Арли сглотнула застрявший в горле комок. Доминик посмотрел поверх ее плеча, потом обернулся и посмотрел в другую сторону. Он хотел удостовериться, что они одни. У Арли внутри все сжалось.

Он овладеет ею прямо здесь, и она не станет его останавливать.

Ее предположение подтвердилось ровно через секунду, когда Доминик обхватил рукой ее затылок, притянул Арли к себе и прижался губами к ее губам.

Стук сердца гулко отдавался в ушах у Арли, когда она ощутила прикосновение его бедер к своим. Когда Доминик языком стал раздвигать ей губы, по ее позвоночнику прошла волна возбуждения:

– Арли, открой рот. Для меня... – сказал он, не отрываясь от ее губ.

И она сделала так, как он просил.

Доминику не было прощения. Он так отчаянно хотел Арли, что это пугало его самого.

Девушка не оказала ни малейшего сопротивления, и он уже не смог остановиться. Оторвавшись от ее губ, он стал дрожащими руками расстегивать ей блузку. Доминик не испытывал таких эмоций с юности. Справившись, наконец, со своей задачей, он обхватил ее идеальной формы груди ладонями. Услышав стон Арли, он улыбнулся и приподнял ее так, что длинные ноги девушки обвили его талию, и взял в рот ее сосок. Она снова застонала, и Доминик с трудом сдержался, чтобы не взять ее прямо тут.

Арли смотрела, как он сосал сначала одну твердую шишечку, потом другую:

– О, Доминик, – прошептала девушка, ее пальцы запутались в его волосах, она слегка натянула их, прижимаясь к нему бедрами.

Он не сможет долго сдерживаться.

Доминик со стоном опустился на колени и уложил ее на мягкую траву. Он приподнялся, опершись на локоть, желая видеть ее роскошное тело и прекрасное лицо, когда будет заниматься с ней страстной любовью.

Сердце подпрыгнуло в груди Доминика, когда он увидел, как Арли смотрит на него из-под полуприкрытых век потемневшими от желания глазами. Он почувствовал удовлетворение, зная, что это из-за него у Арли такой взгляд. Доминик нагнулся и стал покрывать поцелуями ее лицо, тонкую шею, обнаженную грудь, спустился к плоскому животу. Одной рукой он расстегнул ей бриджи, его пальцы скользнули вниз по треугольнику мягких завитков вдоль влажной расселины, в которую он хотел проникнуть вот уже много недель.

В голове у Арли прозвучал сигнал тревоги, но отступить она не могла. Было уже слишком поздно. Она хотела Доминика больше всего на свете. Когда он стал нежно поглаживать ее пальцами, пока она не начала извиваться, охваченная дикой неутоленной страстью, Арли спросила себя, не пожалеет ли она об этом потом.

Он поцеловал ее в губы, а потом медленно двинулся вниз, поцеловав ее шею, ключицы, ложбинку между грудей, один сосок, потом другой. Его взгляд встретился с ее взглядом, а через мгновение Доминик еще раз лизнул сосок Арли. Она прижимала его голову к своей груди, пока он целовал ее соски. Они затвердели, и трепет, охвативший ее, что исходил из самых глубин ее тела, вскоре перекинулся к ее чреслам и зажег в них огонь. Она застонала, желая, чтобы это наслаждение никогда не кончалось.

Доминик не прекращал этой сладкой пытки, продолжая посасывать ее соски, а его рука медленно скользила вниз, к треугольнику волос внизу ее живота, пока он осторожно не проник в нее пальцем. Сердце Арли бешено застучало, а жилы наполнились огнем, когда длинный палец Доминика стал двигаться внутри нее, то входя, то выходя из ее узкого лона. Он просунул внутрь ее еще один палец, и Арли задохнулась от нахлынувших на нее ощущений.

– Все в порядке, Арли. Просто отдайся чувствам, – сказал Доминик, а его пальцы двигались внутри нее, то проникая в ее лоно, то покидая его.

Какое-то странное чувство нарастало внутри Арли до тех пор, пока ей не захотелось кричать. А потом это случилось – все в ней содрогнулось, сжалось, словно прорвало плотину, – все ее тело сотряслось от удивительного ощущения. А когда оно схлынуло, по телу Арли прошла легкая дрожь и на нее накатила приятная усталость.

Время шло, а Арли все лежала, глядя на синее небо, широко раскинув руки. Она повернулась и увидела, что Доминик смотрит на нее с легкой улыбкой. В его взгляде была теплота, которой Арли никогда прежде там не видела.

Она счастливо улыбнулась, и Доминик тихо засмеялся.

Арли ощутила прикосновение его пальцев к животу, его рука медленно двинулась вверх к чувствительной коже груди. Ее соски напряглись, когда он дотронулся до них языком. Тут же она снова почувствовала, как в ней зарождается приятное томление. Его пальцы ласкали другой сосок, потом медленно опустились к ее покрытому любовной росой цветку, где, казалось, сосредоточились все нервные окончания.

– У меня такое ощущение, словно я вся горю, – прошептала она.

– Не сдерживайся, Арли.

Доминик поцеловал ее, сначала мягко, нежно, потом сильнее, яростнее, возбуждая девушку еще больше. Арли страстно ответила на его поцелуй и раскинула ноги, отдаваясь наслаждению.

Доминик подумал, что больше не выдержит. Его плоть так напряглась, что, если Арли только прикоснется к нему, семя прольется прежде, чем он успеет войти в нее.

Он проиграл внутреннюю битву. Все его существо требовало, чтобы он взял ее здесь и сейчас. Однако он постарался сохранить остатки рассудка и успел оглядеться – они были на открытом месте, и на них мог наткнуться кто угодно.

И тогда его репутации конец. С ним случится то же, что случилось с его отцом.

Его пальцы ритмично двигались в ее лоне – в ответ на ласку она приподняла бедра. Доминик нажал большим пальцем на клитор, и через секунду она, достигнув пика, тихо простонала.

8

Боже милостивый, что он наделал?

Проснувшись на следующее утро, Доминик задался вопросом, что такое на него нашло, почему он воспользовался невинностью и неопытностью женщины, которую поклялся защищать. Прошлым вечером они с Арли поужинали, потом сыграли партию в шахматы. Доминик проводил девушку в ее комнату и оставил там, нежно поцеловав в губы. И заметил разочарование в ее глазах.

С рассветом нового дня Доминик словно вернулся к реальности из какого-то странного дурмана. Он соблазнил свою подопечную. Он целовал ее, дотрагивался до нее и был близок к тому, чтобы заняться любовью прямо на природе. И хотя ему хотелось еще раз проделать это, а также многое другое, Рочфорд понял, что такие отношения больше продолжаться не могут. Арли заслуживала большего – мужчины, который женится на ней, лишит ее девственности и от которого у нее будет ребенок.

От одной только мысли об Арли, делящей постель с другим мужчиной, Доминик пришел в ярость.

– Милорд? – Рочфорд повернулся и увидел стоящего в дверях кабинета Джозефа. – Пришел лорд Молфри...

– Лорд Молфри? – переспросил Доминик.

– Да, и хотя он сказал, что пришел к вам, мне показалось, что его интересует мисс Уитман.

– Почему вы так решили? – спросил Доминик, не сомневаясь, что дворецкий расскажет ему все, так как у него был такой вид, словно он сейчас лопнет от избытка информации.

– Ну, во-первых, для этого времени дня он одет весьма элегантно. И в руках у него большой букет роз, который, я полагаю, предназначен невам.

Доминик подошел к окну. На подъездной аллее стояла самая роскошная карета из всех, что он когда-либо видел.

Он тут же вспомнил лорда Молфри. Этот человек получил титул виконта от какого-то дальнего родственника, кажется, дяди, чей единственный наследник умер при весьма загадочных обстоятельствах. Если память его не подводит, Молфри недавно женился. Его жена, женщина в высшей степени непривлекательная, большую часть времени проводила в Шотландии – в загородном имении родителей.

– Проводите его сюда, – сказал Доминик и сел за письменный стол.

Вошел Молфри, одетый в совершенно жуткий костюм темно-лилового цвета, в руке он держал огромный букет красных роз. Джозеф сказал правду: Молфри принарядился как на свадьбу, причем на свою собственную.

– Рочфорд, – обратился виконт к Доминику с легким поклоном.