— Прибыли? — обрадовались мы.

— Ну, козел! — последовал ответ.

Я оторопел, но реплика адресовалась не нам. Машинист, высунувшись в окно, делился своими впечатлениями с экскаваторщиком, завалившим путь, тот же сумел оправдаться, прокричав в ответ:

— Я ж не знал, что вы здесь поедете!

Впрочем, машинист не выглядел особенно обескураженным и растерянным, решив штурмовать препятствие с разгона. Подает локомотив назад, жмет на газ, и… тепловозик погребенный участок дороги проскакивает, вагоны же прочно застревают. Затем цикл повторяется, причем следов предыдущей попытки не остается — сухой торф вновь смыкается над рельсами полуметровым слоем. Удачным оказался лишь шестой бросок[6].

И вот мы в Больших Островах. Едва оглядевшись, сразу почувствовали отличия от родной Калужской области. Прежде всего в архитектуре — дома все со светелками, и мало того, что украшены резьбой, так еще и богато расписаны контрастными цветами. Часто встречается на окнах похожий на турбину круг — языческий символ Солнца. Обычно подобные веселые домики считают атрибутом патриархального и далекого Русского Севера — мы же любовались архаикой в двухстах километрах от столицы.

Роднит эти места с Севером и окающий акцент аборигенов— интересно, что, пообщавшись с ними, мы сами к вечеру ловили друг друга на том, что стали говорить с ударением на «о».

Правда, в отличие от обычно гостеприимных жителей по-настоящему удаленных краев обитатели владимирских болот оказались невероятно боязливы. В первых двух домах нам не открыли — лишь из-за закрытой двери бабульки кричали, что никакого Шушмора не знают. Отворились врата только третьего дома. Оказалось, что здесь живет местный активист, И. В. Мухин. Местонахождение Шушмора он знал, к очень хорошо.

— Да, есть такое местечко, хорошо его знаю — там у нас раньше были покосы, но вот необычных камней не встречал там.

— А вообще есть в округе большие камни с рисунками, надписями, собственными именами? — допытывается Сергей.

— Такого нет, — говорит собеседник. — Просто большой камень неподалеку лежит. Бабки, правда, говорили, что под ним клад зарыт. Я двадцать лет мимо него ходил — все думал, что бы с ним такое сделать. Председателю колхоза предлагал: «Давай согнем из железа волокушу, притащим на ней камень трактором в деревню, отполируем и надпись какую-нибудь сделаем…» Да тут перестройка началась, теперь денег на это нет… — Крестьянин горестно вздыхает.

Я вдруг замечаю над крышами многих домов странные сооружения: шесты с небольшой перекладиной вверху, на коей симметрично расположено по два пустых ведра.

— Что это у вас? — интересуюсь в силу природного любопытства.

— Телеантенны! Знаешь, как показывает телек с ними? Лучше магазинных! — охотно отвечает собеседник.

Да-а, горазд наш народ на выдумку!

…За следующие два дня мы обошли почти десяток деревень, при этом стучались во все дома. Результат прежний: урочище Шушмор известно многим, каменных сооружений на нем никто не встречал. Нам искренне старались помочь — вспоминали каменные водокачки, кирпичные бараки и пр. Нам в утешение предлагали другие достопримечательности — в основном, церкви. Нам удивлялись: «Блаженные, в такую даль с такими рюкзаками приехали, да еще за свои!»

— Да на Шушморе в 1950-е годы бараки стояли, и лес там брали, и торф, я его вдоль и поперек исходила, нет там никаких камней, — делилась коренная уроженка этих мест из деревни Голубино…

В конце концов мы поняли, что удаляемся от Шушмора — в селе Березники даже старожилы такого названия не слышали. Лишь лесники предположили:

— Это к югу, там такие названия с «ша»: Уршель, Шатура, Рошаль.

Замечание было справедливым, мне бы очень хотелось узнать мнение лингвистов по поводу такой концентрации «шипящих названий» на юге Владимирской области. Стало ясно, что ближайшими к таинственному урочищу оказались поселки Уршельский и Пустошка, а удалились мы от них почти на тридцать километров… Все же решаем довести дело до конца — становимся туристами-пешеходниками. Марш-бросок по лесным дорогам скрашивает охота за грибами, вообще они постоянно были у нас на ужин, а собирали этот подножный корм просто — мы с Таней шли по одной обочине, наши друзья по другой, и к вечеру прицепленный к Лешкиному рюкзаку пакет был полон! Проблемы возникали только с дождевиками и рядовками — не все члены нашей команды поначалу признавали их съедобными…

Переход, как оказалось, сделали не напрасно — в Уршельском удалось разыскать старожилов, досконально знающих Шушмор, живших там долгое время. Все в один голос заявили, что загадочных каменных сооружений там нет, как не ходило даже и рассказов о чем-то подобном.

Но откуда-то легенда пошла? Неужели у нее нет никакой основы?

Старый лесник, Иван Павлович Сыряев (а потом и другие старожилы), вспомнил о расположенных в трех километрах остатках старинного стекольного завода. Характерная примета их — КУЧИ ШЛАКА! Их-то и мог пришлый человек принять за загадочный памятник древности! Шушмор же вопреки утверждениям Акимова вовсе не представляет собой непроходимую тайгу — будь там древние камни, охотники или грибники обязательно наткнулись бы на них!

Оставалось поставить точку — посетить село Пустошка, откуда и вышла первая информация о «загадке Шушмора». Туда мы и направились, на «пригородном поезде Уршельский— Черусти» — так громко здесь называют… маневровый тепловоз с прицепленными к нему двумя плацкартными вагонами. При этом билеты стоят в три раза дороже, чем за то же расстояние на московской электричке![7] Стоит ли говорить, какие битвы между контролерами и ушлыми уршельцами разыгрываются в поезде! По нашим наблюдениям, в кабине тепловоза, помимо машиниста и помощника, обретались не менее шести их знакомых, еще человек шесть ехали сзади на подножках и буферах. Мы хоть и были с билетами, однако в кабину тепловоза на ходу тоже. лезть пришлось — попутчики вовремя подсказали, что обозначенной на карте остановки нет, вот и отправился Сергей на переговоры. Хорошо, что машинист проникся нашим энтузиазмом и остановил свой поезд прямо в лесу, в «самом удобном месте». Покидали мы вагоны под недоуменные взгляды пассажиров. Еще больше недоумевал мотоциклист, ехавший навстречу по лесной тропинке. Минуя нашу группу, он все еще пытался выяснить происхождение странных личностей с рюкзаками, для чего вывернул шею… Мы гордо прошли мимо, а оглянулись, лишь когда звук мотоцикла резко оборвался. И вот картина: железный конь лежит на боку, а его седок медленно приходит в себя, все еще пялясь на нас. Нет, управляя транспортным средством, лучше все же смотреть вперед…

В Пустоши и закончилась наша маленькая экспедиция — поговорили мы с местными старожилами, с воспитанниками Николая Акимова, еще помнящими его школьные экспедиции, и единогласно пришли к заключению: по крайней мере сейчас загадочных древних построек в этих краях нет, скорее всего, их здесь и не было.

Однако «отрицательный результат», полученный в одном месте, вовсе не свидетельствует о надуманности всей проблемы «русских мегалитов» — совсем наоборот! В моем архиве около десятка сообщений о затерянных в лесах «замках черта» и мегалитических постройках с другими названиями, они приходят с огромной территории: от Астрахани до Петрозаводска! О некоторых из них рассказы впереди.

ЛЕНИНГРАДСКИЕ БОЛОТА: ЛЕТУЧИЕ ЗМЕИ, КУЛЬТОВЫЕ КАМНИ, ЛЕШИЕ, МАРШРУТЫ НЛО…

Впервые я узнал о необычных существах, якобы обитающих в болотах Ленинградской области, в середине 1980-х годов благодаря известной энтузиастке поиска «снежного человека» М. Г. Быковой (ныне покойной), обнаружившей и любезно переславшей мне небольшую статью из сыктывкарского журнала «Природа Севера». Автор ее, геолог И. Сергеев, делясь воспоминаниями молодости, в частности, писал:

«Летом 1949 года, будучи студентом, я работал в изыскательской партии Ленинградского ГИПРОТОРФа. Мы брали пробы торфа с разных глубин болотных массивов на стыке Волховского и Тихвинского районов Ленинградской области (…).