– Ясно – ясно, – тот с раздражением кивнул, давая знак, что понял. Ему не нравилось, что какая-то засушенная мумия считает его недоумком. – Одеть это на голову, – Он взял из рук аборигена прибор, – И усиленно думать… – Андрей надел прибор себе на голову.

Вначале ничего не произошло, только кожа на затылке словно занемела, и нестерпимо захотелось зевнуть. Он подавил зевок в зародыше и стал вспоминать Землю, поселок, родителей, друзей, любимую женщину… мысли становились вязкие и пушистые, хотелось просто лечь и закрыть глаза. Ноги внезапно подкосились, и лейтенант рухнул на упругий ворс ковра.

***

В чувство его привел тихий, мелодичный голос, доносившийся откуда-то сверху.

– Вы можете подняться, – Андрей открыл глаза и как в тумане увидел мутное серое пятно. Проморгавшись и тряхнув головой, он сфокусировал зрение на знакомом контуре. "Старик! – Лейтенант быстро вскочил на ноги. Его качнуло, но он успел ухватиться за стойку ближайшего стеллажа. "Корзина" лежала в стороне. – Быстро же он научился по-нашему…". Старец повернул кресло к выходу. – Пройдем в зал, нам есть что обсудить. – И неторопливо выплыл из лаборатории.

– Да-да, – Воинов подобрал оружие и последовал за ним.

– Это зал Большого Совета нашей звездной системы, – через плечо пояснил старик землянину, – но мы пройдем в гостиную, там будет удобно вести разговор, и вы сможете подкрепиться.

Офицер молча шел следом, соображая что к чему. Чего-то не хватало, для завершения картины, а в ощущениях появилась непонятная узнаваемость незнакомых вещей. Все прояснилось, как только они пересекли порог гостиной, – маленького уютного мирка, где, очевидно, собирались за "чашкой чая" облеченные властью мужи. Почти всю противоположную стену занимало панно с морским пейзажем. Голография давала полную иллюзию распахнутого окна, со всеми звуками и запахами, даже легкое дуновение теплого ветерка присутствовало в комнате. Небольшие выгнутые пуфы кучковались около приземистых столиков радужной расцветки, расставленных вдоль стен. Возле каждого из них виднелась панель продуктопровода с маленьким экранчиком монитора. Теперь Андрей понял, что же его так смущало в ощущениях, – он свободно читал надписи, и при этом понимал их смысл. Мало того, читая названия напитков, он неожиданно чувствовал их вкус, хотя откуда он мог его знать? Значит….

– Вы вложили матрицу своего языка мне в подсознание? – тихо спросил он старца. Тот не удивился его вопросу.

– Все несколько иначе, но, по сути, верно, – кивнул тот. – Я слишком стар для подобной операции, а мне нужно, чтобы вы понимали все, что я скажу. К тому же это совершенно безопасная процедура.

– А как же я отличу свое восприятие и язык от навязанных таким образом? Я ведь даже ощущаю….

– Не волнуйтесь, юноша, – усмехнулся старик, – матрица самоликвидируется, как только вы услышите хотя бы одно слово на родном языке, оно будет ключом.

– То есть, все то, что я узнаю….

– Трансформируется в ваши языковые понятия.

– И ваш язык я забуду, так?

– Нет. – Старик печально посмотрел на гостя. – Все, что вы узнаете, увидите и переживете, останется с вами навсегда. Кроме того, любой новый язык на котором с вами заговорят, в короткое время будет адаптирован к вашему восприятию, и вы сможете на нем разговаривать. Но об этом позже. – Он перевел дыхание. Было видно, что длинные фразы даются ему с трудом. – Слишком много времени потеряно, а его-то как раз у меня и нет. Расскажите мне кто вы и как сюда попали.

Андрей подошел к ближайшему столику и, набрав на пульте слово "Чулс", взял в руки появившийся бокал с прозрачно-перламутровой жидкостью. Удобно устроившись на пуфе, который тут же перестроился под его позу, он отхлебнул напиток. По вкусу жидкость напомнила смесь лимонной водки и абрикосового ликера. В голове сразу просветлело, и по телу прошла теплая волна. Осушив бокал одним махом, Воинов утерся и, еще раз окинув взглядом сухую оболочку старика, принялся за свой рассказ.

***

– …это была вынужденная мера. – Голос Главы Совета часто прерывался от упадка сил. – Звездные Демократии слишком долго живут своей замкнутой системой, достигли вершин цивилизованности и утратили все признаки агрессивности. Развитие прекратилось. Стабильность существования вошла в норму несколько сот таробо* назад и наложила отпечаток на многие качества личности в наших мирах – у нас не найдешь ни героев, ни безумцев, ни авантюристов.

– А межзвездные перелеты?

– Только автоматика. Мозг живого человека не в состоянии оперировать такими величинами, с которыми работает нейроника. – Он на мгновение задумался и продолжил. – Хотя, было еще несколько систем, которые отказались от подобного экстрима всего пару веков назад.

– Значит никаких живых контактов, торговли, обмена знаниями и культурными достижениями…

– Не совсем так. Все это у нас есть и процветает. Нам не нужны большегрузные транспорты для перевозок материальных ценностей и технологических ресурсов. Существует хорошо отлаженная сеть межпространственных передатчиков материи. Правда, для живой материи на межзвездных расстояниях дорога закрыта, слишком много неучтенных факторов, влияющих на безопасность перехода. Телепорты работают только в системе притяжения ограниченного пространства внутри звездной системы. Но у нас прекрасные системы связи, работающие в режиме галлографии во всех уголках галактики, поэтому недостатка в общении не ощущается. Естественно между расами Равных

– Но никакого живого общения… – Не так представлял себе Андрей жизнь звездных цивилизаций, тысячи таробо назад покоривших просторы Большого космоса. Значит, посещения Земли осуществлялись автоматическими зондами, все рассказы о контактах разных уровней – выдумки. Возможно, и видели НЛО и сбивали, но это просто беспилотники, к тому же давно устаревшие. По меркам Демократий.

– У нас есть межзвездные лайнеры абсолютной безопасности, но и эта величина иногда подводит. Механизмы и самая точная электроника могут выйти из строя, из-за некоторых факторов, которые невозможно учесть…. Нет-нет! – Предвосхитив вопрос землянина, продолжил Глава Совета. – Живым существам ничего не угрожает, даже если погибнет галактика, тут другое…

– Глубокий анабиоз?

– От замораживания отказались давно, погрешность в одну десятитысячную – слишком большая цена для самой большой ценности во вселенной – разумной жизни.

– А как насчет разумного риска? Космос конечно опасен, а без риска для жизни мы не приобретем знания, необходимые для звездных путешествий…! Но мы несколько отклонились от основной темы. – Напомнил Андрей, которого начали раздражать пустые разглагольствования о ценностях, имеющих приоритет в жизни инопланетян. Он знал достаточное количество примеров, когда разумную жизнь лучше уничтожить, а не оберегать. Да и разумность тоже далеко не равноценна между собой: разум придумал пенициллин и концентрационные лагеря, создал величайшие произведения искусства и ядерное оружие….

– Да…. – Старик собрался с мыслями. – Уже через десять таробо я понял, что сами из сложившейся ситуации мы не выйдем. Все миры Демократий были предупреждены, но они могли только ожидать своей участи и молиться, чтобы их миновала сия чаша. Еще несколько таробо ушло на анализ и выбор звездной системы, прежде чем я использовал наш последний шанс…

– Поймали меня… – вставил Воинов

– Поймал вас…. На вашем месте мог оказаться любой другой биологический объект с достаточно большим объемом мозга…

– Ага, я хотел бы посмотреть, как вы договорились бы с лошадью…

– … и вообще старших перебивать не вежливо.

– Хорошо. – Андрей поднял руки вверх, – Сделайте скидку на мою "дикость", я ведь из варварского мира… – Ему, почему-то стало жаль этого старика. Прожить многие годы в одиночестве, зная, что вся их цивилизация на грани гибели…. Теперь ему можно надеяться только на него, человека совершенно чужой для Локо расы, на его честность и порядочность, зная, что второго шанса может и не быть.