Она долго в молчанье любовалась игрой лунного света на воде. А позади уже некоторое время стоял Лу Фань и ждал, когда его заметят.

Наконец Молинда ощутила его присутствие.

— Ах, Лу Фань, вот кого я больше всего хотела бы видеть. — Она протянула ему записку. — Мог бы ты выяснить, кто это так непродуманно собирался бросить на меня тень участия в контрабанде наркотиков?

Гигант взял лист бумаги, осторожно сложил его и опустил в карман. По его лицу медленно расползалась хитрая улыбка.

И в тот же миг Молинда поняла, что, хотя ему было очень многое известно об этой провокации, он просто не желал делиться своими сведениями.

— Немедленно расскажи мне обо всем. Я имею право знать это.

— Леди Молинда действительно имеет право знать, — ответил он, не переставая ухмыляться. — Письмо написано под диктовку Оуэна Брюса, но это будет трудно доказать.

Глаза Молинды сверкнули.

— Прошу тебя, не надо темнить. Я хочу знать все от начала и до конца.

— У «Общества Быка» есть очень много друзей. Мне рассказали, что кое-кто хочет разместить на борту этой джонки шесть пломбированных ящиков с опиумом под видом груза с чаем. Наркотики были переправлены в Бангкок на той же джонке, на которой туда были доставлены и члены команды этого судна. Все это стало известно мне, и груз случайно не прибыл по назначению, зато, боюсь, потравил много невинных рыбок в бангкокской гавани.

Молинда не прерывала его рассказ.

— Все остальное было уже просто. Взамен опиума в ящиках оказались сиамские пряности. «Общество Быка» прекрасно знает, что все было сделано с одной целью — убедить британские власти в Гонконге в том, что Молинда занимается контрабандой. «Общество» ценит своих верных друзей, которые рады помочь Молинде.

— Я даже не знаю, как мне выразить тебе свою благодарность, — промолвила она. — Но неужели Брюс по-прежнему строит нам козни?

— Именно так, — ответил Лу Фань. — И в этих кознях участвовал Вень Нинь По.

Сообщение, что капитан ее судна принял участие в заговоре, для Молинды было болезненно.

— Вень Нинь По, — продолжал Лу Фань, — на самом деле хороший человек. Но ему предложили очень много денег за то, чтобы разместить груз на корабле, и он поддался на искушение. — Лу Фань вытащил из-за пояса кривой, остро заточенный нож и задумчиво провел пальцем по лезвию. — Но Вень теперь понял, что вел себя неправильно. Я с ним поговорил лично, и больше он таких ошибок не допустит. Леди Молинда может не сомневаться, что пока он будет получать от нее жалованье, это будет один из ее самых преданных слуг. Он знает, что теперь повсюду за ним будет следовать невидимое око, и если он ошибется еще раз, будет немедленно казнен. — Объясняя это Молинде, Лу Фань сохранял настолько небрежный тон, что по ее спине пробежал неприятный холодок. «Общество Быка» слов на ветер не бросало.

— А что стало с теми людьми, которые доставили бочонки с опиумом на другую джонку, а оттуда перенесли его на наше судно?

В голосе Лу Фаня послышался металл.

— Эти люди — китайцы, а значит, подданные императора Поднебесной. Они знают, что китайскому народу запрещено употреблять этот наркотик. Они знают причины, по которым император запретил им прикасаться к опиуму. Они знали, что тот, кто употребляет его, превращается в ничтожество, что здоровый человек делается калекой. Им известно и то, что в конце концов опиум убивает таких людей. Но жадность их оказалась сильнее. Они охотно взяли золото шотландца Брюса и маркиза де Брага. Поэтому они заслужили смерть.

Он сложил на груди свои огромные ручищи и умолк. Молинда ясно видела, что этот человек не собирается уклоняться от самовольно возложенной на себя роли судьи, присяжного и палача.

— И ты совершенно уверен в том, что маркиз де Брага, как и Оуэн Брюс, приложил руку к этому плану?

— «Общество Быка» сумело узнать все, что хотело. Презренные сознались перед казнью. Англичане все равно не приняли бы этого свидетельства, так как оно было получено под пыткой. Но «Общество» осталось очень довольно. Негодяи дорого заплатили за свои заблуждения.

Молинда получила много пищи для размышлений. У нее не осталось сомнений, что у «Рейкхелл и Бойнтон» — а следовательно, и у нее как представителя компании на Дальнем Востоке, — есть заклятый враг, занимающий очень высокий пост. Она предупредила себя, что отныне обязана тщательно выверять каждый свой шаг. Ни маркиз де Брага, ни Оуэн Брюс не остановятся ни перед чем, чтобы избавиться от нее и подорвать силы ее работодателей.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

I

Джонатан стоял в отцовском кабинете и потягивал из тонкого фужера мягкое испанское вино. Отец и Хомер Эллисон приготовились его слушать.

— Я уже написал сегодня Чарльзу, — сказал он, — что наши финансовые проблемы вновь обострились. Несколько месяцев, благодаря президенту Полку, мы были фактическими монополистами в американо-китайской торговле. Однако и другим мореходным компаниям не терпелось сорвать жирный куш, а государственный департамент не мог отказать им в том, что они вправе требовать. Поэтому все наше былое преимущество растаяло в мгновение ока. Тем временем наше расширение идет полным ходом и съедает все до последней копеечки. Следующие одиннадцать или двенадцать месяцев дадут ответ на вопрос, выдержим ли мы этот темп.

И его отец, и его зять были уже знакомы с фактами, о которых шла речь, и встретили его слова кивками одобрения.

— Если нам удастся выдержать это расширение, — сказал он, — мы неминуемо превратимся в крупнейшую судостроительную компанию в мире. Когда мы приступим к производству пароходов и операциям с ними, нас ждет величайший успех и огромные прибыли. Если же мы дрогнем... но нет, мне не хочется об этом думать, потому что в моей голове просто не укладывается возможность поражения.

— И в моей тоже, — сказал Джеримайя, — но нам нужно смотреть фактам в глаза. Ни из нашей, ни из лондонской верфи нам уже больше ничего не выжать. Мы задействовали все наши возможности, работаем на полную мощь, но чудеса совершать пока не научились.

— Это известно и мне, — сказал Джонатан, — да и Чарльзу тоже. Поэтому мы и решили встретиться в Джакарте. Он туда прибудет прямиком из Англии. Сядем вместе и решим, что делать дальше. Вообще мы с ним большие мастера голыми руками жар загребать.

— Говоря по правде и трезво, все козыри сейчас против нас, — сказал Хомер, — но когда я вспоминаю, как Чарльз провернул свою великолепную затею с перцем, и как президент Полк пожаловал тебе исключительное право на торговлю с Китаем, — мне остается признать, что порой вам удается прыгнуть выше собственной головы.

— И делаем мы это лишь потому, что не имеем другого выхода, — чуть уныло проговорил Джонатан. — Мы же приперты к стенке. Мы бьемся за собственное будущее и будущее наших детей. Не знаю, Хомер, что за безумная идея на сей раз посетит наши головы, но что-нибудь придумать мы обязаны!

Суровая, безоглядная решимость звучала в его голосе. Это состояние не покидало его весь вечер, после того как они с отцом вернулись с верфи. Мисси Сара, которая до мельчайших подробностей изучила все его повадки, прекрасно понимала, что сейчас совсем не время давать ему повод для нового беспокойства, но откладывать свое сообщение на потом она уже не могла. Она молчала до тех пор, пока мужчины не покончили с супом, а потом заговорила так, словно бы случайно вспомнила о каком-то пустяке.

— Совсем забыла, — сказала она. — Я передала сегодня на клипер письмо для Элизабет Бойнтон.

Со своего места во главе стола муж бросил на нее взгляд. Лица обоих сохраняли совершенно бесстрастное выражение. Джонатан молча доедал суп.

— Мы, правда, еще толком не обсуждали с тобой просьбу Элизабет отправиться на Восток на борту «Лайцзе-лу». После того как мы получили ее письмо, мы все были заняты то одним, то другим, и так и не смогли поговорить.