случайно не оцарапать малыша.

   - Вправду ведь говорят, соль-арэо, что драконы разумнее людей многих, - выдохнул рядом со мной Гарен, не сдерживая восхищения.

   Удивление, всколыхнувшееся во мне в ответ на его слова, быстро улеглось, стоило лишь вспомнить, насколько редко кто-либо из дворца сталкивался с соль-терро или драконами. Горожане еще туда-сюда, частенько видели их играющих в воздухе над городом, а порой и приземляющихся на улицы, привыкли отличать от Диких. Ко дворцу драконам приближаться было запрещено, кроме симбионтов соль-терро, разумеется.

   Драконы от Диких правда не больно то и отличались. Принимали нас, людей, пока мы не лезли в их скалы и горы, пока не трогали потомства. Но и не любили особо, да и не за что им нас любить...

   Приблизился Омаэль:

   - Соль-арэо, сюда направляется ваш отец. Если уйдем прямо сейчас, то вы не встретитесь. - Все-то он понимает, мой соль-фэсто, видит как мне 'хочется' встречи с отцом... Но я останусь, не сбегу, как делала, бывало, раньше. Останусь.

   Мать всегда любила очень красивых мужчин, красивых как соль-фламме - тонких, гибких, с лицами идеально правильной формы и непременно шикарными волосами. Они у отца были огненно-рыжие, такие есть только у первой линии дома Опал, и еще красные глаза. И по шесть пальцев на руках - тоже типичная Опаловая черта.

   Отец стал вторым консортом матери, но не последним. Его почитали больше остальных, как раз за мое рождение. И в то же время презирали больше - за Амори, который родился тоже от него, и на удивление похожим.

   Обычно, в правящих семьях детей не делят. Просто растят все вместе и все. Но матери доставляет наслаждение наблюдать за грызней своих возлюбленных мужчин, и нередко она эту грызню сама и провоцирует, а потом не устает заново разжигать едва та притухнет, подёрнется пеплом.

   Но отец, несмотря ни на что, всегда относился ко мне как-то... не по-родительски. К Амори, впрочем, тоже. Дом Опала вообще наплевательски относится ко всем своим отпрыскам, и отца это не минуло. Когда я была маленькой, он не умел меня воспитывать, не умел играть, да и не хотел учиться. Его хватало только на публичные выходы всей 'семьей'. Куда больше я тянулась к отцам братьев, и они отвечали мне взаимностью. Правда, наши отношения улучшились, едва я подросла и перестала нуждаться в опеке. Отец умеет быть хорошим другом.

   Он не вошел - влетел в вихре своих огненных волос и осознании собственной власти, исполненный собственного достоинства. Которое тут же убавляется вполовину, едва его взгляд падает на бокс и Амори. Он встряхивает головой и оборачивается ко мне:

   - Здравствуй, дочь.

   Я поморщилась мысленно, кляня свое решение остаться.

   - Здравствуй.

   Омаэль сделал вид, что отца здесь нет, и пламенные взгляды его не трогали.

   - У Амори дракон, - с легкой брезгливостью удивился отец. - Оторвать голову тому, кто это придумал! Мой сын и эта... тварь.

   - Отрывай, - легко согласилась я. - Это моя идея, и Рагарран останется ровно там, где находится сейчас, иначе ни я, ни Андарран не пожалеем сил и возможностей для выражения своего неудовольствия. Никто ведь не хочет расстраивать Амори, а он успел привязаться к детенышу.

   Лицо отца побледнело то ли от гнева, то ли еще от чего-то - я не стремилась разбираться, в который раз жалея, что осталась. Упрямство до добра все-таки редко доводит, что ни говори.

   - Соль-арэо, - Омаэль коснулся моего рукава, привлекая внимание. Левая его рука лежала на ментакристалле. - Что-то случилось на верхних посадочных площадках, срочно требуют вас.

   - Кто требует?

   - Начальник вашей личной охраны.

   Что случиться могло? Аин нечасто меня зовет...

   - Поспешим. Отец, Гарен, до встречи.

   - Мы не договорили... - начал, было, отец, но я махнула рукой и вышла, не дослушав.

   Омаэль догнал меня, взял под руку и потянул в другую сторону. Да, спасибо, не сообразила, что до верхних площадок можно добраться только на вертикальных лифтах, шахты которых устроены лишь в боковых частях дворца. По счастью, крыло Амори примыкало к одной из них.

   Я затемнила биостекло до максимума, боясь, что от мельтешения уровней за ним начнет кружиться моя бедная голова. Помогло, по счастью.

   Верхние посадочные площадки сделаны нарочно для драконов - никакой техники предназначенной для полетов до сих пор не придумали. Вернее придумали, но драконы, заметив в воздухе неясный для них предмет, хватают его и непременно утаскивают к себе в горы, и ничего тут не поделаешь, как-никак воздух - это их пространство. Вся ныне существующая летательная техника признана небезопасной и не используется, так что и посадочных площадок для нее нет.

   Драконы соль-терро значительно превосходят в размерах обычных и площадки для них просто огромны - одна способна вместить за раз двух-трех драконов и еще место останется. Площадок таких больше десяти, тринадцать или пятнадцать - не помню точно. Находятся они на разной высоте с разных частей Лазурного, и меж ними величаво плавают нижние слои облаков. Дышать тут очень сложно, несмотря на защитный купол, в котором поддерживаются необходимые для нормальной жизнедеятельности температура и состав воздуха, и особенно сложно с непривычки - едва выйдя из лифта на подъемник, я почувствовала, как грудь охватил стальной обруч, казалось мешающий вдохнуть в полную силу. Омаэль даже не дернулся, а его рука все еще лежала на активированном ментакристалле - видимо, он по-прежнему следит за ситуацией.

   Подъемник привез нас на самую верхнюю площадку третьей секции - и я сразу поняла, что дела плохи.

   На краю площадки клубилась антрацитовая тьма с горящими зеленым огнем глазами - Андарран сидел и его крылья, расправленные только на треть, злобно хлопали по воздуху, сотрясая площадку. Толпившийся на ней народ сгрудился с противоположного конца и метался, не зная, что предпринять - у ног дракона стояли двое...

   - Дарсан и Данарис, - подтвердил мои опасения Омаэль. - Аин говорит, они дрались.

   Я коротко и грязно выругалась, поминая обоих в самых черных тонах. Нашли время и место! О причине я догадывалась - Дарсан прознал о планах матери на Данариса. Не зря грозился с ней поговорить...

   Аин - высокий и широкоплечий соль-фламме, в сопровождении пятерых охранников встретил нас и коротко обрисовал ситуацию, сколько видел сам. А видел он только конец дуэли, и сразу связался с Омаэлем.

   - Что они там делают? - сощурилась против ветра я, пытаясь разглядеть две фигурки в тени огромного дракона.

   - Вроде беседуют, - был ответ. - Соль-арэо, Дарсан только вас и слушает...

   - Да знаю я!

   Данариса он может и убить, с него станется, и это будет конец не только нашим с матерью планам, но и дружбе с Алмазным домом... Нет, я точно прибью Дарсана: что он там себе думает!

   Во мне кипела злость, такая сильная, что даже страх перед драконом отошел на второй план.

   - Соль-арэо, постойте! - заикнулся Аин, - сопровождение...

   - В Бездну сопровождение! Омаэль, смотри, чтобы никто за мной не шел!

   Ответа помощника я не услышала за очередным порывом ветра, но не сомневалась, что он исполнит мое веление от и до.

   Камень площадки больно ударял по тоненьким подошвам туфель, предназначенных лишь для ковров и деревянного паркета, а не для ледяной неровной поверхности. Ветер тоже был холоден, и я отчаянно куталась в накидку платья, жалея, что не догадалась захватить с собой мехового жилета. Да, о многом я успела пожалеть с начала этого дня.