В Национальном архиве Республики Татарстан сохранились два варианта итогового документа. Один называется «В САМАРСКУЮ КОНТОРУ № 11639». Другой вариант называется просто «Акт». Почти во всем они дублируют друг друга. Но есть и отличия. Первый гласит: «13 августа 683мешка с золотой монетой, эвакуированной из Самарской Конторы 7июняс.г. на сумму двадцать миллионов четыреста девяносто тысяч (20 490 ООО) рублей».

Другой вариант формулирует иначе: «12 августа 683мешка, заделанных в 643вещев. солдат, мешка с золотой монетой, эвакуированной из Самарской Конторы 7 июня с.г. на сумму двадцать миллионов четыреста девяносто тысяч (20 490 ООО) рублей».

На самом деле противоречия между вариантами нет. 12-го баржа встала под погрузку, 13-го на нее был доставлен отвечающий за груз Лепешинский. И то, что ради сохранности груза одни мешки вкладывались в другие мешки, тоже верно. Отсюда разница в количестве мешков и единство в цене груза.

Однако обращает на себя внимание, что сопроводительного акта об отправке груза с точными цифрами в открытом архиве нет. Позднее мы еще вернемся к этому обстоятельству…

Из первоначально составленных документов следовало, что баржа была загружена той самой монетой и в тех же мешках, что были вывезены красными из Самарской конторы госбанка 2 июня 1918 года, перед входом в город частей чехословацкого легиона.

Судя по документам, вес золотых монет составил 15 864,08 кг. Фактически, из-за обстрелов красных первая пробная баржа отправилась в рискованный рейс, загруженная менее чем на треть от своей грузоподъемности. Снова загадка. Как мы узнаем в следующей главе, сразу за недогруженным транспортом под погрузку встал второй пароход. Но зачем? Если боялись обстрела, зачем подставили второй борт? А если не боялись, то почему не догрузили?

«С рассветом пароход отошел на несколько верст вниз и приткнулся у левого берега. Часов около 10 утра пароход поднялся к пристаням и, не подходя к ним, принял на борт с правого катера один или два тюка с бумажными деньгами, доставленными из Госбанка. После этого пароход вновь спустился к месту… стоянки. С наступлением темноты пароход с потушенными огнями ушел вниз по Волге, миновал Симбирск, прибыл ночью в Самару, — вспоминал Лепешинский. — Какая воинская часть несла караул у золота в пути — не знаю. Один часовой ходил по среднему настилу трюма между мешков с золотом, сложенных рядами по обе стороны трюма; второй часовой стоял на палубе у открытого трапа в трюме, трюм был освещен.

В Самаре прибывший караул был смещен караулом от чешской части. Утром, по прибытию в Самару я явился в Контору госбанка и представил документы на прибывшие ценности».

Через месяц Лепешинский показывал следователям:

«Бумажные деньги были приняты немедленно: золото отказались принять ввиду того, что в кладовых конторы шел ремонт. Беспокоясь за сохранность золота на пароходе, я обратился к содействию мичмана Ершова, прося его похлопотать перед Госбанком о скорейшем принятии груза. Однако содействие Ершова, несмотря на то, что он был сыном Управляющего Самарской Конторой Госбанка, результатов не имело, и золото пролежало в трюмах парохода долго. Не помню точно сколько, но за это время прибыли из Казани второй и третий эшелоны с ценностями. Второй в пароходе, а третий — (на) какой-то барже, имевшей надпалубные каюты».

Третьим транспортом с золотом был пароход «Александр Невский», вышедший из Казани 16 августа с золотом, доставленным в Казань в мае — июне 1918 года из Московской конторы Народного банка.

Но если прав Лепешинский с задержкой в разгрузке как минимум до 16–17 августа, то вызывает изумление следующий документ, составленный в Самаре:

«1918года августа 14 дня настоящий акт составлен в том, что согласно отношения Казанского Отделения от 12 августа 1918года за № 0987, Самарской Конторой приняты присланные в означенном отношении нижеследующие ценности:

а) золотою монетою 683мешка на 20.490.000 руб.

б) кредитными билетами на 61.317.600 руб.

в) прочими ценностями 15.768.000 руб.

в том числе: 5 % обяз. Гос. К-ва 15.500.000 руб.

размен, марок 60.000 руб.

казнач. знаками 208.000 руб.

Всего 97575 000 руб.

Девяносто семь миллионов пятьсот семьдесят пять тысяч шестьсот рублей.

Означенная сумма превышает сумму, указанную в упомянутом отношении Казанского Отделения на одну тысячу шестьсот (1600) рублей вследствие того, что при пересчете кредитных билетов оказался один лист лишним 40-рублевого достоинства.

Настоящий акт составлен в двух экземплярах, из которых один оставлен в Самарской Конторе, а другой вручен представителю Казанского Отделения пом. бухгалтера Вячеславу Ивановичу Лепешинскому…»

Почемуже акт составлен в день приезда, а не 16–17 августа? Ответ может быть один: спешно принимая один задругам пароходы с ценным грузом, в Самаре очень торопились и первоначально отказались от хлопотной перепроверки содержимого. Поэтому в документах о приемке просто переписывалось содержание документов об отправке. Как покажут события последующих дней, делать это было категорически нельзя.

Вслед за баржей «Марс» 14 августа на пароходе «Латник» в Самару отправилась вторая часть золотого запаса России. В командировку был направлен помощник кассира 1-го разряда Михаил Белов и сотрудники Минского отделения Госбанка: помощник бухгалтера Б. Быстржановский, помощник контролера Л. Гурьев и счетчик Великий. На путевые издержки в дорогу в банке им выдали три тысячи рублей, одну из которых они позже вернули в банк.

Очередной акт об ОТПРАВКЕ ценностей свидетельствует:

«В дополнение и изменение акта, составленного Казанским Отделением Государственного Банка 12 сего августа по поводу эвакуации ценностей в Самарскую Контору Государственного Банка, 14 августа 1918 года составлен настоящий акт в том, что: 1) из указанных в помянутом акте отправленных 12 сего августа из Отделения для погрузки на пароходе на устье р. Волки (ошибка грамматическая и по существу: на казанском жаргоне того времени «Устье» — это устье реки Казанки, впадающей в Волгу. — В.К) 1876 помещений с золотой монетой на общую сумму 57.499.510 руб., всего было погружено 643 помещения на сумму двадцать миллионов четыреста девяносто тысяч (20.490.000) руб.;

2) все возвращенные с устья р. Волги вследствие начавшегося обстрела пристаней и оставшиеся таким образом указанного числа не отправленными 1233 помещения с золотой монетой, на сумму тридцать семь миллионов девять тысяч пятьсот десять (37.009.510)руб., отправлены, согласно предписания Товарища Управляющего Военным Ведомством, 14 сего августа;

3) все отосланные 12 августа и отсылаемые ныне 14 августа мешки, в количестве 1917, эвакуированные из Самарской Конторы 7июня 1918года, имеют надпись “Самара "(ценности Самарской конторы эвакуированы 2 июня, а 7 июня они были приняты по акту в Казани. — В. К); 4) сверх указанных в пункте 2-м настоящего акта досылаемых 1233помещений с золотой монетой, высылается сего же 14 августа золотая монета в количестве 767мешков, на общую сумму двадцать три миллиона десять тысяч (23.010. ООО)руб., заделанных в вещевые солдатские мешки по 1 мешку, по 30.000 руб. в каждом; из них на 711 мешках с монетой 5-ти руб. достоинства на сумму двадцать один миллион триста тридцать тысяч (21.330. ООО) руб. имеется цифра “5” и на 56мешках с монетой 10-ти руб. достоинства на сумму один миллион шестьсот восемьдесят тысяч рублей (1.680.000р.) имеется цифра “10”».

Смущает цифра пункта 4 этого акта. Она полностью совпадает с последующими указаниями о том, что из «золотого хранилища» Казанского отделения осталось не вывезенным на пароходах золото именно на сумму 23,01 млн рублей. Об этом мы еще узнаем дальше.