Все студены, довольные тем, что всё стало так ясно и понятно, расслабились и заулыбались. Но Гуров на этом не закончил:

— Но тут нельзя не заметить, что при наличии магов развитие техники и умелости может идти гораздо быстрее. Это вам к слову о консерваторах… Так что дело тут не в совместном или в раздельном проживании магов и немагов, а в чём-то другом. В том, чтобы маги использовали свою силу не для того, чтобы грабить и насиловать немагов, а для того, чтобы повышать совершенство и счастье всей системы. И вот над этим наши уважаемые прогрессисты и консерваторы думать совершенно не хотят.

— Сергей Александрович, а вы что в университете преподаете? — спросил Александр.

— Ничего. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечаю на него: ничего официально не делаю. Я бездельничаю здесь годами и десятилетиями, — при этих словах Сергей Александрович что-то неловко повернул в ящике, в котором копался во всё время разговора. Из ящика вылетела мелкая деталь и располосовала Ваулиной лоб до крови.

Ваулина повернулась к Александру. Тот вытащил палочку и исцелил ей рану, а затем убрал следы крови с платья. Исцеления были его вторым любимым предметом.

— Ах, прошу прощения, молодая дама, я виноват перед вами. Больше не буду копаться в этом несчастье. — извинился Гуров, отодвигая свой агрегат и доставая чашку (ребята уже давно сидели с чаем и с пряниками, ставшими частью ритуала).

— Я, видите ли, имею наглость не принадлежать ни к прогрессистам, ни к консерваторам, а они смертельно дерутся за каждое преподавательское место. Это позволяет вербовать студентов в свои структуры, а тут какой-то Гуров, который сам по себе… Так меня и отодвинули от преподавательской работы. А до этого я системный анализ преподавал.

— А что это за устройство, которое вы уже пятую неделю собираете, если не секрет?

— Совсем не секрет. В авиамодельный кружок ходили?

— Я ходил, — сказал Майоров, только недолго, всего один год, потом в ФЗУ пошел.

— Нравилось?

— Да, очень.

— А вот это устройство — это для тех, кто вырастет из моделей и захочет настоящий самолёт. Настоящий авиационный двигатель — устройство дорогое, для отдельных людей он недоступен. Да он и не нужен такой, для любительских целей его много. А вот это устройство позволит заняться техническим творчеством миллионам людей. Оно работает очень недолго, всего сорок минут, зато очень дёшево и доступно. Это электромотор в двести лошадей с реактором, которого хватает на сорок минут. Реактор, прямо скажем, сделан с использованием магии, но открывать его мы пользователям не разрешим. Хочешь полетать ещё сорок минут — плати за новый, старый давай на зарядку. Вот так. Думаю на днях испытать в полете, а после войны запустим в массовое производство. Даже молодежь сможет делать себе самолеты, или катера, или спортивные машинки, а затем гоняться в свое удовольствие… всё лучше, чем водку пьянствовать.

На следующий день Александр опять совершил набег на архив и перетряхнул документы, посвящённые градостроительству. Он искал хоть что-нибудь, какую-нибудь зацепку, объясняющую прекращение строительства скоростных поездов. Не было ничего. Впечатление было такое, будто немаги изо всех сил хотели построить скоростные линии, а потом вдруг все сразу взяли и передумали. Примерно в это же время Гурова сняли с преподавания — никаких документов на эту тему тоже не было. Просто в протоколах технических совещаний ранее он значился как "преподаватель университета", а потом просто как "доктор".

Задумчивый Александр вышел из архива, понурив голову, и налетел на Ваулину с Галиной Гнатко. Подруги, одетые в доспехи для спецопераций, тащили в рюкзаках какие-то баки длиной в пол-себя и поперёк себя шире. Из баков свисали длинные трубы с раструбами.

— Осторожнее, и так еле стоим, — запротестовали девчонки. Их голос выдавал смертельную усталость.

— И вы на линию фронта записались? — удивился Александр.

Оказалось, что руководству ордена "Агапеара" удалось уговорить Ваулину поучаствовать в орденской работе. Ваулина, как и Веселов, была из могучего древнего рода, и деньги ей были не нужны — во всяком случае, такие деньги, руководству удалось её уговорить только под флагом помощи страдающим немагам. Девчонки занимались тем, что летали над реками и высаживали культуры специальных микроорганизмов.

— Эти животные — немаги в реки и озёра все какашки от городов сливают, а потом из этих же рек зубы чистят и пьют, — ругалась Ваулина, — если бы Университет не разработал специальные микробы, которые всю эту нечисть в безопасный вид переводят, города от дизентерии да чумы давно вымерли бы. Только вот нам теперь приходится регулярно летать над всеми реками и высаживать культуры. А ты что здесь так поздно делаешь?

— Да тут вот какая интрига…., - и Александр поведал девчонкам всё, что накопал про неожиданное смещение Гурова и изменения в градостроительной политике. При слове "интрига" усталость с девчонок тут же слетела, глазки загорелись, а походка выпрямилась.

Ваулина, в свою очередь, рассказала ещё более потрясающую историю. Эта история стала известна ей случайно, благодаря её новым связям в ордене "Агапеара". Точнее сказать, она просто подслушала, как кое-кто из членов возмущался тем, что было полностью перекрыто развитие заманивающих медицинских препаратов, а развитие медицины пошло по пути создания всё более токсичных антибактериальных лекарств. Суть проблемы была в том, что с болезнями можно бороться двумя путями: можно травить бактерии (и основные ткани человека) разными отравами, а можно создать такие устройства, которые кажутся бактериям более вкусными, чем ткани человека. Бактерии двигаются к этим устройствам и вместе с ними удаляются или погибают. Один из самых известных примеров такого устройства — это народный способ лечения малярии. Больному вешают на грудь мешочек с варёным яйцом и регулярно (когда яйцо становится чёрным) меняют.

— Наши волшебники говорили, что на этом принципе было разработано много очень простых и дешевых способов лечения, но они все были запрещены к распространению. Знаешь, от кого исходило решение? От ректора Стоянова! — говорила Ваулина.

Пока Александр помогал девушкам нести баки на склад (пустые баки даже с наколдованным облегчением веса были слишком громоздкими для девушек и цеплялись за все углы коридора), они обсудили эту тему со всех сторон и пришли к выводу, что дело нечисто и что не зря они придумали свой собственный орден. Было решено провести срочное собрание ордена в ближайшие дни. Сразу встала проблема, где собраться.

— В учебных комнатах нельзя, они все открытые, много лишних ушей, на озёрах тоже, — сказал Александр.

— Остаются острова, — воскликнула Ваулина.

Александр понял, что попал в западню: на тихоокеанских островах, с его точки зрения, было слишком жарко. Жарко там было во всех смыслах. Основная проблема была не в высокой температуре, а в том, что там было слишком весело. Попав туда, вернуться было очень сложно: дамы, увидев, что партнёры по забавам пытаются улизнуть обратно к учебникам, поднимали каждый раз такой вой, что приходилось оставаться ещё на немножко, а потом ещё на немножко… и так до полуночи по времени Университета. По этой причине Александр избегал переноситься на острова по вечерам. Но теперь отвертеться не было никакой возможности…

Это было практическое занятие по системному анализу. Студентов разделили на две группы и заставили играть в кубики на скорость. Задача была весьма непростая: надо было построить любую постройку высотой в сорок кубиков. Постройка должна была выдерживать боковое давление силой в треть веса кубика, так что поставить один на другой сорок кубиков не получилось бы. Дополнительным утяжеляющим фактором, ради которого, собственно, и проводилось занятие, было то, что непосредственным строителям запретили принимать какие-либо решения. Все решения должны были принимать управленцы, отделённые от строителей и друг от друга стенками. Общаться разрешалось только с помощью докладных записок и рисунков — эскизов. Веселова и Ваулину, как первых по алфавиту, назначили главами соперничающих команд. Между ними и непосредственными исполнителями было ещё три ступени управленцев. Строители при возникновении вопросов должны были обращаться с вопросами к непосредственным руководителям, те — к вышестоящим, и так далее.