Одетый в классический серый костюм свободного кроя, высокий, подтянутый и широкоплечий, с ранней сединой в волосах, которую он категорически отказывался корректировать, и пронзительным взглядом темно-карих глаз, Коган привлекал женщин не только своими деньгами и связями, а еще и как истинное воплощение альфа-самца. Твердо шагая, он пересек кабинет, сел в подъехавшее к нему кресло и придвинулся к столу.

Собственно, пришел он только для того, чтобы забрать некоторые документы из огромного сейфа в рабочем кабинете и уничтожить все остальное. Самолет уже давно ждал на подмосковном аэродроме, готовый вылететь в одну из европейских столиц, где не будет ни надоедливого контроля государства, ни так раздражавшего его «совка», которым Коган считал все, что его окружает в России.

Но теперь все действительно было кончено. Большая часть активов продана через третьи руки, так что концов не найти, основная часть архива уже лежит в комнате-сейфе в его поместье в Уэссексе, а верные и нужные ему люди давно перебрались на новые места жительства. Оставалось только одно дело. Тварь, которая убила его мальчика, должна быть уничтожена, и это единственное, из-за чего Коган все еще был в России.

Лицо, на котором лежал ровный средиземноморский загар, еще больше потемнело, когда он вспомнил своего так нелепо погибшего единственного наследника.

Он не стал разбираться, кто прав и виноват. Олигарху было достаточно имени убийцы, а остальное сделали нанятые специалисты Инфострады. Лучшие инфры несколько месяцев разыскивали эту тварь, и наконец сегодня утром раздался такой долгожданный сигнал. Стратосферник с Рокотовой прибывает на аэродром «Чкаловский» в десять утра, но к этому моменту уже все готово. Больше пятнадцати миллионов юаней было потрачено, чтобы снайперы, взрывники и чистильщики уже через два часа после получения сигнала были на позициях, и сейчас ничто не сможет помешать этой проклятой гадине сдохнуть.

Но была еще одна очень важная причина для нападения. Взрыв на дороге должен был послужить сигналом к массовым выступлениям так называемого «гражданского населения» — специально подготовленных боевиков, набранных из отребья по всему миру и тайно перевезенных на территорию страны. Но финансировавший всю эту историю Коган не верил, что здесь, как он говорил, «в этой стране», возможна подобная революция. Слишком серьезна оказалась прививка конца двадцатого века, чтобы люди добровольно согласились окунуться в глубину безвластия и гражданской войны.

Коган достал из сейфа тоненькую папку, которую планировал взять с собой в самолет, закрыл сейф, набрал комбинацию уничтожения содержимого и, не отвечая на приветствие секретаря, вышел из кабинета.

Земля, Москва, аэродром «Чкаловский»

Небольшая автоколонна из трех машин и трех тяжелых бронетранспортеров выехала за ворота авиабазы и, быстро набрав скорость, выскочила на автостраду, ведущую к центру Москвы. Сверху над машинами висела пара беспилотников, а на расстоянии в несколько километров парил «Альбатрос», тяжелый ударный дрон с пятью тоннами вооружения на борту.

Но ответственный за конвой, полковник Котин, доверял только своим людям и своему чутью, поэтому сзади, в километре от колонны, шла эскадрилья скоростных вертолетов К-110, а в узловых точках маршрута дежурили мобильные группы, в состав которых входили даже несколько танков.

Все это произошло потому, что обеспечение проводки вместо генерала Приходько передали какому-то залетному варягу. А варягов полковник Котин не любил, а любил прислушиваться к своей паранойе, что все время после получения приказа просто выла, словно сирена воздушной тревоги. Это чувство, уже неоднократно спасавшее своему владельцу жизнь, проявилось впервые во время Южной войны и за прошедшие годы лишь укрепилось.

И теперь конвой двигался по Подмосковью, словно по вражеской территории, ощетинившись стволами пушек, пулеметов и опустив бронещитки на стекла. Но международному отребью, которое уже рассредоточилось вдоль дороги под видом обычных граждан, было не важно, в кого стрелять и кого убивать. Залитые по самые брови синтетическими наркотиками, они жаждали хоть как-то и хоть кому-то отомстить. За что и кому, было совсем не важно.

Командирская машина, бронированный КамАЗ 69500, шел, несмотря на тридцатитонный вес, довольно легко, и людям в кабине было комфортно работать в просторном помещении. Многочисленные экраны боевых постов показывали обстановку вокруг конвоя, состояние вооружения и многое другое.

Полковник Котин, прильнув к окулярам перископа, высматривал что-то впереди, когда услышал голос оператора второго поста:

— Есть сканирование конвоя. Есть засечка источника.

— Огонь.

Оператор перебросил координаты беспилотнику, и короткий дымный росчерк отметил выбывание из игры мобильного радиолокационного комплекса.

Котин, не доверяя экранам, вновь приник к перископу и, увидев странно рыскающий грузовик, скосил глаза на окошко, в котором показывалась скорость цели.

— Коля, красный грузовик, на одиннадцать. Придави его слегка, пусть следакам останется.

— Есть.

Тяжелая магнитно-импульсная установка на передовой машине слегка довернула башню, и мгновенно вся электроника в створе луча выгорела до состояния обугленных деталей.

Сидевший за рулем специально укрепленного и бронированного грузовика мужчина так и остался в обездвиженной машине, груженной полусотней тонн взрывчатки, до приезда оперативной группы, поскольку взломать изнутри подручным инструментом усиленные двери и толстые карбопластовые окна было просто невозможно.

План «Б» предполагал атаку конвоя легкомоторным самолетом, набитым взрывчаткой, но он даже не смог приблизиться к дороге и превратился в облако дыма, когда одна из пуль, выпущенных из крупнокалиберного пулемета, воткнулась в брикет с гексогеном.

Когда террористы поняли, что конвой сейчас благополучно растает вдали, их командир пошел ва-банк, активировав сразу две минные закладки на обочине, предназначенные для помощи в отрыве от преследования. Сто килограммов взрывчатки выбросили облако стальных роликов в сторону дороги, но сработавшая каким-то чудом противоминная защита отбросила направленной ударной волной основную массу поражающих элементов. Коротко вскрикнул оператор связи, получив кусок стали в плечо, молча осел старший офицер расчета систем электронного наблюдения, но грузовик только качнулся и прибавил скорость, уходя из опасной зоны.

В это же самое время многочисленные подразделения специально подготовленных боевиков выдвинулись на захват важнейших узловых точек управления войсками и центров связи. Но для заговорщиков было неприятным сюрпризом узнать, что вместо обычной охраны им противостоят прекрасно обученные и хорошо вооруженные бойцы спецподразделений, которые уже две недели изображали разленившуюся вконец охрану. Короткие, но жестокие бои вспыхнули по всей стране, но ожидаемая помощь из-за рубежа так и не пришла.

Попытка блокировать стратегическую связь с помощью диверсантов из подразделения «сигма», а проще говоря, магов, оказалась практически бесполезной, потому что центры управления сначала переключились на проводную телефонию, а потом, когда загрузились оптоэлектронные управляющие системы, — на связь по прямому лучу, включая тропосферные каналы, которые было невозможно блокировать даже теоретически.

Командование Альянса правильно расценило приведение РВСН в боевую готовность и вставшие по-боевому мобильные комплексы баллистических ракет и решило просто «слить» заговорщиков, сделав вид, что оно тут совершенно ни при чем.

Стаи крылатых ракет, уже готовые взлететь, так и остались на стартовых позициях, а мобильные подразделения получили приказ отойти от границы.

Таким образом, переворот быстро скатился до россыпи изолированных столкновений, а потом, после уничтожения координационного центра, и вовсе превратился в некое подобие загонной охоты.