Охранник скучал у стенки.

Седой дедок склонился у стойки, шуршал бумагами.

— Все, все, уходите! — визгливо, со скандальными нотками, кричала ему кассирша.

Совсем молодая девка, лет двадцати.

— Очередь не задерживайте.

— Да ничего, я никуда не спешу, — сказал я. — Пусть человек все выяснит.

Больше в зале никого не было.

— Но как же, — бормотал старичок, тыча в смятые бумажонки заскорузлым пальцем. — Я ведь… и здесь…

— Деньги верните, — рявкнула на него кассирша. — Или приставы придут. Квартиру отнимут.

— Но… — старик растерялся.

Вот, значит, что.

Как и тысячи других, он взял кредит в этом банке. А теперь не может вернуть.

— Да нет, это ошибка какая-то, — говорил старик, крепко скребя в затылке. — Не могло быть так много. Сказано же: всего два процента.

— Так это в неделю, дед.

Подошел менеджер. Толстый румяный парень с хамским лицом.

— Вот столько и набежало. Старый, ты хоть считать умеешь?

— Нет, я разобраться хочу.

Старик зашуршал бумагами.

— Вот посмотрите, здесь…

— Да все, уходите! — закричала кассирша. — Раз денег нет, не надо мне тут! Вот приставы придут, с ними и будете говорить.

Дед повернулся.

— Где у вас директор? Я с ним поговорю.

Менеджер подошел к нему, взял за плечи.

— Все, все, старый, вали отсюда. Лучше продай чего-нибудь. Ну, машину.

— Нет у меня машины, — взвыл дед. — На какие шиши? Мне даже на врачей не хватает.

— Ну квартиру продай.

Менеджер крепко взял старика за плечи и стал подталкивать к выходу.

— Долг-то возвращать надо.

— Отпустите! — резко приказал дед и попытался вырваться.

И внезапно — на пару секунд — исчез этот старый жалкий старик.

Перед нами вновь стоял советский солдат — гордый, храбрый, что гнал фашистов до самого Берлина, защищая нашу страну.

А еще я знал — в сейфе этого банка столько бабла, что не сосчитать. Правда, вышло это случайно — здесь обычно не набиралось столько налички.

Но какая разница?

Деду бы хватило на тысячу лет, даже больше.

— Отпусти, — приказал старик.

Менеджер потерял терпение — и со всех сил врезал по лицу старику.

Тот упал.

— Эй, — глухо произнес я. — Полегче.

Двинулся к ним.

Менеджер кивнул охраннику.

— Выведи его.

Тот вразвалочку шагнул к старику.

Внезапно дед поднялся, и в его руке тускло сверкнул наган.

— Квартиру мою хотите? — тихо спросил он.

Охранник побагровел.

Его рука потянулась за пистолетом.

Этого еще не хватало…

Я схватил громилу сзади, выломал ему грабли. Затем врезал мордой об стену.

— Тихо, без глупостей, — велел я.

Он с писком стек на пол.

Грохнул выстрел.

Пуля врезалась в пол.

Старик с ужасом смотрел на свой револьвер — видно, случайно вышло.

— Дед, — я повернулся к нему. — Много ты должен?

Тяжелый наган дрожал в сухонькой руке старика.

И я понял — тот вовсе не собирается никого убивать. И тем более грабить банк.

Дед застрелиться решил.

— Не знаю, — простодушно ответил он. — Там же… так мало… два процента всего. Как оно набежало? Я пожал плечами.

— А думаешь, как банки работают? — спросил я.

Менеджер стоял у стены, бледный от ужаса.

Не сводил глаз с нагана. Кассирша замерла рядом.

Она больше не орала; под ней растекалась лужа мочи.

Охранник, сидя, вытирал кровь.

— Ну, не знаю, — ответил дед. — Банк… ну оно же банк.

— Хороший банк вкладывает твои деньги в промышленность, — сказал я. — В торговлю. Прибыль гребет и платит долю тебе. А это говно…

Я кивнул на логотип банка.

— Они просто жулики. Ростовщики. Дурят простых людей. Деньги ссуживают под проценты, а потом все отбирают вчистую. Квартиру машину, вещи. Они как паразиты, глисты, за счет народа живут.

— Да я работаю, — возмутился менеджер.

— Работает тот, кто пользу стране приносит, — отрезал я. — А ты чужие деньги воруешь.

— Знаете, что они мне прислали на Новый год? — спросил старик.

Голос его дрожал.

— «Продай подарки, верни кредит». Вот ведь сволочи… Какие подарки? Лучше б я там еще, погиб под Берлином, чем дожить до такого…

Я вынул из кармана визитку.

Было неудобно в мотоциклетных перчатках.

— Вот, — сказал я. — Антиколлекторы. Позвони им, дед. Они этих сволочей на место быстро поставят.

Старик взял карточку, потоптался неловко.

Потом зашагал к двери.

— Ах ты прыщ старый, — завыл охранник. — Ну-ка, Маша, звони в полицию.

— Один момент, — сказал я.

Подождал, пока дверь за стариком закрылась.

Вынул пистолет и всадил охраннику пулю в голову.

Хорошая вещь — глушитель.

Менеджер закричал и кинулся к двери. Его я пристрелил в спину. Затем обернулся к кассирше.

— А теперь открывай-ка сейф, — улыбнулся я.

Труп сидел на унитазе.

Затылок проломлен, кровь запеклась в светлых волосах.

— Скорее, — закричал кто-то. — Вызовите полицию!

Я склонился к мертвецу.

Хотел вспомнить, какими были последние слова Роба. Каким мы его запомним.

двадцать минут назад

— Вы все козлы, — заявил нам Роб с широкой ухмылкой. — Вонючие недоумки. А мне пора отлить.

Он встал из-за стойки.

— Могу кому-то из вас на морду. Что? Желающих нет?

Роб осклабился еще шире. Подмигнул кому-то в толпе, затопал к двери сортира.

— Ненавижу его, — чуть слышно пробормотал Хьюи, глядя в свое пиво. — Так бы и дал по башке… чтоб все мозги нахрен вытекли.

Он отставил бокал на стойку.

— А знаете, чтобы я потом сделал? Развернул его и фигачил об стену другой стороной башки.

Хьюи был настоящий мачо.

Если, конечно, буквы «а» и «о» поменять местами.

Маленький, щуплый, — он был уверен, что девушки его обожают. И эта вера всегда помогала ему скрашивать унылое одиночество.

— Это был мой кабинет, — тихо прорычал Хьюи. — Мое повышение. Ну с какой дури они повысили Роба? Я же пахал, как проклятый…

Он с ненавистью поглядел на пиво.

— Нет, вот подожду, пока он вернется, и всю морду ему расквашу.

— Не говори так.

Баскетболист нахмурился.

Прозвище это он получил не просто так.

Высокий спортивный афроамериканец, — он мог закинуть мяч на Луну, а потом подхватить и ее саму да забросить куда-нибудь на Млечный Путь.

Он был биржевым брокером, и дела шли неплохо.

— Нельзя желать людям зла. Неправильно это.

— Да? — Хьюи злобно ощерился. — Разве не ты его прикончить хотел? Ну, после того, что было с твоей сестрой?

Баскетболист помрачнел.

— Это было давно, — хмуро ответил он.

— Два месяца назад — это давно, по-твоему?

— Слушай…

Баскетболист положил на стойку свои длиннющие грабли.

— Ты прав, я хотел прибить этого засранца. Был я на твоем месте. Вот потому и знаю, что говорю. Нельзя так. Нехорошо желать человеку смерти.

Афроамериканец пожал плечами.

— А главное, зачем мне такой зятек? Это и хорошо, что они расстались. Забил и забыл, вот как надо.

— А ты, ты что скажешь? — спросил у меня Хьюи.

— Баски прав, — согласился я. — Если унавозишь его, ты ничего не изменишь.

— Умные вы все, — завыл Хьюи. — А не ты ли сам бил ему морду четыре раза?

— И всякий раз это было правильно, — согласился я.

Потом понизил голос.

— А Фред чё такой смурной? Он же просил, чтоб я скорее приехал. Может, с ним случилось чего?

Все обернулись.

Тот сидел поодаль, — а перед ним была пирамида из пустых рюмок.

— Иди и спроси, — подтолкнул меня Хьюи. — Потом нам расскажешь.

— Отвезти тебя домой? — спросил я.

Фред Уитни был немного навеселе.

— Не надо, — он помотал головой.

— Ну и слава богу. А то бы я сказал «нет». Посмотри на себя!