«Помоги, пожалуйста!» — зазвучал у меня в голове голос Милы.

Я поспешил к девушке. Оказалось, что она по-прежнему восседает на блондинке. Та уже была без сознания и не пыталась сопротивляться.

— Давай ее тоже в кусты стащим! — увидев меня, сказала Мила.

Мы подхватили девушку и быстро доставили ее под бок к товарищу. Мила стала раздеваться.

— Может, отвернешься? — подняла брови она, оголяя грудь.

Я чертыхнулся, попросил прощения и повернулся к Миле спиной. Роботы ей нижнее белье тоже не выдали, видимо, считали его бесполезным.

— Все, можешь поворачиваться! — сказала девушка.

Я подчинился и тотчас же прыснул от смеха. Если мне краденая одежда оказалась велика, то на Миле все сидело в обтяжку. Хорошо, что обворованная блондинка носила юбку, а не брюки. В брюки Мила попросту бы не влезла. Впрочем, и черная юбка сидела на моей спутнице неестественно высоко, как у секретарши, решившей намекнуть боссу, что она давно готова на многое ради прибавки к зарплате. Блестящие черные сапоги на каблуках, голенищами доходящие Миле до колена, и черная куртка с меховой оторочкой на воротнике лишь подчеркивали новый знойный имидж девушки.

— Хватит ржать! — поджала губы Мила. — Ненавижу такую вульгарную одежду! Люблю все простое и функциональное, а не эти вычурные ужасы! Я на каблуках вообще ни разу в жизни не ходила!

— Удивительно, что ты в эти сапоги вообще влезла! — ехидно сказал я.

— Жмут! — насупилась Мила. — Но терпимо.

— Может, оставишь тогда свои старые сапоги?

— Белые? К черной юбке, блузке и куртке? — вытаращила на меня глаза спутница, и я понял, что в душе все девушки одинаковы.

Женщина может обожать технику, вести себя как рубаха-парень и всю жизнь проходить в кедах, но если придется носить сапоги, то белые — к черной сумочке она ни за что не наденет.

— Ты узнала новости? — решил я уйти от темы обсуждения одежды. — Подтерла память?

— Да, я все узнала! Расскажу по дороге. Ключи от авиетки, кстати, достала…

Я представил, как она выдергивает из предплечья блондинки чип с личным делом и ключом. Меня даже передернуло.

— Я же просил — как можно меньше следить! — сказал я с укором.

— У них все равно нет на меня ничего, — пожала плечами Мила. — В местной базе информация только про тебя должна быть.

— Но все равно — кровь-то зачем было ей пускать?

— Где ты видел кровь? — удивилась девушка. — У дамочки был не вживленный ключ! Мне удалось прочитать, что она из какой-то организации «невживленцев» или типа того.

— Знаю такую, — вспомнил я про молодежное течение, выступавшее против любого тесного взаимодействия с электроникой. — Я и сам в той или иной степени к ним отношусь. После заключения на острове Забвения и одного неприятного инцидента на Титане, я решил больше не вживлять себе всякую ерунду без крайней необходимости.

— Видишь, вас много таких, трусишек! — усмехнулась Мила.

Я пропустил мимо ушей ее реплику.

— Что с этими-то делать будем? — кивнул я на оставшихся в нижнем белье парня и девушку. — Надо им память подправлять, нет?

— Сейчас «папочке» подотрем! — фыркнула Мила, прочитав надпись на трусах.

Она присела над парнем, повернула его так, чтобы он лежал лицом вверх, и поднесла ладонь ко лбу бедолаги. Мгновение — и молодой человек очнулся. Еще мгновение — и он снова расслабленно распластался по земле. Мила повторила процедуру и с девушкой.

— Готово! — моя спутница отряхнула руки и бодро зашагала к авиетке.

— Ты ведь раньше такого никогда не делала! — заметил я, забрав комбинезон с сапогами Милы и нагоняя ее. — Как тебе удалось?

— Сама не знаю, — вздохнула Мила. — Можно было вообще без насилия обойтись. Внушила бы им, что хотела — и все. Так странно — с каждым днем становиться все сильнее и сильнее, открывать в себе новые возможности…

— Это из-за того, что мы видели Источник! — задумчиво сказал я. — Наверняка, причина в нем!

— Да что ты про этот Источник заладил! — Мила забралась в авиетку и вытягивала к коленям задравшуюся до неприличия юбку. — Может, это и не он был! Откуда мне знать?

— Ладно, больше не буду, — пообещал я, запрыгивая на водительское кресло и бросая ненужные больше вещи на заднее сиденье. — Ничего, если я поведу?

— Ты эти места лучше знаешь, давай, валяй! — широким жестом указала на мое кресло девушка. — Машина эта хорошая, двигатель с виброгашением, должен без труда справиться…

— Может, еще и ключ мне дашь тогда? — перебил я Милу.

— Ах, да! — хлопнула себя по лбу она. — Держи!

Я принял из рук девушки небольшую карточку ключа и включил антиграв. Мила, между тем, ловко поддела ногтем крышку приборной панели и резким движением выломала какой-то прибор. Приглядевшись, я понял, что это система спутниковой навигации.

— Спасибо большое! — галантно кивнул я, запуская тесты оборудования. — Может, объяснишь, зачем ты это сделала?

— Навигация нам не особо понадобится, — стала объяснять Мила, возвращая крышку на место, — а выследить нас без этого блока не смогут.

— Спасибо! — повторил я, на сей раз серьезно.

Сам я как-то забыл о том, что в каждой системе навигации имеется обратная связь. Для того чтобы определить местоположение относительно спутников, конечно же, не требуется передавать этим спутникам никакой информации о себе, но для управления транспортными потоками и предотвращения столкновений компьютерные диспетчеры нуждаются в подобных сведениях, а по последним нормам там содержится еще и идентификационный код летающей машины. СВ наверняка использовало эти данные для других целей, нежели транспортники.

Таким образом, не выломай Мила блок навигации — после пробуждения оглушенной нами парочки и их обращения в милицию, нас тотчас же нашли бы.

— Взлетай! Хватит переживать! — беззлобно прикрикнула на меня Мила.

Я потянул штурвал на себя и нажатием на нужную кнопку перевел авиетку в режим взлета. Стоянка, размеченная на аккуратные квадраты, стала стремительно удаляться. Черное небо ласково приняло нашу летающую машину.

Я завис на высоте ста метров, замешкавшись немного, чтобы найти, как включать габаритные огни и ночное видение. На Рае я чаще всего пользовался другой моделью авиеток. Попроще, чем та, которую мы только что угнали.

В конце концов, с помощью Милы мне удалось осуществить нехитрые действия, после чего я переключил авиетку в режим полета и прибавил тяги.

Низко загудел антиграв, летательный аппарат рванул к воздушной трассе, видимой отсюда как скопление движущихся огоньков. Я откинулся на спинку кресла, наслаждаясь полетом. Все пока что выглядело в окрестностях Воронежа вполне обыденно. За исключением того, что машин стало заметно меньше, а вдалеке над лесом пульсировало красное зарево пожара.

— Ну что, Мила? — бросил я короткий взгляд на спутницу. — Рассказывай, что тебе удалось прочитать.

Я невидящим взглядом смотрел в окно.

Черно-белой кинолентой под днищем авиетки проносились силуэты деревьев и жилых построек. Фонарный свет вырывал из темноты круги-острова — обитаемые и не очень.

На одном из них шел куда-то мужчина с большой собакой. На другом — мусорный контейнер застенчиво прикрылся ветками ивовых кустов. На третьем — межой и глубокой канавой были перечеркнуты борозды картофельного поля.

Мне в голову настойчиво стучались ответы. Мужчина поругался с женой и уже полтора часа гуляет со своим псом по холодному ночному полю. Мусорный контейнер переполнен из-за проблем в службе по уборке мусора, а картофельные грядки взбороздил днищем транспорта малолетний идиот, решивший поиграть в героя и сбить авиетку рыночников ценой своей жизни. Промахнулся…

Я гнал от себя все эти ненужные сейчас факты. Мне просто хотелось смотреть вниз, хотелось вглядываться в кадры обыкновенной и чужой жизни, не понимая, что там на самом деле происходит.

Километры проводов соберут круглые островки в яркие ожерелья. Пронизанный лунным светом ветер наденет его мне на шею. Смотри и не пытайся постигнуть. Просто люби. Люби свой хрупкий и удивительный мир, другого такого у тебя никогда не будет…