Необходимо исключить саму возможность использования нижней палаты парламента в качестве площадки для политической или лоббистской игры. Возможно, Государственная дума должна стать чем-то подобным Совету Федерации, изменение правил формирования которого позволило исключить любую вероятность проведения самостоятельной политической линии[46].

К сожалению, аналогичное изменение избирательного законодательства в части выборов Государственной думы практически невозможно. Ситуация диктует только один путь решения проблемы: формирование системы тотального контроля со стороны АП над деятельностью нижней палаты Федерального собрания.

Добиться этого можно только в том случае, если выборы в Государственную думу будут выиграны политической партией, не просто лояльной президенту, но и целиком и полностью зависимой от него, черпающей свой политический ресурс в его популярности. Речь идет о том, чтобы по итогам выборов можно было бы сформировать фракцию, которая насчитывала бы не менее 226, а лучше — более 300 депутатов.

Опыт референдумов 1993 года, президентских выборов 1996 и 2000 годов показывает, что в тех случаях, когда власть использует все свои ресурсы для достижения необходимого результата, исход голосования предрешен. Однако для этого необходимо воспринимать выборы в Государственную думу в качестве самостоятельной политической задачи, а не как промежуточную цель.

Задача формирования в Государственной думе пропрезидентского большинства стояла на повестке дня еще в 1993 году, на первых выборах в нижнюю палату парламента. Однако ни тогда, ни на следующих выборах в 1995 году задача выполнена не была.

Опыт предвыборной кампании 1999 года может быть признан относительно удачным только на фоне двух предыдущих попыток. Ниже представлен краткий анализ ошибок и просчетов, допущенных властью в каждой из этих кампаний.

При изучении избирательной кампании 1993 года необходимо учитывать, что тема выборов в Государственную думу была не первым вопросом в повестке дня осени 1993 года. Для президента и его окружения принципиальное значение имело принятие новой Конституции. Именно на этом направлении была сосредоточена львиная доля ресурсов, имевшихся тогда в распоряжении власти. Подтверждением тому можно считать активно циркулировавшие слухи о том, что агитационной кампании ЛДПР был создан режим наибольшего благоприятствования, поскольку Владимир Жириновский, обращаясь к оппозиционному электорату, призывал голосовать за проект Конституции.

Безусловно, на ходе подготовки к первым выборам в Государственную думу сказалась и эйфория, которую испытывали проельцинские элиты после силового устранения из реальной политики группировки Хасбулатова-Руцкого и групп их поддержки. До выборов не был допущен ряд объединений патриотической и левой ориентации. Зачистка политического поля создала иллюзию того, что у власти не осталось полноценных оппонентов.

Сплоченная на момент открытого противостояния с Верховным Советом коалиция сторонников реформ развалилась на несколько партий, каждая из которых претендовала на свое представительство в Государственной думе, «Выбор России», считавшийся главной ставкой администрации президента и правительства, объединял радикально-либеральные элиты и значительную часть деловых кругов. Формальными ее лидерами были первый вице-премьер правительства РФ Егор Гайдар и глава АП Сергей Филатов. Партия Российского единства и согласия (лидеры вице-премьер Сергей Шахрай и вице-премьер Александр Шохин) пыталась представлять интересы элит, ориентировавшихся как на Бориса Ельцина, так и на премьер-министра Виктора Черномырдина. Российское Движение Демократических реформ (лидеры экс-мэр Москвы Гавриил Попов и мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак) объединяло так называемую «перестроечную элиту», бывшую союзником Бориса Ельцина еще во времена его конфликта с Михаилом Горбачевым. Кроме того, на нишу «демократической альтернативы» претендовал блок «ЯБЛоко», выглядевший в глазах электората более перспективным начинанием.

В целом из опыта кампании 1993 года можно сделать следующие выводы:

— в совокупности лояльные президенту избирательные объединения набрали около 25 процентов голосов, однако из-за отсутствия координации действий часть голосов была потеряна, а часть впоследствии растрачена в ходе межфракционных конфликтов. Соответственно, для достижения серьезного успеха власть должна быть представлена только одним избирательным объединением;

— излишняя идеологизированность кампании идет только во вред, поскольку позволяет консолидировать критику оппонентов;

— политический и аппаратный вес далеко не всегда соответствуют электоральным предпочтениям населения. Во главе избирательного блока должна быть фигура, отношение к которой в худшем случае нейтрально, а в лучшем — положительно.

И на этот раз выборы в Государственную думу не были для власти главным пунктом повестки дня. Реконструкция событий весны-зимы 1995 года позволяет сделать однозначный вывод о том, что АП важнее было создать максимально благоприятные условия для предвыборной кампании Б. Ельцина в 1996 году, нежели сформировать договороспособный и адекватный состав нижней палаты парламента.

Среди задач, которые пришлось решать АП в этот период, было определение удобного для Б. Ельцина соперника и нейтрализация потенциальных оппонентов внутри «партии власти». Последняя задача была даже более серьезной, поскольку последствия раскола среди элит, как правило, непредсказуемы.

1. Оказавшееся впоследствии правильным предположение относительно того, что самым удобным соперником для Б. Ельцина будет кандидат от КПРФ, которым почти наверняка станет Геннадий Зюганов, оказало значительное воздействие на ход кампании.

Выборы в Государственную думу 1995 года были, наверное, единственным примером почти полного отсутствия антикоммунистической пропаганды в ходе предвыборной кампании. «Блок Ивана Рыбкина», который должен был стать главным оппонентом КПРФ, не получил поддержки со стороны близких к власти элит, не смог найти собственных ресурсов и скорее выполнял роль удобного для КПРФ спарринг-партнера, нежели реально претендовал на преодоление пятипроцентного барьера.

В результате КПРФ заняла первое место, что, с одной стороны, обязывало ее выдвигать собственного кандидата в президенты, а с другой — создало иллюзию того, что победа на президентских выборах может быть достигнута без создания широкой антиельцинской коалиции.

Особое внимание следует уделить итогам думской кампании 1995 года для ЛДПР. Второе место, занятое Владимиром Жириновским, позволило дезориентировать значительную часть избирателей, которые могли бы проголосовать за кандидата от КПРФ. Необходимо отметить также, что в ходе кампании 1996 года лидер ЛДПР Владимир Жириновский вел жесткую антикоммунистическую агитацию.

2. Для того чтобы лишить президентской перспективы премьер-министра Виктора Черномырдина, было необходимо обеспечить не слишком удачный исход парламентских выборов для его движения «Наш Дом — Россия». Несмотря на то, что НДР считался формально главной предвыборной ставкой исполнительной власти, движение не получило со стороны вертикали власти полной поддержки. За два месяца до дня голосования свой скепсис относительно перспектив НДР публично высказал Борис Ельцин. Для элит это стало сигналом относительно необязательности полноценной поддержки НДР. Кроме того, в предвыборной кампании участвовало еще не менее восьми карликовых блоков, которые по мелочи растаскивали потенциальный электорат НДР.

В результате третье место возглавляемого Виктором Черномырдиным движения «Наш Дом — Россия» поставило крест на возможных планах премьер-министра по участию в президентских выборах[47].