Если даже братский дом порой оказывал плохой прием христианину, не желавшему иметь ничего общего с язычниками, то наплыв странников должен был сделать долг гостеприимства тягостным, особенно в крупных городах, через которые проходило много народу, — таких, как Коринф и уж тем более, по вполне понятной причине, сам Рим. Легко представить себе, каким бременем ложился долг гостеприимства на христианскую общину города, в котором братья-странники появлялись ежедневно. И даже в наши дни некоторые монастыри Парижа, Лондона и даже Страсбурга со страхом ждут приближения времени каникул!

Именно этим и объясняются усталость братьев Коринфа, крупного портового города, которых Климент увещевает опомниться⁷⁸, и благодарность Игнатия Антиохийского за прием, который повсюду ему оказывался. Во II веке Мелитон, епископ в Сардах, даже написал ныне утраченный трактат о гостеприимстве⁷⁹. Радушие, с каким христианские общины обычно принимали странствующих братьев, вызывало восхищение у язычников. Аристид в своей «Апологии» писал об этом: «Увидев странника, они принимают его под своей крышей с такой радостью, будто и вправду встретили брата». Зато некоторым, например Лукиану, щедрость христиан скорее служила поводом для насмешек⁸⁰.

Прием странников был обязанностью всей общины, но в первую очередь — епископа, диаконов и вдов⁸¹. В середине II века в Риме и Карфагене существовала касса, пополнявшаяся по воскресеньям за счет пожертвований членов общины и служившая для приема странников⁸². Путешествующий брат обычно имел рекомендательное письмо⁸³. Если же возникали сомнения, то простая беседа позволяла выявить самозванцев. Позднее Церковь стала устраивать специальные постоялые дворы для своих странников⁸⁴.

Со II века начинает формироваться законодательство о христианском гостеприимстве. Предписания «Дидахе» («Дидахе, или Учение XII апостолов»)⁸⁵, составленные около 150 года, адресованы главным образом христианским общинам, состоявшим из бывших иудеев, и помогают понять их повседневные проблемы. Они предназначены не отдельным лицам, но «ответственным церквам». Осмотрительность была тем более необходима, что стало множиться число ложных братьев и зачинателей ересей. Плевелы давали столь же густые всходы, что и доброе зерно.

«Дидахе» различает странствующих пророков и простых странников. Первые, подобно еврейским законоучителям, странствовали от города к городу, от общины к общине — главным образом в эпоху иудео-христианства. Важно было убедиться в их правоверии и бескорыстии⁸⁶. На странствующих проповедников распространялись обычные законы гостеприимства. Если они работали на общину, то им, как и всем сотрудникам, полагалась надлежащая плата. Однако их задержка дольше обычного служила дурным знаком. Тот, кто повел себя подобным образом, при отправке получал лишь хлеб на один дневной переход. Впрочем, согласно «Дидахе», исключались подарки, обычно получаемые странниками, когда те отправлялись в дальнейший путь⁸⁷.

Другие странники, прибывавшие в Коринф или Антиохию, подчинялись правилам, частично заимствованным из иудаизма⁸⁸. Среди этих пилигримов, как обычно, можно было встретить охотников поживиться за чужой счет, извлекавших выгоду из милосердия одних и щедрости других.

Наибольшим доверием пользовались предъявители рекомендательного письма от своей общины⁸⁹. Прочим же приходилось отправляться на поиски соотечественников или единоверцев, дабы получить от них помощь. Возможно, существовали пароли или же вместо них использовались специальные предметы — тессеры. Очевидно, именно они имеются в виду, когда в «Дидахе» говорится о «прохожем, предстающем перед вами во имя Господа»⁹⁰. Греки и римляне обменивались так называемой tessera hospitalis — предметом, имевшим форму агнца или рыбы и разделенным на две половины. При соединении обе части должны были точно подойти друг к другу⁹¹.

Когда речь идет об этих простых путниках, пешком шагавших от пристанища до пристанища, «Дидахе» рекомендует: «Помогите им, чем можете»⁹². Страннику предоставлялись ночлег и питание; кормили его только один раз — в день прибытия или наутро. Если странник появлялся в момент праздничного пиршества, то его тут же приглашали к столу⁹³. Нечто подобное недавно случилось со мной в Миконосе, где меня неожиданным образом пригласили на свадьбу. В произведении Гомера у странника спрашивают имя лишь после того, как ему предложат поесть⁹⁴.

Гость может продлить свое пребывание до двух или трех дней, как это практикуется до сих пор у арабов⁹⁵. По истечении этого срока чужеземец должен заняться своим ремеслом, дабы заработать на хлеб.

Не желающий работать или заявляющий, что не имеет профессии, поступает как «Христов странник», говорится в «Дидахе»⁹⁶.

«Дидахе» дает евангельскую мотивацию этим правилам⁹⁷. Христианин принимает в облике странника самого Христа, тем самым признавая братство, связующее всех верующих в Него. Братство и гостеприимство идут рука об руку, как говорится в Послании к Евреям⁹⁸. Время доносов и гонений, вызвавших бегство или переселение большого числа христиан, придало новый мотив принятию странников. Чужеземец был не просто братом: он исповедовал веру, которой община отдавала особое предпочтение.

Письмо, идущее от общины к общине, от страны к стране, устанавливает связь между братьями, живущими вдали друг от друга, но всегда думающими о единстве. Они переписываются, советуются друг с другом, помогают друг другу. Посетители зачастую приносят вести из родной общины. Церкви переписываются друг с другом; епископы поддерживают переписку, и эта переписка становится все более обширной⁹⁹.

В результате раскопок, проводившихся в песках Египта, было открыто множество текстов, написанных на самых различных материалах — на металле, папирусе и даже черепках глиняной посуды. Частные лица обычно использовали папирус, производившийся в Египте и продававшийся отдельными листами. Цена зависела от формата листов. На пергамене писали с обеих сторон, тогда как у папируса использовалась только лицевая сторона. Наиболее бедные жители Египта и провинции Африка пользовались черепками (ostraka), на которых писали всё, что было нужно — письма, счета и отчеты¹⁰⁰.

Написав письмо, папирус сворачивали, обёртывали и связывали бечевкой, концы которой опечатывали. Поверх обертки писали адрес. Использованный таким образом папирус служил затем детям для выполнения на его неисписанной стороне упражнений, а взрослым — как материал для черновиков.

Понятие «письмо» было довольно растяжимым — от короткой записки до литературного сочинения, от пространного послания до простого напоминания о каком-либо деле. Зачастую бывает трудно провести грань между различными жанрами. Но зато какая разница между Посланием Римлянам и короткой запиской — Посланием Филимону! Значительное количество таких писем сохранилось в архивах церквей, например в Коринфе¹⁰¹. Составлялись собрания писем¹⁰². Климент, епископ Римский, уже знал собрание писем апостола Павла¹⁰³.

Переписка Цицерона, будучи литературным шедевром, в то же время является и историческим документом первостепенной важности. Плиний Младший составил собрание писем, адресовав их потомкам¹⁰⁴. То же самое касается и Григория Назианзина¹⁰⁵.

Наряду с каноническими посланиями христианские письма зачастую имели своей целью увещание, служили своего рода проповедью, которую обычно читали в общинах в ходе евхаристической литургии для наставления присутствующих. Многочисленны рассказы о деяниях и страстях мучеников за веру, литургическое использование которых очевидно.

Форма послания была слишком удачной находкой, чтобы ею не соблазнились фальсификаторы. Стали множиться апокрифические послания. Самые немногословные из апостолов вдруг обрели дар красноречия. Были фальсифицированы четырнадцать писем, которыми якобы обменялись апостол Павел и Сенека¹⁰⁶. Не обошли стороной даже самого Христа, приписав ему авторство одного из посланий царю Абгару¹⁰⁷. В свою очередь Понтий Пилат засвидетельствовал в письме Клавдию воскресение Христа¹⁰⁸. Впрочем, в этом нет ничего удивительного для эпохи, культивировавшей чудеса, когда множились «небесные послания»¹⁰⁹. Насмешник Лукиан сочинил одно такое послание, дабы высмеять легковерие своих современников¹¹⁰.