А на самой станции трупов нет. Пахнет пылью и псиной. Из угла за мной внимательно наблюдают желтые глаза, доносится писк. Собака! Господи, как я мечтала о щенке в детстве, но домашние животные под запретом. Еды не хватает людям. А здесь... Настоящий живой щенок! Я, затаив дыхание, подошла ближе, но остановилась, услышав угрожающие ворчание. Собака оскалила зубы и вышла вперед, защищая свое потомство. Грустная усмешка тронула мои губы. Она имеет на это право... Но сможет ли... Низшие вампиры не брезгуют и крысами.

       Я поднялась наверх по мертвому эскалатору и очутилась в оранжево-золотом вечере. Солнце спряталось за небоскребами, отбросившими длинные тяжелые тени, но мне хватило и раскрашенного его карандашами неба, позолоченых перистых облаков. Задрав подбородок к небу, я первый раз в жизни наблюдала живой закат. Мой первый закат в жизни, и он был торжественно прекрасен. До щемящей боли в груди, задушенных всхлипов и немых слез на глазах... Это моя Земля, и я верну ее людям!

       А потом свет выключили. Пять минут сумерок сменились фиолетово-чернильной ночью с россыпью звезд. Черт! Мне надо вернуться. И сделать это быстро!

       Сорвавшись с места, я побежала по улице, кожей чувствуя присутствие охотников. Твари вышли за пропитанием и сегодня им несказанно повезло. Целый живой человек, полный горячей вкусной крови, вышел на улицу. Вышел погулять и, быть может, станцевать с собственной смертью на чужих костях...

       Не снижая темпа, я выбросила вперед руку с копьем. Щелчок - сработали автоматические упоры, второй - и внутри тела твари раскрылся на четыре лепестка с крючьями его наконечник. Рывок на себя, и я вытащила копье вместе с кровяным пузырем. Щелчок - спрятались упоры, а лепестки свернулись, стряхнув с себя плоть вампира. Я перехватила нож обратным хватом и ткнула за спину. Хрип и звук падения возвестили о точном попадании.

       Два ноль. Я веду. Жаль, жизнь у меня одна, и еще одну попытку никто не даст, как ни проси. Я продолжила бег наперегонки с мрачной старухой с косой. Она громыхает чуть позади, и сверху, и с правого бока. Твари загоняют дичь, а я с удовольствием подыгрываю им. Я ошиблась, получив то, о чем мечтала - прогулку по земле, под солнцем, под звездами. Когда-то за это судьба не предъявляла за это счет. Что ж, оно того стоило. Стоило, чтобы сейчас, надрывая легкие и сажая сердце, стремительно приближаться к яме полтора на два, а оттуда прямиком в Рай, слушать волшебные ангельские песни...

       Я оттолкнулась от обломка стены, перевернулась в воздухе, всаживая в голову твари копье. Такт четыре секунды, а значит другому низшему я всажу в правый бок нож и проверну в ране. От следующего увернусь, и мое копье достанется его со спины. А вот четвертый... Четвертый разорвет мне горло...

       - Прыгай! - и мозг взрывает болью, а из носа и ушей хлынула кровь.

       Но доверяя голосу в голове, я бросилась влево навстречу вездеходу с открытой дверью. Растянулась в прыжке и схватилась за бортик машины. Один из низших повис на моей ноге, всадив в нее клыки. Я взвыла от боли и ударила его ботинком по морде. И еще, и еще. Сквозь шум работающего двигателя я слышала мокрый хруст, ломающихся костей черепа - противный чавкающий звук. А также... Скрежет когтей по крыше вездехода... К нам прилетели гости.

       Зарычав, я нанесла удар в лицо низшего за пределом возможностей. И кажется, порвала связки, но тварь отстала, подарив на память клыки. Едва я целиком влезла в машину, дверь захлопнулась.

       - Я поступил как настоящий человек? - спросил водитель. Выходит, Кукловод завершил превращение. - За все существование не совершал ничего более глупого...

       - Надо говорить "за всю свою жизнь", - поправила я вампира, понимая бесполезность спора. Насчет того, что именно называть глупостью.

                                                      Глава 7

     Мы катались по обломкам цивилизации всю ночь. Давили выскакивающих дорогу тварей, сбрасывали запрыгивающих на крышу и снова давили. Сквозь лязг гусениц я отчетливо слышала хруст сминаемых железом костей. Постоянно ждала криков, но их не было. Странно... Я бы даже сказала иррационально пугаться такой тишины, но сдержать чертов страх никак не получалось.

      Удар, хруст, чавкающие звуки. И все. Они умирали молча. Все до единого.

      Наверное, именно в этот момент на меня обрушилось осознание, что я все-таки смогла сохранить нечто отличающее нас от них. Люди не умирают молча. Практически никогда. Особенно на войне. И как бы неблагородно это не звучало все мы, не пожившие вдоволь, еще не состарившиеся, не желаем уходить, оставляя вокруг себя тех, кто будет продолжать жить. Уже без нас. И никакая вечная память героям не способна утешить пробитое когтями вампиров сердце.

      Говорят, будто Бог справедливо забирает лучших к себе... Вот только он забыл объяснить именну эту справедливость именно тем лучшим...

      Несмотря на усталость, боль в раненой ноге и клацание зубов, меня трясло после адреналинового допинга и от потери крови, чувство направления работало на "отлично". По моим расчетам мы неуклонно двигались в сторону берега. К городу. К конечной цели нашей конечной вылазки и одновременно начальной. Начальной точки... чего? Конца. У ворот в тоннеле под океаном мы окажемся ровно посередине палки и определенное будущее сожмется в отблеск на кончике иглы, которой мы вышьем новую историю на теле вселенной. Крупными алыми стежками. Такими, что при взгляде на них у каждого во рту появится отчетливый вкус железа и соли.

      В какой-то момент я задремала. Откатилась к железной лавочке, приняла позу младенца в утробе и провалилась в неглубокий беспокойный сон. Я не биоробот и не способна с легкостью переносить тяжелые физические нагрузки, но не они стали основной причиной усталости. Сказалась передозировка моральных терзаний в перемешку с угрызениями совести. Слишком много новых впечатлений после четырех стен неволи.

      Остановка вездехода вырвала меня из сонма смутных образов: полузабытых лиц, отзвучавших клятв и имен друзей, стершихся из памяти. Я услышала последний чих двигателя, скрежет гидравлики и через прикрытые веки увидела робкую полоску оранжево-розового света. Где-то в глубине мозга шевельнулось глухое раздражение не выспавшегося человека сразу задавленное многолетней привычкой вскакивать по первому требованию. Я села на полу, наглухо застегнула комбинезон и уставилась дверную щель. Надо размяться...

      - Пойдешь? - я кивком указала на выход.

      - Не сейчас.

      Вампир сидел в самом дальнем темном угоду вездехода каменным изваянием. Как-то он рассказал мне, что единственный присущий им биологический страх - это страх солнца. Вплавленная в инстинкты боязнь ультрафиолета. И если они научились преодолевать его, работая с искусственным светом, то под прямые лучи светила выходить не доводилось никому. Уверена, он понимает абсурдность ситуации, но не может заставить себя сдвинуться с места. Непривычно видеть его таким и чуточку смешно.

      Я с удовольствием покинула вездеход. В ноздри ударил насыщенный запах океана. Рыба, водоросли, свежесть и что-то еще. Непонятное, но до ужаса родное. В городе воздух фильтруется. Проходя через множество фильтров очистки он становится совершенно безвкусным. Его не ощущаешь, не замечаешь... А здесь... Здесь у него есть душа. А потом я услышала резкий пронзительный крик и разглядела белокрылые точки, парящие над водой. Чайки... И тогда я сломалась...

      Сорвав с себя комбинезон, обувь я бросилась в холодные волны и с разбега окунулась в них с головой. Зачерпнула полную пригоршню песка и, стуча зубами от холода, до покраснения терла им кожу. Словно хотела содрать вместе с ней налипшую от общения с тварью грязь.

      Оценив иронию ситуации, я вышла из воды. Побродила немного по пляжу, наблюдая, как волны слизывают мои следы. Вернулась к машине, заглянула внутрь и обнаружила, что вездеход пуст. По наитию обошла его и села рядом с вампиром. Он прятался в тени, защищая себя тоннами железа от враждебного солнца. Условно враждебного. В теле человека оно не способно навредить ему.