Это был его первый прокол. После того, как он демобилизовался из морской пехоты и устроился в ЦРУ, триумфы следовали один за другим. Джефф объяснял свои успехи везением и тем фактом, что он всегда оказывался в нужное время в нужном месте. В 1960-м, когда Саундерс был еще мальчишкой, он участвовал в разработке разведывательных полетов «У-2» над Китаем, Советским Союзом и Средним Востоком. Именно он предложил послать «У-2» в Израиль, чтобы снять подозрительное здание в пустыне Негев. Израильтяне утверждали, что это текстильная фабрика. Когда в вашингтонской лаборатории ЦРУ проявили снимки, эксперты сразу увидели, что «текстильная фабрика» на самом деле является мощным атомным реактором. Саундерс принимал и самое деятельное участие в инциденте с так называемыми «рыбацкими судами» в Северном море, под сетями которых находилось самое современное электронное оборудование.

Мать Саундерса была француженка, поэтому он прекрасно знал французский язык. Прошло несколько лет, и Джеффа назначили начальником парижского филиала ЦРУ. В Париже он познакомился с Мартин. Красивая, обаятельная, умная и фанатичная, Мартин Дювергер открыла ему новый мир, о существовании которого он и не догадывался. В то время он пребывал в возбужденном состоянии, взволнованный новым назначением и первой встречей с родиной своей матери. Джефф потерял бдительность и позволил Мартин соблазнить себя так, как его никогда не соблазняла ни одна женщина. Но он до сих пор был твердо уверен, что несмотря на весь свой ум, она так и не заподозрила, что он разведчик. Он считал себя в безопасности и повсюду ходил с ней, встречался с её друзьями, слушал их разговоры и впитывал мысли и идеи. Скоро Саундерс совершенно неожиданно для себя обнаружил, что полностью погрузился в атмосферу типично французской интеллектуальной жизни, наполненную скептицизмом и антиамериканскими настроениями. («Ты совсем другой, — говорили они ему. — Не забывай, что ты наполовину француз».) Мартин со своими друзьями из Сорбонны и Нантерра настроили Саундерса против войны во Вьетнаме, американского империализма и непримиримой вражды Америки ко всему коммунистическому. Когда в 1967 году Джеффа отозвали в Вашингтон, он догадывался, что его уже подозревают в опасных идеях. Его начали избегать коллеги. Блестящее прошлое не позволило начальству сразу избавиться от него, но его перестали подпускать к секретной информации, которая имела отношение к странам советского блока.

— Ты слишком хорошо их понимаешь, — пошутил Джим Салливан. — Я же прошу тебя не понимать их, а шпионить за ними.

Через два дня Салливан сказал:

— Босс считает, что ты засиделся в Париже. Он хочет, чтобы ты занялся Германией и Австрией. Нас беспокоят успехи неонацистской партии Адольфа фон Таддена. Нужно, чтобы агент с твоим опытом покопался в их прошлом. Мы не хотим однажды утром проснуться и узнать, что объявился новый Гитлер.

Джефф ни слова не сказал против нового назначения, но прекрасно догадывался, что его звезда начала стремительно закатываться. Другого объяснения тому, что его, главного специалиста по Советскому Союзу, посылали шпионить за кучкой истеричных идиотов, чья партия оказалась настолько слаба, что не смогла получить ни одного места в бундестаге, он не видел. Но Саундерс проглотил свою гордость и, засучив рукава, взялся за новое задание.

Вернувшись в Европу, Джефф Саундерс и познакомился в Вене со Шнейдером. Эгон Шнейдер был одиночкой. Он едва сводил концы с концами, но был полон решимости посадить за решетку всех немцев, ответственных за Освенцим, Треблинку, Дахау и остальные концентрационные лагеря. Саундерс и Шнейдер днями напролет просматривали досье, хранящиеся в огромных белых коробках. Шнейдер познакомил его со своими друзьями и организациями бывших узников лагерей, которые помогали ему в розыске нацистских преступников. Джефф часто ездил в Людвигсбург и долгие часы просиживал в «Централштелле», западногерманском хранилище документов о военных преступлениях нацистов. Его работа принесла весомые плоды. Через несколько месяцев он нашел среди членов партии фон Таддена более двухсот военных преступников, нацистов. Проверяя прошлое членов партии фон Таддена, Саундерс также разоблачил несколько высоких чинов гестапо и СС, которые скрывались под вымышленными именами, но не предпринял против них никаких шагов. Он уже не был желторотым юнцом и знал, что начальство не требует от него вершить правосудие. Он должен был только шпионить, то есть собирать информацию, и больше ничего.

Когда Джефф Саундерс занимался прошлым членов неонацистской партии, им заинтересовались русские.

Во время работы в немецких и австрийских архивах дороги русских и Джеффа Саундерса часто пересекались. В этом не было ничего удивительного, поскольку КГБ также интересовали люди фон Таддена, причем не только их прошлое, но и будущее. Джеффу нередко приходилось работать бок о бок с их «исследователями», которые несомненно упоминали о нем в своих донесениях в Москву.

Нередко между разведчиками, занимающимися одними и теми же делами на нейтральной территории, возникают особые отношения. Конечно, между русскими и американцами существовало взаимное недоверие, но временами им случалось даже в чем-то помогать друг другу. В нескольких случайных беседах Саундерс позволил себе ряд резких высказываний в адрес американского правительства, и русские быстро сообразили, что имеют дело с очень интересным случаем. Они вышли на важного американского агента, симпатизирующего Советскому Союзу!

Симпатии к Москве, наверное, и послужили основной причиной для выбора Джеффа Саундерса объектом той роковой операции. В начале 1969 года молодой чех вышел на Саундерса через сложную цепочку «друзей» и предложил встретиться в Зальцбурге с глазу на глаз с соблюдением всех правил конспирации. Джеффа рассмешили повышенные меры безопасности, поскольку он думал, что речь пойдет о его работе в архивах. Его заблуждение рассеялось очень быстро. Не успел Саундерс сесть в машину на узенькой улице Зальцбурга, как совсем еще молодой парень взволнованно сообщил:

— Вы должны помочь мне! Я хочу вывезти из Чехословакии Эдуарда Затека.

Несколько минут Джефф Саундерс ошеломленно молчал. Просьба ошеломила его, и ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. Эдуард Затек возглавлял тайную полицию Чехословакии. Во время стремительной «пражской весны» Дубчек не только не тронул Затека, но и включил в узкий круг людей, которые правили страной. Затек наверняка был либералом, разделял идеи Дубчека в отношении коммунизма и демократии и полностью его поддерживал. Когда в августе 1968-м в Прагу вошли русские, Затек неожиданно исчез. Одни говорили, что он бежал за границу, другие — что его сослали в Сибирь. Ходили даже слухи, что русские его казнили… И вот на узенькой зальцбургской улочке молодой чех просит сотрудника ЦРУ помочь спасти Затека!

Через два часа Джефф уже сидел в своей комнате в «Кайзерхофе» и писал отчет о встрече. Едва написав отчет, он тут же порвал его, сжег, высыпал пепел в унитаз и спустил воду. Саундерс решил ничего не сообщать в Вашингтон до тех пор, пока полностью не убедится, что его не водят за нос. Если история со спасением Затека окажется провокацией, то, кроме него, никто ничего не узнает. Если же все было чисто, то тем больше оснований самому подготовить операцию и в случае успешного исхода получить заслуги.

Джефф Саундерс всерьез взялся за организацию спасения Эдуарда Затека. Он еще трижды встречался с молодым чехом, студентом, который называл себя «Вальтером». Всякий раз чех приводил с собой сестру Мару, высокую деревенского вида сутулую девушку. На каждой встрече Джефф узнавал что-то новое. Оказалось, что сразу после вторжения в Чехословакию русские не тронули Затека. Они решили воспользоваться им и его службой, чтобы захватить контроль над партией и ключевыми постами в правительстве. Затек понимал, что от него требуют, но не оказал сопротивления. После возвращения из знаменитой поездки в Москву Дубчек и генерал Свобода попросили его помочь русским. Они подчеркнули, что Затек должен любой ценой сохранить свой пост. Но 14 апреля 1969 года русские неожиданно сняли Затека с поста начальника тайной полиции и перевели в министерство сельского хозяйства начальником отдела «долгосрочного планирования». 17 июля Затека убрали и с этого поста и сослали в Братиславу бухгалтером в один из филиалов «Бати». Затек прекрасно знал, что такое «постепенная ликвидация», и поэтому со дня на день ждал ареста.