— Ну, во-первых, не всё так просто. Католичество было создано не от хорошей жизни. Не надо считать немагов идиотами — они не хуже твоего осознавали те недостатки христианства, о которых вы мне рассказывали четыре месяца назад. В ортодоксальном христианстве нет образа существа, преодолевающего системную травму… Знаете, что это такое?

— Я знаю, — похвастался Александр. Но оказалось, что знали и все остальные — Прохоров успел поделиться своей радостью почти со всеми.

— Поэтому и получается такая ситуация, что где два человека, там три мнения, а если говорить про всё общество, то каждый сам за себя, один Бог за всех. Нет объединяющего образа того, кто будет "большим папой" и кому можно делегировать право принимать решение. Для решения проблемы и был разработан образ Папы как земного наместника Бога. Что же до красивостей… тут да, католичество много потеряло, но это было и неизбежно, иначе образы мудрых монахов противоречили бы образу всеведущего Папы. Но эффект достигнут — католики в среднем более организованы, меньше сомневаются и более деятельны. С протестантами тоже не всё просто. Если рассмотреть мир образов, в котором живёт протестантский человек, то его можно описать словами примерно так: "Мы можем спокойно и радостно воспринимать блага земные потому, что мы живём любовью ради друг друга, потому, что мы освободились от деспотичного грабежа церкви, потому, что мы живём чистотой и скромностью и готовы нести эту правду другим людям". То есть это очень историчное учение, результат более чем тысячелетнего подвижничества христианских народов. Деловитость протестантов базируется на спокойствии в душе, которое достигнуто более чем полуторотысячным опытом. Да, это упрощенный мир, но для многих простых людей этого достаточно.

— А про то, как уменьшить влияние отрицательных сторон христианства… Это дело долгое. Сейчас вот планируется развивать структуры всяких психотерапевтов, которые будут учить тому, что надо уметь справляться с паникой и уметь говорить себе, что в мире много всего и для всех, что времени у человека много и торопливость не помогает. Потом вот ожидается крушение СССР — этот опыт должен будет сказать человечеству, что принуждение к добру силой невозможно. Потом ожидается рост популярности и значительное совершенствование выборных систем — а этот опыт должен будет сказать человечеству, что важнее не жесткость деспотического сознания, а умение явной власти прислушиваться к голосу каждой внутренней системы.

— В ближайшее время планируется развивать общество потребления — это когда у всех будет много разных вещей, при этом предполагается проработать очень серьёзные проблемы с экономией на качестве. Знаешь, животному сознанию кажется, что в критической ситуации правильнее всего подавить все сомнения и действовать как можно жестче и срочнее. В действительности правильнее действовать как можно мягче, со вниманием к каждой подробности дела и к каждому сомнению — иначе в панике сборов можно забыть что-то критически важное. Поэтому люди с преимущественно животным сознанием, с аскетическим складом характера — а именно таковы многие начальники в СССР и США — будут стараться произвести как можно больше продукции и как можно больше сэкономить на качестве, на глубине проработки проекта и на зарплате. Закончится это тем, что они проиграют конкурентам, товар у которых будет хоть и дороже, но зато более востребован обществом. В этот момент в мире немагов будет сформулировано правило "Нельзя экономить на качестве, поскольку качество и есть экономия", а отсюда уже и полшага до духовного понимания того, что нагнетать панику в духе "у вас мало времени, надо всё бросить и бежать спасться" — это неправильно, и что люди боголюбивые, стремящееся к совершенству должны исходить из другого подхода — что правильнее неторопливо и вдумчиво изучать каждый нюанс и подробность дела. И это будет понимание не на уровне отдельных монахов, а всего народа.

— Новый исторический опыт создаст несколько иное христианство. Думаю, в итоге всё это выльется в то, что человеку при вхождении в церковь будут выдавать книжечку, где все эти тонкости и недостатки христианства будут описаны в подробностях. Для общества это будет означать создание такой системы, где религия, психология и наука будут идти рука об руку, а человек будет развиваться намного быстрее и намного менее конфликтно, чем сейчас.

Тут девчонки затеяли игру в мяч, и Александр пошел составлять им компанию. Майоров с Соколовым остались и пытали Сергея Александровича ещё добрых сорок минут. Александр немного позлорадствовал: Скоробогатов вынужден был это всё не только слушать, но и запоминать — записывать.

По окончанию очередной встречи — занятия, посвящённой космической технике, Гуров дождался, пока в комнатке не останутся только члены тайной части "Летящего паровоза" и сказал:

— Знаете, о чём я думаю? Если фашисты пересеклись с базой изумрудовцев в Антарктиде ещё в 1938 году, то они вполне могли получить от них очень интересные секреты и технологии за прошедшее время. А не наведаться ли нам в тайные лаборатории фашистов? Кто у нас следит за фашистами? "Белый Орёл"? Значит, стоит получить у него задание на эту инспекцию.

Веселов, Майоров и Соколов тут же вызвались добровольцами. Слухи о том, что троица идёт в Германию, дошли до Трескоффа, и он тоже запросился на эту операцию. Руководство "Белого Орла" решило удовлетворить его просьбу, и на выход (точнее, на целый ряд инспекций) они отправились вшестером, считая Гурова и их старого знакомого Паравашти Суабаху. Первые четыре выхода не принесли явных результатов, волшебники только копались в архивах и искали следы различных тайных лабораторий. Тут неожиданно важной оказалось помощь Юргена — в немецких документах он понимал намного больше, чем все остальные.

Некоторые особо тайные учреждения не проходили через документы, об их существовании приходилось узнавать прямо у ответственных лиц, что создавало некоторые затруднения. Не будешь же спрашивать у фашистского генерала: "Расскажите мне о тайных лабораториях, которые не проведены через документы"? Даже под гипнозом на такой вопрос никто не сможет ответить толком, поскольку все организации были так или иначе проведены через документы — просто через другие документы, через документы прикрытия. Не задав нужного вопроса, не получишь нужного ответа. Приходилось действовать, как настоящим разведчикам, выискивая тайные норы по ведомостям расходов или первоочередному финансированию. Всё это отняло море времени, но зато потом открытия пошли косяком.

Александр Веселов, Василий Майоров, Паравашти Суабаху и Сергей Александрович Гуров стояли перед ничем не примечательным холмом. Холм (точнее, группа холмов) находились центре обширной охраняемой зоны. Ни дорог, ни каких-либо следов тяжелой техники на полигоне не было. Кое-где на полигоне стояли остовы старых разбитых танков. Внутрь холма вела асфальтовая дорога, дорога была замаскирована под лесополосу. Судя по переписке, тут разрабатывалось некое оружие, которое должно было стать грозой танковых армий. Признаков такового не наблюдалось.

Вдруг склон холма прорезала трещина. Огромные ворота в склоне начали открываться, из-за ворот послышался жуткий вой, характерный для газотурбинного двигателя. Александр и все остальные наслушались этого воя вдоволь, когда изучали успехи фашистов в деле авиастроения — фашисты успешно испытывали и производили реактивные истребители. Самое удивительное в этом деле было в том, что фашисты почему-то не применяли реактивные самолёты для перехвата бомбардировщиков союзников. Массовые бомбардировки ополовинивали промышленный потенциал Германии, но фашисты вместо того, чтобы применить реактивные самолёты и очистить небо, зачем-то переделывали их в бомбардировщики. Что было очень удивительным: тот же Ме-262 с четырьмя пушками в носу мог стать грозой для бомбардировщиков, оставаясь неуязвимым для истребителей.