— Глупости. — Ральф равнодушно отмахнулся от его слов. — К тому же она не в моем вкусе: ковбои любят жару, а от ее взгляда можно получить обморожение. Она же холодная, как ледяная статуя...

Он замолчал, увидев проходящую мимо Долли, — ее глаза сузились, как у дикой кошки перед прыжком, но она сделала вид, что ничего не расслышала и, плавно покачивая бедрами, скрылась за дверью.

Ральф только пожал плечами в ответ на усмешку Дональда и, допив кофе, начал собираться.

— Она тебе это припомнит!

— Ничего, я умею обращаться с норовистыми лошадками.

Он захватил папку с документами и, попрощавшись, вышел на улицу. Домой возвращаться не хотелось. Вот она, беда одинокого мужчины в огромном городе: ему совершенно нечего делать по вечерам. Кафе и кинотеатры быстро надоедают, как и случайные подружки на одну ночь. Ральф зашел в прохладный полутемный бар и заказал виски со льдом. Ему нравилось это место тем, что на стенах висели фотографии с родео: они напоминали о крохотном городке в Техасе, куда он мечтал вернуться.

Многие, узнав, откуда он родом, начинали смеяться. Конечно, такое название, как Форхорс — Четыре Лошади — могло вызвать улыбку. Но для ковбоев ничего потешного в этом не было, как и для всех восьмисот пятидесяти жителей обжигаемого солнцем поселения. Ральф вспомнил их ранчо, где остались мать и двое младших братьев, двухэтажный дом, конюшни, сухой и сладкий запах сена, яркие звезды, высыпающие на черном небе по ночам...

Тридцать лет назад его родители приехали в Форхорс, куда отца назначили шерифом. Сначала им показалось, что надолго они тут не задержатся: после Денвера городок казался скучным, а его жители — выходцами из какого-то старого вестерна. Но вскоре все переменилось: Мэри полюбила здешние места, а Джон, увидев, с каким почтением относятся к нему люди, решил покончить со скитаниями и прочно обосноваться здесь.

Правда, его выдержки хватило лишь на десять лет, а потом он скрылся, прихватив с собой кругленькую сумму, — деньги, отданные некоторыми горожанами ему на хранение. Больше Ральф никогда не слышал о своем отце, но воспоминание об этом поступке всегда отзывалось в нем болью. Вот поэтому он и мечтал вернуться в Форхорс, и не просто офицером полиции, а шерифом: чтобы смыть с их семьи пятно позора.

Миссис Вильямс уже давно ждала его. Она даже составила список девушек, которые годились бы в жены ее любимому сыну. И Ральф свыкся с мыслью, что, возвратившись в Техас, женится на белокурой и стройной красотке и увеличит население городка как минимум на трех человек. Будет следить за порядком, растить детей и радоваться жизни. Но для этого необходимо сначала получить согласие от начальства, как-то выдвинуться и показать себя. Возможно, дело с Гамильтоном — удачный шанс добиться повышения и признания собственных заслуг.

Ральф допил виски и вышел на улицу. Пора приступить к изучению документов, чтобы завтра перед инспектором не ударить в грязь лицом. Единственное, что его беспокоило, — это напарница. Долли, конечно, весьма соблазнительная женщина, но если то, что о ней говорят, правда, она может испортить все. Расследовать махинации с отмыванием денег — весьма опасное занятие. Если человека убивали за сотню долларов, то ради миллионов, которые прокручиваются на его счетах, Эдгар Гамильтон пойдет на все.

А Долли, возможно, и неплохой полицейский, но Ральф полагал, что для женщины лучшее занятие — содержать в порядке и чистоте дом и воспитывать детей, а не гоняться с кольтом за преступниками. Особенно для такой красивой женщины... Черт возьми, да что же это такое! Что ему за дело до стройных ножек Принцессы? В этом мире достаточно очаровательных девушек, и Долли вовсе не в его вкусе.

Истинный техасец предпочитает блондинок со здоровым румянцем, невысоких и крепких, выносливых, способных целый день просидеть в седле, объезжая ранчо, а потом еще и приготовить ужин на всю большую семью. Ральф вспомнил о своей первой влюбленности и улыбнулся. Пэгги Сьют была, конечно, идеалом для любого ковбоя — села на лошадь, едва научившись ходить, и могла потягаться с взрослым мужчиной. Когда Ральф поцеловал ее в первый раз, то получил такую затрещину, что голова болела до самого утра.

Да, это вам не городские барышни, только и знающие, что листать журналы мод, покрывать лаком ногти по три раза на дню и сплетничать о знаменитых артистах. Он достаточно повидал их: нарядные куколки, падающие в обморок при виде паука, изнеженные и готовые проливать слезы над дешевыми мелодрамами.

Придя домой, Ральф первым делом принял ледяной душ, чтобы освежиться. Потом, заварив крепкий кофе, уселся в кресло и принялся изучать полученные бумаги. Картина складывалась довольно интересная, но ни одного прямого доказательства вины не упоминалось.

Эдгар Гамильтон был обычным молодым человеком: закончив колледж, долго искал работу, но удача не улыбалась ему. Пока однажды он не получил место в промышленном концерне «Флоустоун инкорпорейтед». За несколько лет, благодаря хорошим знаниям и интуиции, без которой не обойтись в бизнесе, ему удалось выдвинуться на первые роли и стать личным помощником директора концерна. А потом и жениться на его дочери Вивиан.

Теперь он был одним из богатейших людей Сан-Франциско, ворочал миллионами, создал несколько благотворительных фондов. Вроде бы все шло нормально, но на горизонте замаячил некий Хуан Рамирес — а к нему у полиции накопилось достаточно претензий. Пресловутая «мексиканская мафия»... Ральф потер покрасневшие глаза и сходил на кухню за очередной порцией кофе. Вечер опускался на город, неся с собой долгожданную прохладу, раскаленный диск солнца медленно погружался в океан.

Что ж, теперь план инспектора становился понятным. Через неделю состоится свадьба Виолы Камель и Вальтера Дункана, детей двух промышленников, решивших слить свои компании в одну. Семья Гамильтон прибудет туда в числе прочих двухсот гостей, чтобы поздравить молодоженов. И тогда же должна состояться встреча Эдгара с Хуаном. Правильный расчет: никому и в голову не придет, что во время свадебной церемонии будут решаться важные дела.

Скорее всего, Рамирес предложит Эдгару отмыть через благотворительные фонды грязные деньги, а прибыль поделить. Это тоже бизнес, но уже за рамками закона. По предположению инспектора Найта, Ральф и Долли должны познакомиться с Эдгаром, войти к нему в доверие и постараться взять его с поличным. Ничего себе задание! Как можно за пару дней стать закадычным другом человеку, который славится своей замкнутостью?

Ральф, вздохнув, отложил документы и взялся за отчет психологов. Ничего нового и интересного он там не обнаружил, кроме того, что и так знал со слов инспектора. Гамильтон обожает все, связанное с Техасом и ковбоями, и покровительствует молодым влюбленным. Ну и что из этого следует? Что Ральфу придется постоянно попадаться ему на глаза в своей шляпе? Или целоваться с Долли в холле отеля, ожидая появления Эдгара?

Целоваться... Он усмехнулся и провел кончиком пальца по полным губам. Что ж, в этом задании есть и свои приятные стороны. Вот только Долли Мак-Кристал будет совсем не в восторге от этой идеи. Судя по ее поведению, она из тех, кто презирает мужчин, и привыкла сама выбирать, с кем и как ей проводить время. С такой яркой внешностью, как у нее, это, наверное, не сложно. А если вспомнить все слухи, связанные с ее личной жизнью...

Ральф раздраженно встал и прошелся по комнате. Что за наваждение! Вместо того чтобы изучать документы и готовиться к заданию, он, как мальчишка, думает лишь о том, как сложатся его отношения с Долли. И представляет ее стройные загорелые ноги с тонкими породистыми лодыжками. И упругую маленькую грудь под шелковой блузкой. И алый чувственный рот, зовущий к бесконечным поцелуям.

Удивительно, что внешность так не соответствует характеру. Ральф, правда, был не слишком близко знаком с ней, но успел заметить, как вспыхивают в зеленых, словно изумруды, глазах ледяные искорки презрения. Долли со всеми держалась так, как будто действительно была принцессой среди пастухов. Высокомерная и неприступная, затянутая в броню, холодная, как лед. И острая на язычок: стоило кому-нибудь отозваться о ней с легкой насмешкой, как он тут же получал ответный удар такой силы, что долго потом не мог прийти в себя и опасался в ее присутствии открывать рот.