— Мертв, — пробормотал я.

— Я звоню в полицию, — сказал Элберт.

Он шагнул к телефону. Времени думать не оставалось.

Я в два прыжка пересек гостиную. Врезал ему — и парень рухнул, как наша экономика.

— Не двигаться, — рыкнул я.

Элберт хотел подняться.

Я угостил его по морде еще раз. Схватил со стола салфетку — черт, кто в наши дни кладет на стол матерчатые салфетки?! — и тщательно вытер пистолет.

Наклонился, взял парня за руку.

Он попытался вырваться.

Тут уж я вломил ему от души. Что, сразу не понял? Башка у Элберта дернулась, тот закатил глаза.

Я вложил свой пистолет ему в руку. Тщательно приложил пальцы к рукоятке, курку. Потом подумал немного. Вытащил магазин — моих отпечатков там не было, как и на патронах.

Я же не новичок.

А вот следы Элберта окажутся в самый раз…

Когда он открыл глаза, я уже прятал пушку в пластиковый пакет. Из-под журнала, но все равно сойдет.

— Что… что случилось? — пробормотал дантист.

Я снял трубку телефона.

— Сейчас, — сказал я, — я позвоню в полицию. И скажу, как ты, на моих глазах, прикончил сержанта Олмоса.

— Нет…

Элберт пытался встать.

— Это сделал ты…

— Нет, — я покачал головой. — Твои отпечатки на пистолете. Ты был любовником его жены. Олмос пришел по-мужски с тобой разобраться. Вишь? Всю морду тебе набил.

Элберт прикоснулся к лицу.

— Ты его и прикончил, — сказал я. — А я все видел. Тебе, приятель, кранты.

— Нет.

Он поднялся, держась за стену.

— Ты не можешь этого сделать.

Я удивился.

— А думаешь, я пойду в тюрьму за убийство копа? Просто так, из честности?

— Ладно.

Элберт взъерошил волосы.

— Хорошо. Понимаю. Тебе нужны деньги; сколько ты хочешь за пистолет?

Я вылупился на него, как на сумасшедшего.

— Ты что, совсем долбанулся? Мы. Убили. Копа.

— Ты это сделал.

Он рванулся ко мне.

Хотел забрать пистолет.

Потом дернулся и замер — словно длины цепи не хватило.

Элберт хорошо понимал, что не справится со мной в рукопашной.

— Если нас поймают, это пожизненно, — сказал я. — Чего, еще не врубился? Всю жизнь, пока не подохнем, мы проведем в камере, шесть на восемь. Это меньше, чем твой гребаный гардероб.

Элберт побледнел.

Только сейчас он понял, как глубоко мы влипли.

— И то если повезет, — бросил я. — А так нам газовая камера светит, тебе и мне.

Я глянул на пистолет.

— Но если я тебя сдам… Это мой единственный шанс.

В дверь позвонили.

— Откройте, полиция! — громко приказал голос.

Я шагнул к двери.

Пистолет покачивался в моей руке.

— Нет! — рявкнул Элберт. — Нет, не делай этого.

— Прости, — я взялся за ручку.

— Откройте, или мы выломаем дверь! — прогремел голос.

— Я отдам все, — чуть слышно прошептал Элберт. — Только верни мне пушку.

— Все? — удивился я. — Обе почки, что ли? Так у меня свои есть.

— Да не будь придурком…

Он подбежал к двери, закричал:

— Сейчас! Иду! Открываю!

Потом вновь сбил голос до шепота.

— Ты видел деньги в сейфе? Полтора миллиона. Я отдам их тебе.

— Но…

— Никаких «но».

Его глаза сверкнули.

Элберт привык, что все проблемы можно решить деньгами. И, конечно, был прав.

Почти.

— Бери деньги. Ты сможешь уехать. Куда угодно. Никто тебя не найдет. И даже искать не будет. Подумай!

Я прикусил губу.

— Если сдашь меня, — глухо произнес Элберт, — мы будем топить друг друга. И сядем оба. А так уже завтра ты будешь в Мексике и очень, очень богатым.

— Ладно, — прошептал я. — Но… но мне нужна расписка. Ксива, что ты мне отдал бабло за… ну, за услуги по безопасности. А то еще скажешь, что я тебя обокрал. И…

Я посмотрел на дверь.

— Чиркай бумагу сразу.

— Да, только коп уйдет.

— Нет, прямо сейчас, придурок!

Он ругнулся.

Схватил блокнот со стола, накорябал пару строк. Размашисто расписался.

— Теперь неси бабки.

— Уже открываю! Дайте штаны надеть! — крикнул Элберт и кинулся вверх по лестнице.

Я оттащил Олмоса в соседнюю комнату.

Сорвал накидку с дивана, набросил сверху.

Потом распахнул дверь.

— Вы Элберт Лемей?

На крыльце стоял полицейский в форме.

Патрульная машина с мигалкой торчала около дома.

— Нет, — сказал я. — Проходите. Он, это, сейчас спустится.

По лестнице уже стучали шаги.

Элберт вошел в комнату, с сумкой в руке.

— Что случилось, офицер? — спросил он.

Коп оглянулся.

— Соседи сказали, что слышали выстрелы, — сказал он.

— Да, — согласился я. — Мы тут телик смотрели. Слишком громко, наверное.

Коп задумался.

— А что вы еще здесь делали? — спросил он. — Вдвоем? Оба без штанов?

— Ну, — я замешкался.

Полицейский глянул на Элберта.

— А что с вашим лицом, мистер Лемей?

— Ударился, — ответил тот.

Большей чуши придумать было нельзя, и я быстро встрял:

— На него напали. После работы. Забрали бумажник. Наркоши, наверно. Поэтому он и вызвал меня.

Я отдал копу визитку.

— Я частный детектив. Охрана и все такое.

Коп наклонился.

Провел по паркету пальцем.

— Это кровь?

— Да, — быстро ответил Элберт. — Я… у меня из носа пошла. От стресса.

— Вот как.

Коп качнулся с пятки на носок.

— И если мы проведем анализ, ДНК совпадет с вашей?

Лицо у Элберта дернулось.

— Не понимаю, зачем вам это делать, — сказал он неуверенно.

— А что у вас в сумке, мистер Лемей? — спросилкоп.

— Ну… Это мои личные вещи.

— Офицер, — резко сказал я. — Это уже слишком. Мы впустили вас, хотя и без ордера. Ответили на ваши вопросы. А теперь вам пора уйти.

— Да? — переспросил он.

Шагнул в соседнюю комнату.

Подошел к телу Олмоса, отбросил покрывало.

— Небольшой совет, — сказал он. — Если решите убить кого-то… Сперва закрывайте шторы. И убедитесь, что с улицы никто не подсматривает.

Коп повернулся к нам, держа руки на ремне.

— А теперь я спрошу еще раз. Что в сумке, мистер Лемей?

— Деньги, — быстро заговорил тот. — Вы… вы можете их забрать. Берите! Они все ваши.

Дрожащими руками он расстегнул сумку.

Коп подался вперед.

Полтора лимона — такое увидишь не каждый день.

Элберт выхватил револьвер — тот самый, что лежал в его сейфе. Трижды выстрелил в полицейского.

Тот упал, не издав ни звука.

— Нет! — крикнул я. — Ты с ума сошел…

Он повернулся, направил на меня револьвер.

Спустил курок.

Потом еще и еще.

— Понравилось? — ласково спросил я. — Но знаешь, с боевыми-то веселее.

Коп медленно поднялся с пола.

Отряхнулся.

— Вот здесь, — сказал я. — За фикусом. Я поставил камеру. На записи видно, как ты стреляешь в копа.

Я показал ему запись.

— А это нехорошо.

— Нет, — воскликнул Элберт. — Это ты. Ты убил Олмоса.

— Да ну? — удивился сержант, поднимаясь с пола. — А мне почему никто не сказал?

Я взял сумку с деньгами.

— И спасибо за щедрость, мистер Лемей.

— Нет! — заверещал он. — Деньги мои.

— Ошибаетесь. Вот же бумага, вы ее подписали. Бабки пошли в оплату моих услуг.

— Можешь в суд подать, — согласился Олмос. — И тогда все увидят, как ты в копа стрелял. Присяжным это понравится.

Ноги Элберта подкосились, он рухнул на пол.

— Нет, — прошептал он. — Это… несправедливо.

Олмос шагнул к нему.

— Ты был любовником моей жены. Вы с ней отняли у меня все. Дом, деньги, машину. Думал, я не отымею тебя в ответ?

Он размахнулся, хотел ударить, — потом не стал.

— Ну бывай, — сказал Олмос. — И бывшей моей привет.

Душно и жарко.

Зала была крошечной, — как сортир.

Не банк, а шарашкина контора…

Я огляделся.

«Мы работаем для вас!» — гласил девиз на окне.