Я работаю в милиции вот уже почти полтора десятка лет. На мой взгляд, это большой срок, хотя рядом со мной трудятся товарищи, которые пришли в милицию намного раньше меня, почти сразу же после окончания войны. В их памяти событии тридцатилетней давности, связанные с особо трудными условиями послевоенного десятилетия.

Я люблю свою работу. У меня не такая уж опасная и не столь уж романтичная, как это многим кажется, но трудная и благородная профессия.

Давно, много лет назад, будучи еще совсем мальчишкой, я оказался случайным свидетелем отчаянной схватки между тремя уголовниками и милиционером, вступившимся за молодую женщину. Было раннее утро. Пустынная, будто вымершая улица. Я, мальчишка, дрожа всем телом, лежал невидимый в густой траве газона, потеряв в один миг способность бежать или звать на помощь.

Каким-го непостижимым образом милиционер одолел всех троих, но пять полученных им ножевых ран не прошли бесследно. Впоследствии я узнал, что он лишился руки и вынужден был уйти из милиции. Как-то сразу этот человек затмил в моем детском воображении всех книжных героев, которым я до этого поклонялся, и я дал себе слово, что, когда вырасту, буду работать в милиции…

Кроме милиции, я нигде и никогда не работал. После школы — служба в армии, комсомольская путевка в милицию, три года в угрозыске, потом четыре года в Высшей школе МВД СССР и снова угрозыск.

За годы работы я задержал много опасных преступников, но, пожалуй, не совсем так, как мечтал в детстве.

Нашу профессию иногда сравнивают с профессиями летчиков-испытателей, минеров, полярников, пограничников. Нас снимают в кино, о нас пишут детективные рассказы и повести. Конечно, в нашей работе случаются и риск, и смертельная опасность, и погони, и драки, и перестрелки. И все же гораздо больше в ней трудовых будней и совсем не романтических ситуаций. Но от этого ни мне, ни моим товарищам наша работа не кажется менее интересной или менее полезной. И если порой сложнейшую задачу удается решить, не выходя из кабинета, то любой из нас при этом испытывает радость и удовлетворение ничуть не меньшие, чем после удачной погони или перестрелки.

Ну, а что касается романтики и риска, то ведь это лишь средство для достижения цели, а не сама цель. К тому же их предостаточно и в любой другой профессии. Я, пожалуй, не смог бы назвать специальность, где никогда и ни при каких обстоятельствах не приходится рисковать здоровьем или даже жизнью.

Мне случалось читать в газетах о доярках, которые, рискуя жизнью, тушили пожар на скотном дворе, о сталеварах, ремонтировавших раскаленные печи, о врачах, пробовавших на себе новые лекарства, о шоферах на целине, по трое суток не выпускавших из рук баранку. Так что все зависит не от профессии, а от человека.

Мы — работники милиции — чтим и уважаем наших героев. И высоко ценим мужество и самоотверженность, проявленные в борьбе с преступностью. Это наш долг, это наша святая обязанность.

И когда мы узнаем из статистических сводок и годовых отчетов, что ныне преступлений гораздо меньше, чем было несколько лет назад, мы удовлетворены, потому что это значит, что мы неплохо работаем и не зря живем на свете.

Наши предшественники — первые милиционеры Советской власти, те, кому довелось работать во времена нэпа, коллективизации, в годы Великой Отечественной войны, не расставались с оружием даже ночью. Это они навсегда уничтожили многочисленные банды, вооруженные группы, «малины» и притоны. И мы благодарны им за то, что наша профессия стала почти такой же мирной, как большинство других специальностей в нашей стране.

И все-таки моя профессия особая.

Вот уже тридцать пять лет наша страна не знает войны. В пору величайших испытаний, в трудные годы войны и нелёгкого послевоенного мира наш народ не щадил своих сил — проливал кровь на фронте, не спал ночей, восстанавливая разрушенное войной хозяйство. Наши люди заслужили право на счастливую, спокойную жизнь, на созидательный труд и ничем не омраченный отдых. А сейчас всё это в большой мере зависит от меня и моих коллег, товарищей по работе.

Человек покупает билеты в театр, несколько дней находится в приподнятом настроении, радуется, предвкушая встречу с любимыми артистами. А по дороге в театр с его головы срывают шапку…

Муж отправляется в магазин купить к празднику подарки жене и сыну, а у него в трамвае вытаскивают из кармана зарплату. Одного обсчитали в магазине, другого обругали в столовой, третьего оскорбили во дворе пьяные хулиганы. Настроение уже надолго испорчено, человек выбит из колеи, у него не ладится работа, всё валится из рук. Расстроена его семья, огорчены близкие ему люди. И чтобы всего этого вообще не случалось или случалось как можно реже, мы, в милиции, должны работать днём и ночью. Именно на нас возложена обязанность охранять личную и имущественную безопасность граждан, государственное и социалистическое имущество.

Рабочий день милиции редко бывает восьмичасовым. Мои родные и близкие давно уже привыкли к тому, что в праздники я на работе. Мы всегда вовремя питаемся, почти всегда недосыпаем, но мы знаем, ради чего всё это делаем. И когда добиваемся положительных результатов, не думаем о потраченных силах и бессонных ночах.

Я вспоминаю, как пять-шесть лет назад в нашем районе оперативная обстановка была напряженной и нервной. Как выяснилось позже, группа молодых злоумышленников каждую ночь снимала колёса, вскрывала стёкла и двери со стоявших на улицах автомашин, воровала магнитофоны, часы и приёмники. Район наш большой. Населяют его почти четверть миллиона человек. А гаражей мало, пока мало. И владельцы легковых автомашин, которых с каждым годом становится все больше, были буквально терроризированы ночными грабежами, но вынуждены были оставлять свои машины во дворах и на улицах.

Дела подобного рода находятся в ведении отдела уголовного розыска, и поэтому почти каждое утро я выезжал по заявке, а то и по нескольким сразу на место очередной кражи. Взрослые, солидные люди чуть не плача встречали меня у своих обезображенных машин. На их лицах были растерянность и обида. Преступники взламывали багажники, окна и двери салонов и похищали всё, что представляло собой какую-нибудь ценность, включая дефицитные детали, и, конечно, личные вещи, оставленные на ночь в машине беспечными владельцами. Вчера еще новенькие, элегантные, поблескивающие никелем и лаком «Жигули», «Москвичи» и «Запорожцы» — предмет гордости и радости их владельцев — сегодня, разворованные и жалкие, причиняли им обиду и боль.

Поначалу потерпевшие очень верили нам, подробнейшим образом описывали все приметы похищенных вещей, сообщали полезные и малополезные подробности. Однако постепенно очередные пострадавшие начали выражать сомнения насчет наших возможностей и даже стали встречать нас насмешками и с трудом скрываемым раздражением.

Группа, где я был старшим, специально сформированная для раскрытия этих краж, спала урывками и по очереди Днём мы проверяли на причастность к ражам лиц, известных нам по прошлым аналогичным делам, а ночами сидели в засаде и скрытно патрулировали во дворах и на улицах. В конце концов мы поймали воров и изъяли у них похищенное. Следователь установил размер материальной ответственности каждого на преступников для компенсации ущерба по гражданским искам потерпевших.

В этом деле не было погонь и стрельбы, но мы много работали, спорили и нервничали, недосыпали и мёрзли на улицах холодными зимними ночами. И хотя ни я, ни мои товарищи не совершили ничего героического, мы гордились успешным завершением этой операции.

В нашей стране неуклонно снижается преступность не только потому, что мы и наши предшественники вели и ведем с ней никогда не прекращающуюся борьбу. Главное здесь, конечно, в том, что в нашей стране уничтожены причины, порождающие пороки старого мира. Но все же остатки ушедшей в прошлое буржуазной морали живучи. Жадность и себялюбие, зависть и лень, угодничество и карьеризм — эти печальные приметы минувшего прошлого — толкают людей на хулиганство и воровство, мошенничество и подлоги, взятки и обман.