- Интересно будет посмотреть, когда он сюда приедет, Ильди ему, наверное, уже позвонила.

   - Мне тоже, вот уж спектакль будет.

   - Уехать, чтобы не завалить ее на стол...

   - За то теперь разводить шашни не станет, хочется ей мужика, получит.

   Тогда я не поняла, что говорили обо мне и том, что сделает Кхан Аканти, когда узнает о моих свиданиях по вечерам с бывшим одноклассником. Счастье было совсем рядом и осталось насовсем в нашей последней встрече и робком поцелуе в губы с распахнутыми от изумления глазами. Ничего особенного, запомнился только аромат свежескошенной травы вокруг нас и шелест листвы над нами. Счастливо улыбаясь, я вошла в холл и тут же наткнулась на Кхана, порывисто оглянулась, волнуясь, что наш поцелуй был виден из окон и, застенчиво поздоровалась с ним, смущенно пряча глаза.

   - Посидишь со мною, Сани? - Он подошел ко мне, ласково коснулся плеча, привлекая ближе к себе. - Я скучал, а ты слышал, занята новым кавалером, кто же он?

   - Он не новый, мой бывший одноклассник.

   - Я думал, тебя недолюбливали в школе?

   Кхан вопросительно взглянул на меня, предупредительно открывая передо мной дверь в свой кабинет.

   - Его тоже нельзя было назвать любимчиком.

   Мои губы тронула слабая улыбка при воспоминании о том, что происходило с нами двумя в классе.

   - Он здесь конюхом подрабатывает, кажется?

   Ледяные нотки в бесстрастном голосе заставили меня озадаченно взглянуть на Кхана, устроившегося в кресле напротив меня.

   - Он прилежно выполняет свои обязанности, - нечто в его голосе заставило меня выступит на защиту юного конюха. - Все довольны им.

   - Особенно ты, полагаю?

   Кхан неожиданно наклонился ко мне, накрывая рукой мои пальцы, пристально заглядывая в глаза.

   - Я...

   - Ты влюблена в него и этот ваш поцелуй под деревом на лужайке, в первый раз, верно?

   Я невольно покраснела, смущаясь под его ставшим вдруг насмешливым взглядом и Кхан рассмеялся, убрал свою руку с моей ладони, снова откидываясь на мягкую спинку кресла.

   - Я понимаю тебя, Сани, сам испытал все это сполна, только мне не ответили взаимностью, отвели роль благотворителя, сказали "спасибо" и отвернулись. Я думал, что она молода, слишком юна для меня и не только, оставил одну, чтобы вернувшись увидеть в объятиях другого.

   - Она вам изменила?

   Мои наивно распахнутые глаза вызвали у него приступ неконтролируемого хохота и, отсмеявшись, непринужденно заметил:

   - Мы договаривались перейти на "ты", помнишь и, нет на твой вопрос, она мне не изменяла.

   - Но...

   - Я уверен в этом, Сани, она слишком еще дитя, чтобы осознавать эту сторону отношений. Вот ты, к примеру, - Кхан плавно поднялся из своего кресла и опустился рядом со мной, небрежно закидывая руку на спинку дивана. - Ты бы позволила своему другу сделать ваш поцелуй глубже, чем просто касание?

   - Мы...

   Я сбилась, кусая губы и старательно отводя глаза от его ироничного взгляда.

   - Ты еще не думала об этом, я знаю, Сани, но оставляя тебя здесь одну, давая возможность, подрасти, я как - то не подумал, что мое место возле тебя займет кто - то другой.

   Неуловимое движение сильных рук и вот я уже лежу на том же самом диване и губы Кхана совсем близко от моих губ, и невозможно отвести взгляда от его глаз и понимание его слов приходит слишком медленно, наполняя все кругом звоном разбившейся мечты.

   - Я люблю тебя, Сани, люблю давно, но от моей любви к тебе не трясет от нежности и необходимости быть рядом. Это другое, это когда плевать на то, что ты дочь шлюхи, только бы видеть тебя и твою улыбку, слышать твой нежный голос, восхищаться тонким станом. Это, милая, если красиво говорить о моих чувствах к тебе. Примитивно же, все гораздо тривиальней... просто хочется уложить тебя в постель и трахнуть... несколько раз... у меня же член постоянно стоит, когда ты рядом...

   Он криво усмехается, с интересом наблюдая за тем, как испуг в моих глазах обращается в ужас и панику, потом проникновенно шепчет:

   - И останавливает только одно, ты еще дитя несмышленое, маленькая, ничего не понимаешь...

   Кхан встает и отходит в сторону, звон стекла, он наливает себе выпить и когда возвращается ко мне испуганно вжавшейся в спинку дивана, от него ощутимо несет алкоголем.

   - Меня это останавливало, Сани, теперь запретов нет, или я, или он, никто не смеет прикасаться, только я, я один, ты принадлежишь мне.

   - Можно мне уйти?

   Меня трясет от страха, голос предательски дрожит и, я напрасно пытаюсь казаться спокойной.

   - Уйти, - Кхан смеется, странно и страшно. - Только в мою спальню, это по обоюдному согласию или, если вздумаешь отказать, прямиком в подвал, там, знаешь ли, не такая дорогая обстановка и кровь смывается легче.

   - Я вас боюсь...

   - Тебя, Сани, тебя, - он цедит слова сквозь зубы и неожиданно бьет меня по лицу. - Я же просил обращаться ко мне на "ты", почему же ты такая непонятливая тупая сука?

   Я не плачу, смотрю на него распахнутыми от страха глазами и молчу, ему хватает и этого.

   - Ты не захочешь по согласию...

   - Пожалуйста...

   Взгляд туманится, губы кривятся в непонятной усмешке, голос ровный, поддернутый льдом.

   - Сани, меня бесполезно просить, я оберегал от самого себя и что получил вернувшись? Тебя в объятиях какого - то мальчишки.

   Кхан нависает надо мной, упираясь руками в спинку дивана, вдавливает колено между ногами, вынуждая их развести.

   - Знаешь, какого это полюбить маленькую девочку, притягательную настолько, что чувствуешь себя уродливым извращенцем, готовым на все, только бы ощутить ее тонкое тело под собой, такое тесное и тугое, сжимающее твой член упругой лаской. И ее губы на твоей груди, узенькие ладони, скользящие по спине и больше никакой невинности, только выгнутая истомой шея, потому что ей нравится то, что ты делаешь, ты внутри нее, ты чувствуешь ее восторженный отклик на каждое твое движение.

   Он берет мою руку, переворачивает ее, целует ладонь и опускает вниз, заставляя прижаться к внушительной выпуклости на своих брюках.

   - Согласись, Сани, и я стану настолько нежным, что ты не захочешь покидать мою спальню.

   - Пожалуйста...

   Я судорожно дергаю рукой в его захвате, пытаясь освободиться и, Кхан отпускает мою руку, зарываясь пальцами в мои волосы, сжимает, заставляя невольно выгнуться ему навстречу, склоняется ниже и прерывисто шепчет мне в губы.

   - Твоя мать была шлюхой, почему же ты строишь из себя недотрогу?

   Я думаю, что он пьян и совершаю ошибку, пытаясь вырваться из его объятий, упираюсь руками в его грудь, пытаюсь оттолкнуть. Мое сопротивление смешит его, он отклоняется, позволяя мне подумать, что переменился и тут же хватает за волосы у основания шеи, сдергивает с дивана и с силой толкает от себя. Перелетев через кофейный столик, я растягиваюсь на паркете, оглушенная падением, не слышу его шагов, снова чувствую его пальцы в волосах, чувствую, как крепнет захват у основания шеи. Меня вздергивают кверху, я кричу... от боли... от страха... от того, что он идет вперед, волоча меня за собой через холл, вниз по ступеням, толкает дверь и бросает меня на пол.

   - Так даже интересней, Сани, первый раз он же должен запомниться, - Кхан приседает на корточки рядом со мной, я испуганно сжимаюсь, прикрывая руками волосы на затылке, я все еще не понимаю, что это не самое страшное. - Свечи, вино, шелковые простыни, банально и пошло, мы же не хотим повторять за другими парами, у нас все будет иначе.

   Камин потрескивает и искрит, освещая всполохами пламени небольшое пространство перед собою. Очень тепло, весьма уютно и в доме тишина и, кажется, что можно услышать падающий за окном снег и тянет помечтать, закрыв глаза, плотнее завернувшись в пушистый плед. Главное ничего не помнить, не оборачиваться назад, закрыть плотно двери. Я никогда не ходила в походы с классом и, Кхан надумал исправить это упущение беззаботного детства. Мы жарим зефир, нанизанный на тонкие прутики и он, смеясь, рассказывает мне забавные случаи из своих загородных приключений. Иногда наклоняется, слизывает с моих губ прилипшие крошки зефира, но дальше почти невинных касаний не заходит, отстраняется сам, протягивая очередной прутик со сладостью или предлагая бокал вина. Последнее, это уже его фантазия на тему пикника для взрослых, расположившихся перед камином в огромном загородном доме. Мне нравится, помогает расслабиться, мы же оба знаем, чем должна закончиться данная импровизация. Он любит заниматься любовью, я же теперь боюсь этого слова. Счастье, любовь, нежность... Я сделал это, чтобы ты была счастлива... Моя любовь к тебе... Только для тебя моя нежность... Страшно, страшно до ужаса все то, что может скрываться за добрыми словами, когда их произносит Кхан. Он создает фантом и дарит мне призрак нашего счастья. Мы вместе, он любит меня, я люблю его и, с каждым днем эта любовь требует все больше подтверждений. На что я готова для него? На все... Потому что страх постоянно за спиной стоит тенью, отражается в глазах, в суетливости движений. Я боюсь его, боюсь его разочаровать, вызвать неодобрение. Наши идеальные отношения... Он бьет, походя, стирая улыбку кровью и, я прижимаю платок к губам или зажимаю нос, чтобы снова лучезарно улыбаться, боясь оглянуться назад. Я ничего не должна помнить. Между нами только вот это насквозь фальшивое счастье и не было ничего другого. Мой страх не поднимается из подвала осязаемым удушливым туманом, не окутывает, не обещает отправить туда снова. Я прилежно выполняю приказы Кхана и не думаю о тех днях, когда он учил меня им подчиняться. Я дочь шлюхи и должна понимать, как мне повезло привлечь его внимание, вызвать его любовь. Мне оказана честь принадлежать ему, и я счастлива... на самом деле... я никому не лгу...