Мать Марты Хаусхофер, Кристина фон Досс, была последней в древнем роду. Только она и ее сыновья обладали правом носить это имя, равно как и дворянский титул. Ее отец был известным в свое время в Мюнхене юристом и философом. Также он являлся членом окружного суда. Адам фон Досс был женат на энергичной женщине Анне. Бабушка Марты по материнской линии Анна фон Досс (в девичестве Вепфер) имела самых различных предков. Среди них были врачи, крестьяне и рыболовы с Боденского озера. Адам фон Досс предпочитал звать свою супругу «Го». Именно бабушка в 1878 году занялась воспитанием Марты, так как Кристина после рождения дочери очень тяжело заболела. Даже годы спустя она не смогла полностью выздороветь, а потому Марта была первым и единственным ребенком в семье. Поскольку все домашнее хозяйство вела бабушка Анна, то ее влияние на внучку было очень сильным, много сильнее, чем влияние, которое оказывали родители. Марта проводила время у бабушки до того момента, пока ее родители официально не вступили в брак.

Бракосочетание еврейского предпринимателя Георга Людвига Майера и наследницы древнего аристократического рода Кристины фон Досс состоялось в 1875 году. Подобные союзы не приветствовались в Европе, а потому в своих заметках Марта Хаусхофер писала, что «это был выбор, продиктованный любовью». «Их любовь позволила не считаться с законодательными нормами и общественными барьерами, которые существовали между евреями и христианами. Могу лишь подтвердить, что мой отец видел в матери идеал женской красоты. Он полюбил ее с того момента, когда увидел в первый раз. Он предпринимал все возможное, чтобы сделать ее счастливой. Он буквально носил ее на руках и сдувал с нее пылинки. Даже пребывая в преклонном возрасте, он сохранил к ней ту удивительную нежность и уважение, которые присущи жениху и невесте или молодоженам». Если отец Марты являл собой явно активное начало, был одержим своей любовью, то Кристина фон Досс была более мягкой. Едва ли она испытывала в отношении своего супруга такое же всепоглощающее чувство.

В силу своей мягкой натуры она всего лишь ответила на сильные чувства своего возлюбленного. Кристина до самой старости сохраняла черты девичьей наивности, что придавало ей особое обаяние. Но это качество контрастировало с ее «метафизическим бесстрашием», в котором она себя проявила как истинная дочь юриста, обожавшего творчество Шопенгауэра. Она никогда не задавалась вопросом: был ли ее жених евреем или христианином? Для нее это не имело никакого значения, тем более что юная девушка воспитывалась в традициях, где никогда не учитывались расовые и религиозные доктрины. Она фактически не придавала никакого значения религии, о чем говорит один факт. Накануне бракосочетания с Майером, она даже не потребовала от своего жениха принять крещение, хотя тот был готов пойти на эту уступку. В итоге Георг Людвиг Майер крестился только вместе со своей дочерью Мартой. Кроме того, надо отметить, что среди родственников Марты не было никакого возмущения или недопонимания, когда она сообщила о своем выборе. Исключение составлял только ее дядя Адольф, который был иезуитом. На некоторое время он прекратил общение со своей племянницей. Однако он возобновил его, когда Майер принял крещение — этого было вполне достаточно для примирения. Марта Хаусхофер как-то написала: «Я могу уверенно говорить о том, что это небольшое недоразумение отнюдь не омрачило брак моих родителей, который для многих был и оставался образцовым».

После окончания Первой мировой войны Марта Хаусхофер пыталась заниматься анализом своей личности, самостоятельно выявляла только ей присущие черты характера. Она полагала, что ее можно было понять, только принимая во внимание «расово-смешанное происхождение». Она полагала, что от своего отца, еврея-сефарда, далекие предки которого жили в Испании и Португалии, а затем переселились в Германию, она унаследовала склонность к пониманию многих вещей. Марта увязывала это с тем, что ее предки были из священнических родов Коэнов и Леви, считавшихся среди евреев своего рода аристократией. По матери Марта Хаусхофер происходила из древнего европейского рода, мужская линия которого прослеживалась с XIV века. Во время Тридцатилетней войны предки Марты, которые были католиками, перебрались в Южную Германию. Сама же Марта была убеждена в том, что унаследовала качества, присущие обеим ветвям ее предков. Принято считать, что отличительными чертами евреев были критичность и врожденный скепсис. Однако сама Марта придерживалась иного мнения, она полагала, что позаимствовала от своего отца жизнерадостность и стремление к познанию мира. В то же самое время от благородных предков матери по германской и романской линиям она приобрела потребность в «метафизической мировой скорби».

Она полагала, что ее воспитание было организовано таким образом, чтобы справиться со всеми ее естественными склонностями, преодолеть развитие всего, что девочка считала своей прирожденной потребностью. Ей пытались привить любовь к учебе и домашним делам. Сама же Марта в детстве и юности предпочитала лазить по горам, забираться на деревья, заниматься гимнастикой, знакомиться с новинками книжного мира — одним словом, делать все то, что считалось совершенно предосудительным для благовоспитанных барышень. Однако, несмотря на все запреты, девочке нельзя было запретить думать. В итоге она стала очень рано предаваться глубокомысленным размышлениям. Не выброшенная во внешний мир энергия, которая должна была найти свое выражение в иных сферах, оказалась сосредоточена на построении девочкой своего внутреннего мира, где она вела свою потаенную жизнь. Это был своеобразный психологический механизм «замещения», который играл большую роль в построении идеальной, но выдуманной жизни.

Оглядываясь назад, Марта Хаусхофер, в отличие от многих известных людей, написавших мемуары, делила свою жизнь отнюдь не на семилетние периоды. Она предпочитала ориентироваться на дату 10–11 лет, начиная о себе рассуждать с восьмилетнего и девятилетнего возраста. Период 1877–1885 годов пришелся на ее раннее детство. Тогда ее воспитанием занималась некая «фрейлейн Плойю». Марта считала, что именно в это время она испытала что-то вроде нового морального рождения, что в итоге было положено в основу ее непростого характера. Она полагала, что ее характер складывался до 1896 года (детство и юность). К этому периоду закончилось формирование ее интеллектуальных устремлений. Это, конечно, не исключало того, что позже она приобретала новые знания, но все равно Марта мыслила себя к этому возрасту вполне интеллектуально зрелой девушкой. В это время она постоянно конфликтовала со своим отцом, пытаясь обрести свободу, которая была нужна ей для ведения самостоятельного образа жизни. В этом можно было увидеть последствия влияния, которое оказывала на свою внучку Анна фон Досс (Го). Однако в отличие от своей дочери и ее бабушки Кристина фон Досс (мать Марты) никогда не проявляла черты непреклонного характера. Возможно, по этой причине она не всегда понимала Марту. На рубеже веков Марта все-таки смогла отстоять свое право на самостоятельную жизнь. Этот процесс был завершен символическим подарком. В 1896 году отец подарил Марте дом, который располагался в Мюнхене на Гизелаштрассе (Швабинг). Это был свадебный подарок вступавшим в брак Карлу и Марте.

Несколько лет были для нее периодом безмятежного благополучия. В это время Марта Хаусхофер много читала, слушала доклады, пыталась заниматься лингвистическими исследованиями. Ей удалось не только добиться социального признания, но даже достигнуть некоторых профессиональных успехов. Прекрасное здоровье позволяло ей постоянно совершать прогулки по горам. В своих воспоминаниях Марта Хаусхофер оценивала этот период своей жизни как единственный спокойный и беззаботный. Однако все это закончилось 28 января 1907 года, когда Карла Хаусхофера внезапно перевели служить в Линдау. После этого последовали годы странствий по миру, болезни, война. Затем Карл Хаусхофер решил сменить профессию, и ему пришлось заново начинать свою жизнь в качестве исследователя (об этом мы расскажем в отдельной главе).