— Отличная идея, — одобрил ректор.

Через пятнадцать минут они заполнили все бумаги. Неожиданное затруднение случилось только с названием ордена. Ни Гурову, ни Веселову ничего не шло в голову. Точнее, в голову лезло много чего, но такого, что на бумаге лучше было не записывать. За следующие пятнадцать минут они последовательно отклонили названия "Зеленые кузнечики", "Бешеные тыквы", название "Красные богатыри" даже не рассматривалось, а названия "Черный орел" и "Черный ворон" уже были заняты. Они почти остановились на названии "Веселый зимородок", но надо было ещё нарисовать и эмблему ордена, а никто из присутствующих не знал, как выглядит зимородок.

— Вам бы назваться "Старый да малый", в самый раз, — подсказала пожилая работница секретариата, помогавшая оформлять документы и ставшая свидетельницей их мучений.

— Тогда уж лучше "Призраки коммунизма", — пошутил Гуров.

— Или "Летящий паровоз", — подал идею Александр.

— А что? Я люблю паровозы. Паровоз — машина живая, всё на виду, стоит, отдувается, как живой. Совсем не то, что все эти автомобили или тепловозы — что-то там жужжит внутри, а что — не видно. А летящий — это точно про нас. Хорошее название, — согласился Сергей Александрович.

Так был создан орден "Летящего Паровоза".

На следующий день (это была суббота) члены ордена "Летящий паровоз", все двое, получали спецснаряжение. Пожилой молчаливый дядька — кладовщик выдал им кучу всяких полезных вещей. Александр и не подозревал о существовании многих из них. Скафандр высшей защиты — щитовые чары, пуленепробиваемый, плюс наложенные чары облегчения веса. Устройства для дыхания в разных атмосферах, обнаружители движения, обнаружители жизни, обнаружители чар, газоанализаторы, оружие — одного оружия пять видов (площадное, стенобитное, бронебойное, парализующее, да ещё и шарики с концентрированной смертью), — Александр запутался в устройствах, даже не успев их все получить. В университете хранились "на всякий случай" такие запасы, которые могли вознести или уничтожить добрый десяток цивилизаций.

Гуров был весел, сыпал частушками и поговорками, непринужденно болтал с кладовщиком (тот, правда, отделывался однозвучными словами, но явно был рад Гурову). Закончив рассовывать припасы и запасы по карманам скафандров, они водрузились на мётлы и двинулись к шестнадцатым воротам, помеченным символом красного орла. План был прост — Гуров хотел исследовать сначала те ходы, которые вели в глубь земли прямо от университета.

Перед воротами пришлось постоять — завхоз с ключами опаздывал. Пока он искал ключи и добирался до ворот, Александр вспомнил, что Скоробогатов вступил в "Изумруд", и рассказал от этом Гурову. Гуров удивился. Жмурясь, как кот, и поигрывая кустистыми седыми бровями, он начал думать вслух:

— Значит, ректор. Самолет взрывается — ректор тут как тут. В университет попадают явно демонизированные люди, кто-то им подсказывает, что надо вызываться добровольцем против гаргулий — а потом они вступают в орден, к которому принадлежал ректор. Одно из двух — либо ректор играет за другую команду, либо кто-то хочет, чтобы мы так думали. Интересно, зачем ему понадобилось, чтобы мы создали орден?

Размышления прервал приход завхоза, который наконец-то нашел ключ. Ключ только назывался "ключом", на самом деле это было небольшое магическое устройство в виде шарика. Когда его приложили к воротам, по монолиту ворот пошла трещина, прямо по середине, а из-за ворот потянуло сквозняком с характерным "пещерным" запахом. Ворота не были обычными двустворчатыми досками, это было прочное магическое устройство, надежно и герметично запиравшее проход.

Прилетела на метле Ваулина — пожелать успеха. Александр оценил её поступок — на поверхности сейчас шел матч по флайболу, в котором играл Майоров. Они успели и поболтать, и распрощаться, и ещё раз поболтать, а ворота всё не открывались. Наложенные заклинания неторопливо, одно за другим уходили в шарик — ключ, чтобы затем вернуться, когда надо будет закрыть ворота.

Наконец-то створки дрогнули, и ворота разошлись. На смельчаков глянул темный таинственный коридор. Несколько метров он шел относительно ровно, а затем уходил под большим углом прямо вниз, в неведомые глубины.

Ваулина ахнула и поёжилась.

А ты не плач и не горюй, моя дорогая,

Если в море потону — знать, судьба такая!

— весело пропел Гуров и первым двинулся на своей метле. Александр помахал Ольге рукой и двинулся следом.

— Буду ждать вас до двадцати трёх часов, потом закрою ворота, — предупредил завхоз.

Первые полчаса они просто опускались вниз. Ход, прямой, как туннель метро, вёл вниз и вниз, иногда изгибаясь под небольшим углом влево — вправо. Потом ход выровнялся и пошел практически горизонтально, с небольшим уклоном вниз. Через двадцать минут они влетели в небольшую пещеру с озером. Тут ход заканчивался.

— Водяной замок, — прокомментировал Гуров, — от дураков и от лишней жизни. Идём через озеро.

Они надели искусственные жабры, нырнули в озеро, и там, прямо на продолжении идущего сверху хода, нашлось продолжение. Они вошли в него и некоторое время опускались вниз, затем ход пошел на подъём. Через пять минут они вылетели из воды. Ход поднимался ещё метров двадцать, а затем опять нырял вниз. Они опускались и опускались, по представлениям Александра, они были уже на несколько километров ниже поверхности. Становилось жарко.

— Чувствуешь температуру? — спросил Гуров, давая Александру возможность себя догнать, — защита от влажности в пещерах. А это означает, что сейчас должны пойти боковые ответвления — вентиляция.

Через некоторое время они влетели в целый лабиринт пещер. Ход начал петлять, сужаться, раздваиваться и растраиваться. Несколько раз они утыкались в тупики, приходилось возвращаться. Если бы они шли пешком, а не летели на мётлах, то эта экспедиция заняла бы у них не менее месяца. В одном из ходов лабиринта пещерные пауки решили сделать из них обед, но Гуров разогнал их раньше, чем пауки успели укрепиться в своем решении. В конце концов, они нашли систему, по которой шёл основной ход — на первой развилке надо было выбирать левый тоннель, на второй — средний, на третьей — правый, а затем опять левый, и так далее. После этого они легко прошли через лабиринт. В том, что это не искусственная пещера, а рукотворное сооружение, не оставалось сомнений. Ещё с полчаса они спускались по петляющему ходу, а потом внезапно вылетели в высокий, прямой тоннель. Они ввалились в него сверху, с потолка. Высота тоннеля была не менее десяти метров.

Гуров достал определитель координат. Тоннель шел с юго-запада на северо-восток, параллельно поверхности. Местами потолок у него обвалился, но было видно, что это искусственное сооружение. На полу тоннеля были видны канавки неизвестного назначения.

— Ух, ты! А я думал, что это легенды, — произнес Гуров, снижаясь к канавкам и пристально разглядывая их.

— А что это за легенды?

— Будто под землей проходят транспортные туннели от Европы и до Сибири. Даже страшно подумать, сколько лет этому сооружению. Думаю, мы можем увеличить скорость.

И они помчались на восток. Минута пролетала за минутой, минуты складывались в десятки минут, а те в часы, но ничего не менялось. Они мчались и мчались по тоннелю, и ничего им не мешало. Иногда им приходилось прижиматься к потолку — там, где земля осыпалась, или уворачиваться от наросших сталактитов там, где вода находила дырочку. Но Гуров запустил впереди них волшебные огоньки, и они заранее предупреждали обо всех угрозах. Через три часа лёта (Александр прикинул, что прошли они за это время километров триста — четыреста) тоннель вышел в большую пещеру со множеством боковых ходов. Было видно, что с другой стороны пещеры тоннель продолжается.

— Похоже, это станция, — сказал Гуров, — а если есть станция, то должно быть и то, что эта станция обслуживала.