Другие христиане, подобно Гегезиппу, путешествовали ради того, чтобы больше узнать о церквах в Коринфе или Риме, ознакомиться с их истинными доктринами³⁸. Несколько позже Юлий Африканец, родившийся в Эммаусе, потомок ветерана, поселенного там Титом³⁹, посетил поочередно Эдессу, Рим и Александрию⁴⁰. Аверкий, епископ Иерополя, в Малой Азии, прибыл в Рим, после чего объехал Восток вплоть до берегов Евфрата⁴¹.

Рим, столица Империи, вскоре ставший и центром Церкви, имел христианскую общину, которую особенно часто посещали единоверцы и контактов с которой особенно добивались. Каждый отправлявшийся в Галлию или Испанию неминуемо проезжал через Рим. Поликарп прибыл туда из Смирны, Валентин — из Египта, Маркион — из Синопа, на Черном море, Эвельпист, ученик Юстина, — из Каппадокии, Родон — из Азии. Некоторые попадали туда против своей воли, как, например, Игнатий Антиохийский или как два ученика Юстина, приведенные в качестве рабов и вместе с ним принявшие смерть мучеников за веру⁴². Еретик Гермоген покинул Восток, чтобы обосноваться в Карфагене⁴³, Апеллес отправился из Рима в Александрию⁴⁴. Эта христианская миграция развивалась и ширилась. В III веке Ориген отправился из Александрии в Кесарию Палестинскую, а оттуда — в Тир и Сидон, Босру и Антиохию, Кесарию Каппадокийскую, в Афины и Рим. Гостеприимство, античная добродетель, стало и добродетелью христианской.

На больших дорогах располагались станции для смены лошадей и мулов, постоялые дворы⁴⁵, где можно было переночевать, а также таверны, где подавали еду и напитки. В Деяниях апостолов упоминаются Три Гостиницы⁴⁶ — станция для смены лошадей на дороге из Путеол в Рим, в сорока семи километрах от Вечного города.

Станции для смены лошадей, располагавшиеся на побережье или в курортных городах, не обладали ни комфортом, ни качеством гостиницы. В городе у путешественника был выбор. Хозяин или его жена зачастую подкарауливали проезжающих у порога своего заведения, расхваливая его и стараясь залучить клиента⁴⁷, однако эти усилия далеко не всегда приводили к успеху, чаще всего наоборот.

Аристид сетует на отсутствие комфорта в постоялых дворах на пути из Кавалы в Диррахий, в Албании⁴⁸. В целом постоялые дворы в Европе были более примитивны, чем в Азии, судя по тому, что тот же самый Аристид, путешествуя из Смирны в Пергам, предпочел остановиться в гостинице, известной своим комфортом, прежде чем отправиться в дом своего друга⁴⁹. В «Путеводителе Антонина» упоминаются три таверны на пути от Диррахия до Византия.

На многих тавернах были вывески с названиями животных: «У верблюда»⁵⁰, «У слона»⁵¹ (Помпеи), «У петуха» — в Галлии и Испании⁵², «У осла» — в Англии⁵³. Объявления сулили много заманчивого: «Хорошее обслуживание, баня, удобства, как в столице»⁵⁴. А вот еще одно объявление, в Лионе, гораздо более соблазнительное:

Здесь Меркурий тебе обещает дела,

Аполлон — здоровье,

Септуманус (трактирщик) — прием и отдых.

Кто войдет, тот почувствует себя лучше:

Подумай, где тебе находиться⁵⁵.

В Галлии хозяева постоялых дворов и таверн старались еще больше. В Антибе путешественника просили взглянуть на меню и карту вин, выгравированные на медной табличке, висевшей у входа в таверну⁵⁶. Хозяин постоялого двора, плут-сириец, обещает: «Прохлада, отдых с сыром и фруктами, вино, танцы и любовь»⁵⁷. На медной табличке иногда были указаны цены⁵⁸.

Мы узнаем, какие были цены и чем «приправлялось» меню, из смачной беседы клиента с трактирщиком:

— Хозяин, счет!

— Ты выпил секстарий вина. (В счет оно, похоже, не включено.) Хлеб: один асс.

— Согласен.

— Девица: восемь ассов.

— И с этим согласен.

— Сено для мула: два асса.

— Мул — вот что мне обходится дорого⁵⁹.

Относительно прочих расходов реакция проезжающего вполне сдержанная!

Таверны пользовались дурной репутацией. Римское право допускало в них проституцию⁶⁰, трактирщик считался жадиной, плутом и немножко сутенером, его жена⁶¹ — колдуньей, а служанка — шлюхой⁶². Трактирщика осуждали за то, что он разбавляет вино клиента и ворует сено у его ослов⁶³. Такие заведения отличались отсутствием гигиены, а их владельцы — понятий о чести, так что не только суровые моралисты отваживались критиковать их.

Народный юмор подвергал осмеянию поведение плута-кабатчика: очень скоро он стал традиционным персонажем сатиры, комедии и поговорок. Самой знаменитой трактирщицей была Елена, мать императора Константина⁶⁴. Обратившись в христианство, она повлияла на своего сына — а вместе с тем и на ход истории.

В Помпеях при раскопках было обнаружено множество таверн. Одна из них включала в себя атрий (своего рода гостиную), две столовые, кухню и комнату, украшенную эротической настенной росписью, которая не оставляет ни малейших сомнений относительно назначения этого помещения⁶⁵. Даже роскошные гостиницы курортов считались домами свиданий, где легко было вступить в любовную связь.

Посещавшиеся главным образом простым людом, кучерами и погонщиками мулов, караван-сараи и постоялые дворы пользовались устойчивой репутацией мест грязных, шумных и лишенных комфорта⁶⁶. Нетрудно представить себе, с какими неудобствами сталкивался чужестранец, не имевший ни друзей, ни знакомых. Именно этим и объясняется, почему античность, как языческая, так еврейская и христианская, придавала столь большое значение гостеприимству, частному и публичному.

Следует постоянно помнить об условиях, с которыми сталкивались в те времена пускавшиеся в путешествие, чтобы понять увещания о гостеприимстве, коими изобилуют послания апостолов⁶⁷ и христианские сочинения⁶⁸. Античность усматривала в нем нечто священное. Странник, переступивший порог дома, считался посланцем богов или Бога. Города, корпорации и члены ассоциаций практиковали взаимную обязанность оказывать гостеприимство⁶⁹.

Ветхий Завет бережно хранил память об отцах и матерях, принимавших странников: об Аврааме, Лоте⁷⁰, Ревекке⁷¹, Иове⁷² и, наконец, о блуднице Раав⁷³. В Книге Иова написано: «Странник не ночевал на улице; двери мои я отворял прохожему» (Иов 31, 32).

Отголоски этих древних примеров мы встречаем в послании Климента христианам Коринфа, в котором епископ Рима, в свою очередь, призывает их быть гостеприимными⁷⁴. Похвальное слово гостеприимству встречается в Евангелии⁷⁵. Другие священные книги Нового Завета не только настаивают на обязанности принимать странников, но и дают духовную мотивацию этого. Хозяин, принимающий странника, принимает самого Иисуса Христа⁷⁶, что служит одним из оснований для принятия в Царство Небесное.

Третье соборное послание святого апостола Иоанна Богослова, адресованное Гаию, открывает перед нами обыденную жизнь одной из общин Малой Азии, тем самым снижая идеальный образ первоначального христианства, столь широко распространенный. Глава упомянутой общины не отличается гостеприимством, что вызывает недовольство странствующих проповедников. Димитрий, с которым доставлено послание, несомненно, был доверенным человеком Иоанна и, возможно, проповедником Евангелия. Адресату, известному своей верностью и приверженностью истине, автор пишет: «Возлюбленный! Ты как верный поступаешь в том, что делаешь для братьев и для странников. Они засвидетельствовали перед церковью о твоей любви. Ты хорошо поступишь, если отпустишь их, как должно ради Бога, ибо они ради имени Его пошли, не взяв ничего от язычников. Итак, мы должны принимать таковых, чтобы сделаться споспешниками истине»⁷⁷.