Оба его письма в ближайшие сутки должны были отправиться к адресатам. Утром один из бригов возьмет курс на Англию, а клипер уйдет в долгое плавание к берегам Востока, когда начнется вечерний отлив. Этой ночью Джонатан спал крепче чем за все последние недели.

Письмо Джонатана было доставлено в просторный дом на площади Белгрейв-сквер в тот момент, когда Чарльз и Руфь Бойнтон заканчивали завтракать. Дэвид, росший не по дням, а по часам, уплетал завтрак, ни в чем не уступая двоим взрослым. Элизабет, которая только что появилась в столовой, не могла отвести от него веселого взгляда.

Чарльз углубился в чтение письма, а прочитав до конца, передал его без комментариев жене. Руфь сразу же заулыбалась и закивала головой. Пробежав глазами первый абзац, она отложила листы. Письмо явно воодушевило ее.

— Прекрасно! — сказала она. — Джонни собирается взять с собой детей.

— Ничего удивительного, — ответил Чарльз, намазывая масло на кусочек гренки. — Нас столько связывает с Востоком, что он рассматривает его как часть наследия, которое останется детям.

— Думаю, что это очень мудрый поступок с его стороны, — произнесла Руфь, поглядывая на сидящего между ними Дэвида. — Хорошо бы и нам последовать этому примеру.

— Я целиком и полностью «за», — ответил Чарльз. — Честно говоря, я все чаще и чащу подумываю о том, что сейчас самое время отправиться на Восток.

Глаза Руфи засветились. Нравилось эту Чарльзу или нет, но он волей-неволей отрывает себя на три месяца от бесконечной работы.

— В плавание я приглашаю не только Дэвида, но и тебя, дорогая.

— Я принимаю это предложение с огромным удовольствием, — искренне сказала Руфь. За все время их знакомства он впервые приглашал ее в путешествие на другой конец земли.

— Что все это значит? — спросила заинтригованная Элизабет.

Взглядом испросив позволения у Чарльза, Руфь взяла со столика письмо Джонатана и протянула его золовке.

Та жадно накинулась на него, а через некоторое время с улыбкой подняла на брата глаза.

— Надеюсь, что твое приглашение распространяется и на меня, Чарльз.

— Прости, старушка, но на сей раз ничего не получится.

Элизабет немедленно приняла воинственный вид.

— Хотелось бы знать почему?

— Не позволяет расписание. Мы должны отплыть в Джакарту в строго определенное время, чтобы не упустить Джонни, а в нашем распоряжении будет клипер, на котором только две пассажирские каюты, причем одна из них совсем маленькая, хотя для Дэвида вполне сгодится. Для тебя места просто не остается. Честное слово, мне очень жаль, Элизабет.

Это известие, казалось, вовсе не смутило ее. Она спокойно подтянула кушак на халате и принялась деловито обдумывать следующий шаг.

— Ну что ж, ничего не поделаешь, — проговорила она с видом человека, который всю жизнь проработал в судостроительной промышленности. — Правильно ли я понимаю, что Джонатан, его дети и, несомненно, Кай, отправятся из Нью-Лондона на борту «Лайцзе-лу»?

— Полагаю, что да, — ответил Чарльз. — Ты же знаешь, он всегда плавает только на ней.

Некоторое время он раздумывал, производя в голове расчеты движения судов, а потом утвердительно кивнул.

— Да, он наверняка воспользуется «Лайцзе-лу». Он поэтому и собирается отплыть в это самое время.

— Тогда я не вижу никаких проблем, — ровным голосом проговорила Элизабет. — Я просто сначала поплыву в Америку, а затем вместе с Джонатаном и его детьми на клипере отправлюсь на Восток. На нем пассажирских кают более чем достаточно.

Руфь от неожиданности часто заморгала, а Чарльз не сводил глаз со своей сестры. Та наконец ответила ему ласковым взглядом. Ее голубые глаза светились миром и покоем.

— Ты, знаешь ли, немного перебираешь, — пробубнил он.

Элизабет согласно кивнула, и по ее пепельно-золотистым волосам пробежали волны.

— Ты хочешь сказать, что я немного наглая, не так ли?

— Но что подумает Джонатан? — спросила взволнованно Руфь.

Элизабет держалась великолепно.

— Я думаю, что он просто войдет в мое положение. Ведь Чарльз только что сказал, что на корабле, отплывающем из Лондона, каюты для меня не найдется. Поэтому я воспользуюсь своей привилегией члена семьи...

Чарльз тяжело вздохнул, а Руфь только покачала головой.

— Иными словами, дорогая, — сказала она наконец, — ты собираешься провести рядом с Джонатаном три долгих месяца, притом, что других пассажиров, кроме детей, не предвидится, а отвлекаться на управление судном тоже не будет необходимости — этим наверняка займется другой человек.

Невозмутимость Элизабет поколебать было решительно невозможно.

— Вот именно. Мне предоставляется великолепная возможность заняться, так сказать, укреплением завоеванных позиций.

На лице ее брата было написано настоящее отчаяние.

— И я должен потворствовать тому, что наше судно будет использовано для такого рода затей...

Элизабет твердо взглянула на него.

— Я ни в коей мере не требую твоего участия в моем плане, Чарльз. Джонатану я напишу сегодня сама и попрошу его оказать мне любезность и забронировать для меня каюту. — Неожиданно она задорно рассмеялась. — А еще я войду в тайный сговор с мисси Сарой, чтобы заручиться согласием верного союзника.

Изумлению Чарльза не было предела.

— Я никогда не поверю, чтобы мисси Сара вступила с тобой в заговор с целью положить конец свободе Джонатана! — воскликнул он.

Руфь взяла в руки серебряный чайничек и налила ему полную чашку горячего чая.

— Экипаж будет подан только минут через десять, Чарльз. У тебя еще вполне достаточно времени, чтобы выпить вторую чашку.

Положение незамужней дамы доставляло Молинде некоторые неудобства в насыщенной общественной жизни Гонконга. Конечно, в великосветских кругах многие были наслышаны об их отношениях с сэром Седриком Пулом. Это обстоятельство неизменно учитывалось при рассылке приглашений на разного рода приемы. Однако ей предстояло проводить и встречи, необходимость которых диктовалась интересами дела. И здесь ей оставалось только завидовать своим коллегам и конкурентам — мужчинам, ибо перспектива какого-нибудь протокольного события или приема в честь потенциальных заказчиков всегда была чревата неожиданностями.

Она в очередной раз посетовала на это, занимаясь организацией первого рейса из Бангкока в Гонконг приобретенной ею в Сиаме роскошной океанской джонки. Судно располагало необычайно просторной палубой, и Молинде пришла в голову мысль устроить ужин прямо на борту джонки. Под палубой находился впечатляющих размеров камбуз, так что повара вполне могли приготовить большую часть блюд прямо на месте, пока корабль стоял на якоре в гавани. Было решено устроить званый вечер в честь лорда и леди Уилльямсон, и, заручившись их любезным согласием, она назначила дату приема на день, когда новая джонка должна была по расписанию появиться в гонконгском порту.

— Мне известно, что им не нравится, когда вокруг их особ начинается шумиха, — говорила она сэру Седрику Пулу. — Я намерена свести протокольные речи и остальную помпу к минимуму. Малый сезон дождей как раз подходит к концу, так что мы сможем развлекать гостей прямо на палубе, и там же будет подан ужин. Мы развесим на палубе бумажные фонарики и устроим настоящую иллюминацию. Поварам будет дано указание приготовить несколько основных блюд, не считая десерта. Честное слово, я бы очень хотела создать для его и ее превосходительства атмосферу феерического веселья.

Сэр Седрик остался в восторге от ее плана, и поэтому приготовления пошли полным ходом.

И хотя Молинда не могла ни о чем догадываться, все ее старания были на руку Оуэну Брюсу, которому не приходилось и мечтать о такой удаче. Он сразу углядел способ отправить Молинду за решетку и покрыть позором ее имя, а сэра Седрика надолго отвлечь от борьбы с контрабандой наркотиков.

Все приготовления Брюса оказались до смешного простыми. Удача сама шла ему в руки. Предстоящий прием в честь лорда и леди Уилльямсон ни от кого не держался в тайне. В портовых районах отлично знали и то, что всю команду для своего нового приобретения хозяева собираются нанимать здесь же, а потом пошлют ее другим судном в Бангкок, где в местном порту ее уже будет ждать пресловутая джонка. При выборе капитана нового судна Молинда остановилась на Вене Нинь По, который с незапамятных времен — еще с тех пор, когда одним из совладельцев был Сун Джао — ходил на джонке вдоль берегов Срединного Царства. Капитан безотлагательно принялся набирать команду. Однажды в дверь его дома в портовом районе постучал неизвестный и пообещал ему огромное вознаграждение в обмен на молчание и необременительную услугу. Вень поколебался, но в конце концов согласился выслушать незнакомца. Очень скоро он понял, что не прогадал.