Та моментально вскочила и отпрыгнула на пару метров, встав на границе освещенного светом костра круга. Несколько секунда она простояла неподвижно, глядя на лейтенанта блестящими глазами.

– Да пошли вы все, уроды, вместе со своими девками! – внезапно сказала девица и скрылась в темноте.

– А, лейтенант… – приподнялся Борода.

– Сиди, сержант! – выдохнул Виссарион. – Или ты в натуре собирался ее пытать?

Возле костра воцарилось молчание, прерванное через пару минут бульканьем закипевшей воды. Борода аккуратно засыпал в котелок гречку, соль, перец, дождался повторного закипания и добавил сушеное мясо.

– Поговорили, значит… – ни к кому не обращаясь, сказал Пашка, отрешенно ковыряя прутиком в углях. – Кстати, Борода, а что это у тебя за инструмент такой страшный?

– Щипцы для колки сахара! – усмехнулся сержант. – Абсолютно мирная вещь, а действует безотказно, правда ведь?

Каша сварилась, и Борода, сняв котелок с костра, заправил гречку салом. Над полянкой поплыл умопомрачительный запах. Парни, проведшие весь день на колесах, а полночи – в бегах, непроизвольно сглотнули слюну и достали миски.

– Эй, мужики, а девушку никто угостить не хочет? – раздался из темноты насмешливый голос.

– Присаживайся! – не поворачивая головы, вежливо сказал Виссарион. – У нас теперь и миска… лишняя есть…

Девка вышла к костру и села рядом с лейтенантом. Только сейчас Пашка смог нормально ее рассмотреть – длинная, худая, без сисек и жопы. В общем, называя ее красавицей, лейтенант откровенно льстил. На девице были надеты штаны армейского образца, но не камуфлированные, а просто цвета хаки, такая же куртка и высокие кожаные сапоги.

– Выпить хочешь? – предложил Борода.

– Наливай! – легко согласилась девка.

Борода поковырялся в рюкзаке и извлек на свет армейскую флягу со спиртом. Пашка догадливо сбегал за водой. Выпили, передавая по очереди флягу и кружку с водой. Спирт был отменного качества – зерновой, из запасов покойного Суслика. И девица не преминула это отметить.

– Видать, что вы и вправду с юга приехали! Водяра у вас больно хороша, я и не пробовала никогда такую! – похвалила она угощение и сразу, без паузы, добавила: – Меня Катей зовут!

– Я лейтенант Сапожников, а это сержанты Бородулин и… Скорострелов, – покосившись на Пашку, ответил Виссарион.

Тем временем Борода разложил по мискам кашу и протянул Кате ее порцию. Положил он щедро – с горкой. А еще выдал всем по ржаному сухарю. Некоторое время на полянке слышался только стук ложек об миски. Поев, девица небрежно отодвинула от себя пустую посуду и, вытерев губы рукавом, сказала:

– Мимо нашей деревни дорога идет. По ней, после того, как снег сойдет, регулярно, где-то раз в месяц, «КамАЗы» мотаются. С большой охраной, словно очень важный груз везут. А возят девчонок. Совсем молодых. А уж с юга они или еще откуда – хер знает. Ездят всегда в одном направлении и назад явно не порожняком возвращаются, но уже без девок. И так продолжается уже года три. Вот все, что я знаю. Сами мы никакого отношения к этому не имеем.

– Понял, – кивнул лейтенант. – А когда ты в последний раз видела такие машины?

– Да уж давно! – огорошила Катя. – Месяца полтора назад.

– Погоди-ка… Как это полтора месяца назад? – удивился Виссарион. – А дня три-четыре назад не видела? Может, ты пропустила, не заметила?

– Если я говорю, что не видела, значит, никто не видел! У нас тут караульная служба налажена! – обиженно заявила Катя. – И мышь не проскочит!

– А в каком направлении девок везут? – решил внести ясность Пашка.

– Вот туда, – махнула рукой Катя.

– На северо-восток! – перевел ее жест лейтенант. – А ты уверена, что именно туда? Сейчас ведь темно, ты в незнакомом месте…

– Скажешь тоже – в незнакомом! – усмехнулась девица. – Я как от костра отошла, так сразу и сориентировалась. Точно – туда!

– Но ведь… Мы именно оттуда сегодня и приехали! – обвел глазами ребят Виссарион.

– А до того именно туда и ехали! – отрезал Пашка. – Только по другой дороге! Получается, что и Бритва тоже не здесь проезжал, а через тот хутор с дедом, а потом через болото.

– Выходит, что нужный поворот в том ельнике мы все-таки не нашли! – задумчиво сказал Виссарион. – И смерть Кота оказалась бессмысленной…

– Какого кота? – заинтересовалась Катя.

– Сержанта Котова, – сказал Борода. – Пока мы тебя вязали, его какой-то хмырь из твоей деревни застрелил.

– А так не хер лазить в темноте по моей деревне! – сразу взвилась девица. – Подъехали бы днем да просто спросили – мы бы вам с удовольствием все рассказали!

– Мы уже подъезжали… днем. Три дня назад, – покачал головой Виссарион. – Нас из пулемета обстреляли.

– А, так это вы были? – уточнила Катя. – То-то я и смотрю – машина похожая. В общем, солдатики, мне тоже вашего приятеля жалко, но ведь вы сами виноваты! Никто не заставлял вас через заборы скакать. Но если ваш Кот только ранен, то мы его отдадим. Не за так, понятно, а за выкуп!

– Не слишком ли много на себя берешь, девка? – осадил собеседницу Виссарион. – Мы ведь и на тебя махнуть можем.

– Да кому я там нужна? – вдруг горько сказала Катя. – Мужа нет, детей нет… Мужики небось еще и порадовались, что главную деревенскую страхуебину чужаки утащили.

– Да ты не прибедняйся, Катя! – ухмыльнулся Виссарион. – Мужики за нами почти километр гнались, чтобы тебя отбить!

– Это потому, что я старосте пятьдесят «семерок» в карты проиграла! – пояснила Катя. И было непонятно, шутит она или нет. – Ладно, завтра разберемся, с чего они такую прыть решили проявить.

– Уже сегодня! – глянув на небо, сказал Виссарион. – Рассвет через три часа! Все, всем спать. Первым дежурит Скорострел, потом Борода, потом я.

– Как это спать? – возмутилась Катя. – Эй, парни, неужели меня никто не изнасилует? Хотя бы пару раз, а?

Парни испуганно переглянулись.

К деревне, названной Катей Михайловкой, они подъезжали, не скрываясь, но все равно с необходимыми мерами предосторожности, держа оружие наготове. Может, действительно деревенским насрать на такую заложницу, как Катя, и они захотят отомстить за убитого ночью односельчанина.

Поэтому «Гелен» остановился в пятистах метрах от ворот. И на переговоры девица пошла одна. Небрежно обмахиваясь сорванной в лесу веточкой, Катя зашла в деревню и пропала на добрых полчаса. Южане просто извелись от ожидания. Виссарион беспрерывно барабанил пальцами по рулю, а Борода, стоя за пулеметом, то и дело направлял ствол на только ему видимые цели. Только Пашка оставался невозмутим. Уж не настолько он успел привязаться к Коту.

Наконец из ворот выскочила знакомая женская фигура и призывно махнула рукой. По плану следующим должен был идти Пашка, а соратники страховали. Перед тем как отпустить, девушку предупредили, что в случае любых агрессивных действий во время переговоров парни просто разнесут деревню по бревнышку из крупняка.

Прихрамывая, Пашка приблизился к деревне и заглянул в гостеприимно распахнутые ворота с некоторого расстояния. Заходить внутрь он не хотел. Группа встречающих состояла из трех человек – самой Кати и двух звероватого вида мужиков. Скорострел, фиксируя обстановку периферическим зрением, подошел поближе и встал метрах в десяти от ворот. На такой дистанции он мог спокойно говорить, не надсаживая голоса, слышать ответы противной стороны и при этом чувствовать себя в безопасности.

– Ну что там с Котом? – нетерпеливо спросил Пашка.

– Не могу сказать, что он в порядке, – помотала головой Катя. – Но он жив! А вот наш односельчанин, в которого вы стреляли ночью… Почему вы не сказали мне, что не обошлось без жертв с нашей стороны?

– Да какая, в сущности, разница? – пожал плечами Пашка. – Вы Кота отдадите?

– Отдадим, только теперь это обойдется вам гораздо дороже! – строго сказала Катя.

«Эх, а ведь совершенно определенно она не проста! – подумал Пашка. – Мужики-то молчат, словно воды в рот набрали, а вместо них говорит девка…»