Вот оно что! Конечно, дополнительные исследования мозга были лишь прикрытием — основная причина того, почему мою жену оставили в больнице, — это разговор с «секретчиками».
— Где? — задал я еще один вопрос.
— Первый этаж, кабинет в конце коридора, — пролепетала девушка, дар подсказывал, что она говорит правду.
— Спасибо! — поблагодарил я ее и направился к указанному кабинету.
Дорогу мне никто не пытался преградить. Даже те, кто уже очухался, похоже, раз и навсегда выучили, что ко мне не стоит лезть со своими претензиями.
Я дошел до последней двери и снес ее, сделав легкое движение пальцами.
В центре помещения сидела на стуле Кэт. Рядом с ней стоял хмурый мужчина, за столом развалился еще один. Мое эффектное появление не могло пройти незамеченным, поэтому сейчас все внимание было приковано к моей персоне.
— Добрый вечер, товарищи! — без тени иронии поздоровался я. — Моя жена немного устала, поэтому уже уходит!
— Простите, — поднялся из-за стола один из «особистов», — нам нужно закончить разговор. Поверьте, это очень важно! Мы не можем выпустить ее просто так, до тех пор пока не будем уверены, что она неопасна!
— Она неопасна! — улыбнулся я, хватая Кэт за руку. — На улицах паника, Стена Изначальных только что рухнула. Так что советую вам заняться более насущными делами, чем допрос этой девушки. Всего доброго!
— Но… — попробовал возразить мужчина за столом.
Его коллега, правда, уже проникся ситуацией:
— Что значит «Стена рухнула»? Когда? Что с людьми?
— Выйдите и спросите, — пожал плечами я. — Тут три шага по коридору. Что я вам буду описывать…
Дальнейший разговор не имел смысла, и я повел Кэт к выходу из больницы. Мешать мне никто не решился.
— Что они с тобой делали? — спросил я у жены.
— Да ничего такого, — задумалась на мгновение она. — Задавали всякие вопросы о том, не слышу ли я голосов, не хочу ли кого-нибудь убить…
— И что ты им сказала?
— Сказала, что не слышу и не хочу.
— А на самом деле?
— Что «на самом деле»?
— Не хочешь никого убить?
— Нет! — твердо сказала жена.
А я, глядя на Кэт, задумался на миг о том, каким бы оказался мой собственный ответ на этот вопрос.
Мила встретила нас железным спокойствием. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, когда мы с Кэт зашли в комнату.
— Привет, — протянула она руку моей жене. — Меня зовут Мила!
— Очень приятно! — взмахнула ресницами любимая. — А я Кэт.
— Сергей много рассказывал о вас, — кивнула девушка. — Я тоже очень рада знакомству.
Взгляд Милы, казалось, мог в один миг заморозить весь мировой океан.
— Ты видела, что произошло со Стеной? — спросил я у нее.
— Кажется, она недавно рухнула? — вопросительно посмотрела на меня Мила. — Плохая новость, да?
— Угу, — промычал я. — Извини, что мы так вломились. Сейчас возьму свои вещи, и мы уйдем.
— Да всегда пожалуйста! — Мила нарисовала на своем лице улыбку.
Я забрал из тумбочки перед койкой запасной комплект одежды, рюкзак и туалетные принадлежности.
— Ну ладно! До завтра! Спокойной ночи! — повернулся я к Миле.
— Пока-пока! — помахала ручкой девушка. — Бодрой вам ночи…
— Что, прости? — нахмурился я.
— Доброй ночи, говорю! — вздернула подбородок Мила. — Приятных сновидений!
— До свиданья! — вежливо попрощалась Кэт, и мы вышли из номера.
Наша новая комната располагалась через две двери. Коридор совершал поворот на девяносто градусов, и получалось, что через окно по диагонали я мог увидеть край окна Милы. Я знал, что шторы в номере девушки сейчас плотно занавешены. Да, впрочем, у меня и в мыслях не было заниматься подглядыванием — меня держала за руку любимая.
Теперь было наплевать на усталость и страх перед Волной. Теперь было наплевать на все. Я так долго ждал этих минут. Уже почти не надеялся, что они вообще наступят.
Мы не стали включать свет — лишь только створки дверей разошлись в стороны, я подхватил Кэт на руки и отнес к кровати. А дальше все закружилось в волшебном водовороте страсти.
Я ласкал губами это ненаглядное создание, эту девушку-мечту, которой мне посчастливилось дать плоть и удержать рядом с собой. Одежда вскоре оказалась разбросана по полу, и я бережно гладил каждый изгиб, каждую ямочку на теле Кэт. Впивался поцелуями в маленький рот. Сдавливал в ладонях упругие ягодицы, прижимаясь всем телом и готовясь погрузиться в нее.
Потом был безумный танец, симфония соединения наших тел. Частое дыхание, выгнутая в сладкой истоме спина, рвущиеся наружу крики, а затем дрожь по всему телу, и мы мокрые от пота замерли на кровати, не в силах пошевелиться.
Какое-то время так и лежали. Я гладил Кэт по спине, она вжималась в меня и влажно дышала в ухо. Все было так замечательно и уютно. Но в какой-то момент я вздрогнул — почему-то представилось, что на мне сейчас лежит не Кэт, а Мила…
— Что такое? — спросила у меня жена.
— Я тебя очень люблю, — сорвались с губ банальные слова.
— И я тебя, — ответила Кэт. — Спасибо тебе за сегодня!
— Ну, — хмыкнул я, — если честно, сегодня я не в лучшей форме…
— Да я не об этом! — любимая рассмеялась. — Все было замечательно! Я хотела сказать «спасибо» за то, что ты вернул мне память и собираешься спасти нашего сына. Другие бы уже опустили руки.
— Извини. Я неуместно пошутил. Я не опущу руки! — твердо сказал я.
— Я знаю, — вздохнула Кэт, и на какой-то миг в ее голосе проскользнуло легкое отчуждение. — Я знаю…
Потом мы пошли в душ, помылись и уже начали вытираться, когда односложные подшучивания над обнаженными телами друг друга постепенно превратились в возбуждение, и мы еще раз занялись сексом, но теперь уже медленнее и более изощренно, чем в первый раз.
А затем очень усталые, но довольные этим кратким мигом счастья посреди длинного и трудного пути, мы еще долго лежали на кровати, обнявшись. Я рассказывал Кэт обо всем, что со мной приключилось за то время, пока ее не было рядом. Говорил, что буду делать дальше. Уверял, что все будет хорошо. А в груди от этой приторной лжи начинало ныть — дар улавливал фальшь в моих словах. Но ради того, чтобы увидеть смех в этих глазах цвета гречишного меда я готов был вытерпеть любую боль.
23.06.2225
Я проснулся посреди ночи с ясным чувством близкой опасности.
С улицы доносились приглушенные крики людей. Крушение Стены и разлившийся в воздухе Полушки страх неумолимой смерти будоражил человеческие души. Паника превращала разум в придаточный орган, разжижала постулаты общественных норм и ценностей, выводя на первый план животный эгоизм. Наверняка по всему Академгородку уже катится волна погромов, изнасилований и убийств.
Я около минуты пролежал в кромешной темноте, прислушиваясь и принюхиваясь, в надежде понять, что же меня разбудило. Вдруг зажегся свет в номере Милы, и до меня тотчас же дошло, что было не так в моей собственной комнате. Кэт исчезла!
Резко сев на кровати, я сбросил ноги на пол, как раз попав в ботинки. И в этот миг в паре миллиметров от моего затылка просвистело длинное лезвие. Взметнулся вверх пух из распоротой подушки.
Времени размышлять не оставалось. Я воспользовался способностями и взлетел в угол комнаты, прямо в той позе, в которой находился — с одеялом на ногах и согнутый буквой «Г». Быстро сориентировавшись, уже в следующую секунду дотянулся до выключателя. Комнату залил желтоватый свет.
Незнакомцев оказалось четверо. Один стоял около двери, два других ошеломленно глядели на меня от кровати, а третий замер в проеме двери в ванную. Ждать ответных действий не имело смысла. Как хорошо, все-таки, что умение летать можно легко преобразовать в управление гравитацией. Не научись я такому приемчику, жить на свете было бы в разы труднее.
Я сделал пас руками, и враги взвились в воздух, после чего стали биться о стены, пока я не посчитал нужным их отпустить.