— Пока вы танцевали, он дал мне полный отчет о себе, — признался доктор. — Тогда я не понимал, зачем он это делает. Теперь понимаю. Он рассказал мне о том, что его супруга погибла в авиакатастрофе.

— Вот видишь, — сказала Франциска, взглянув на отца.

— А тебе не приходило в голову, что все, что ты на сегодняшний день знаешь о нем, — это то, что он захотел рассказать тебе? И только. Трудно найти второго такого человека, о котором было бы известно так мало, — громко проговорил Джон.

Доктор задумчиво кивнул, соглашаясь с этим.

— Мы располагаем только его словом. До тех пор, пока мы не получим более надежной информации, я надеюсь, ты будешь осторожна, Франциска.

Девушка посмотрела в открытое окно, чувствуя стыд и смущение, несмотря на внутреннюю убежденность в своей правоте. Сказка новой любви была теперь похоронена под грузом их объединенных сомнений.

— Как ему быть сейчас? Все сложилось благодаря стечению обстоятельств. Он случайно оказался на острове, когда мы познакомились. Если бы я познакомилась с ним в Лондоне, у вас были бы те же сомнения? — Голос Франциски дрожал.

Доктор ответил не сразу. Ему было жалко дочь, и он не хотел добивать ее. Джон на этот раз был менее милосерден:

— Когда мужчина отбивает невесту у жениха, мне всегда интересно узнать его мотивы! Почему бы нет? Лично я до такого поступка не опустился бы!

— Даже если бы ты полюбил? — Франциска спросила медленно.

— Да, даже если бы полюбил.

— Значит, ты никогда не любил. Это чувство, а не мысль, Джон. Оно не поддается твоему анализу. Мы не ищем любовь, она сама приходит.

Доктор поспешил положить конец тому, что грозило превратиться в ситуацию, вышедшую из-под контроля.

— Послушай, милая. Может, ты позволишь мне самому разобраться в этом? Ты все еще мой ребенок, и я несу за тебя ответственность. Я поговорю с Максом.

Франциска упрямо покачала головой.

— Сначала я сама с ним увижусь. Я имею право поговорить с ним первой. В конце концов, речь идет о моей жизни и моем будущем.

— Ты пойдешь одна? — спросил Джон резко.

Он почти не притронулся к содержимому своей тарелки, как, впрочем, и доктор с дочерью.

— Да. Он будет молчать, если ты пойдешь со мной. Я обещаю быть осторожной. Я не хочу, чтобы ситуация стала еще более абсурдной, чем она уже есть. Но я должна поговорить с ним сама. Не зная многого, я не могу продолжать...

Синие глаза Франциски наполнились слезами.

— Интересно... — сквозь зубы проговорил Джон, отшвырнув в сторону свою салфетку.

— Хорошо, — сказал доктор, тяжело вздохнув. — Прошу тебя не уходить с территории, примыкающей к отелю. С твоей стороны это было бы неблагоразумно.

— Обещаю. — Франциска уже начала тихонько всхлипывать.

— И помни о том, что Макс наполовину испанец. То есть горяч, пылок, может не сдержать свой темперамент, — предупредил отец.

— Он не похож на испанца, — холодно сказал Джон.

— Его мать испанка. А отец англичанин. Кажется, фермер, — рассеянно проговорил доктор.

Франциска невесело рассмеялась. Макс рассказал ему все, что только можно было рассказать за время вчерашнего вечера. Она задумалась над этим. Джон был резок, что было, в общем, понятно. Но отец верил ей и желал только ее счастья. Джон был моложе, он любил ее и хотел на ней жениться. В подходах этих двоих мужчин к сложившейся ситуации была большая разница.

Они покинули ресторан. Франциска собралась было уже подняться в свою комнату, но ее окликнул Джон. Он поймал ее за руку и развернул лицом к себе.

— Подожди минутку, Франциска... Я хочу, чтобы во время этого разговора ты не забывала об одном... Ты все еще моя невеста, ясно?

Девушка внимательно посмотрела на него и поняла, как тяжело он переживает всю эту историю, как мучается. Ее доброе сердце дрогнуло.

— Хорошо, Джон, я буду помнить об этом.

— Спасибо.

Он развернулся и быстро вышел из отеля, отправившись на поиски кого-нибудь для партии в теннис.

Доктор, направившийся в библиотеку, слабо улыбнулся. Франциска стала медленно подниматься по лестнице, чувствуя полное душевное опустошение.

Доктор окликнул ее и с грустью в голосе сказал:

— Эх, жаль, что здесь нет твоей матери, Франциска. Твой роман... Даже по современным меркам ой кажется мне слишком необычным. Мать помогла бы тебе в этом больше моего. Я хочу одного, Франциска: чтобы ты была счастлива. Не забывай об этом.

— Я знаю, папа.

— Но боюсь, мои симпатии все-таки остаются на стороне Джона. Не соверши роковой ошибки, моя милая. Прошу тебя.

Франциска ничего не ответила, а только кивнула. Ее убежденность была подорвана настойчиво выражаемыми сомнениями и подозрениями. Может быть, ее отец и Джон правы. Они считали, что она обманута импульсивным, влюбчивым человеком, который бросит ее, когда ему взбредет в голову. Но Макс... он...

Франциска оставалась у себя в комнате примерно с час. Она надела хлопчатобумажное платье с коралловым поясом и коралловым же бантом на шейной цепочке. Около одиннадцати снизу позвонил Макс и попросил о встрече в вестибюле.

Франциска медленно спустилась вниз, гадая, чем закончится их разговор. Она была настроена сопротивляться его гипнотическому воздействию, но стоило ей увидеть его нетерпеливо расхаживающим взад-вперед по вестибюлю, как ее сердце забилось сильнее. Он был возбужден не меньше ее самой.

Макс быстро подошел к девушке. Румянец смыл бледность с тонких черт его лица.

— Ты пришла... О Франциска, я хотел прийти еще утром, но подумал, что будет лучше подождать. — Он усадил девушку на диван и сказал: — Где мы можем поговорить?

— В библиотеке, может быть? — предложила она. — Сегодня такой солнечный день... Вряд ли мы кого-нибудь там застанем.

Они прошли по коридору, залитому ярким светом и продуваемому свежим ветерком сквозь распахнутые окна. Свежие цветы, стоящие на каждом подоконнике, распространяли дурманящий аромат. Франциска шла и думала о том, что, наверное, ни одна девушка никогда не оказывалась в столь незавидном положении, в каком она оказалась сейчас. Теперь ее душу раздирали сомнения и страх. Франциска не могла забыть то, что ей было сказано за завтраком. Она должна была выверять свое поведение по рекомендациям отца и Джона...

Они вошли в библиотеку, где находился один-единственный читатель, который оторвался от книги и посмотрел на Франциску и Макса с нескрываемым раздражением. Поняв, что они пришли сюда надолго, он недовольно сгреб свои книги и вышел.

Франциска нервно усмехнулась. Макс стал было к ней приближаться, но она остановила его умоляющим жестом.

— Не надо, Макс... Прошу тебя...

Поведение девушки вызвало у Макса недоумение.

— Ты им сказала?

— Да.

— И что? Джон больше не может называть тебя своей невестой?

— Почему? Мы все еще помолвлены. Этого никто не отменял. Я... я также не собираюсь пока об этом забывать. И ты не должен. Джон думает, что наш роман — сплошное недоразумение. Он говорит, что мы забудем друг друга, стоит мне только вернуться в Англию. Возможно, он прав, — упрямо проговорила Франциска.

От Макса не укрылось ее волнение.

— Ты так считаешь? Вчера у тебя на этот счет было иное мнение.

— Нет.

Ну как она выскажет ему те сомнения, которые поселились в ее душе за прошедшую ночь и утро? Франциска вздохнула и отвернулась в сторону. Он должен сам что-то придумать.

— Послушай, любимая, этому надо посмотреть в глаза, даже если это кажется странным, запутанным, вызывает смущение... Я люблю тебя и уверен в том, что ты любишь меня. Этому уже никто не сможет помешать. Я собираюсь жениться на тебе, как только позволят обстоятельства. Я говорю сейчас о нашем будущем. О нашем настоящем. О нас, наконец... Только ты можешь положить этому конец. Одна ты. Если ты скажешь, что тебе наплевать на меня, — только это сможет меня остановить. Я не зеленый юнец. Я устраню любое препятствие, которое возникнет на нашей дороге. Если ты дашь мне на это разрешение.