Бес резко вышел из тугих объятий своего любовника, не давая тому опомниться, развернул к себе лицом и впился долгим поцелуем в его пересохшие губы. Проник в его рот, лаская языком сухое небо, заигрывая с вялым и податливым языком. И так же резко поднимая на руки эльфа, насадил на свое вот-вот готовое разрядиться орудие.

Всего пару резких толчков было достаточно, чтобы мощная струя брызнула между сплетенных тел, и эльф в экстазе прикусил тонкую, белую, почти прозрачную кожу беса. Второй его всплеск был после того, как в ответ на столь непокорное поведение хвост полубеса мощным и хлестким ударом пришелся по обнаженным ягодицам Алефа.

Разрядка Стригосуса была столь же мощной и обильной, заполняя любовника до краев.

Оба рухнули не размыкая объятий на стол. Вокруг них расцветали огнем чудесные и никому неведомые цветы, заполняя все свободное пространство на кухне.

Шли минуты, долгие как сама жизнь. Оба сердца потихоньку сбавляли свой бешеный ритм. Пот смешивался, покрывая мерцающей влагой кожу.

- У меня такого еще не было, - честно признался эльф, с трудом высвобождаясь из-под полубеса и пьяно осматривая пылающие огнем заросли.

- У меня тоже раньше так буйно растительность не росла, - улыбнулся томно и чрезвычайно эротично бес.

Сейчас он был настоящим рогатым и хвостатым представителем адского племени. Алеф только и смог, что стукнуть любовника легонько кулаком в волосатую грудь, смущенно отводя взгляд в сторону. Бес поднялся со стола и потянул на себя эльфа. Только сейчас его член покинул горячее нутро Алефа, оставляя на мгновение раскрытым вход, из которого моментально полилась белесая тягучая влага. Тонкой струйкой пробежала по внутренней стороне бедра и потекла по голени. Эльф казалось, сейчас сгорит от стыда, а бес заворожено наблюдал за этой влагой.

- Ты даже не представляешь, насколько это притягательно. Выпусти ее всю. - Глаза Стригосуса светились мальчишеской радостью. Он подошел вплотную к тонкому стану эльфа, и с силой сжал его ягодицы. – Мне мало.

Алеф не ответил. Его член начал реагировать, снова заполняя кровью полое тело.

Продолжили уже в спальне, внутренне опасаясь за то, чтобы не нарваться в порыве страсти на буйно цветущий палисадник.

На этот раз все было не так бурно и мощно, а, наоборот, томительно долго, тягуче медленно и бесконечно романтично. Сложно сказать, от чего Алеф получил большее удовольствие – от подчинения дикой и неуправляемой силе или от страстного и заботливого обращения. Ему казалось, что этой ночью он прощался со своей душой не единожды и снова ее получал – чистую и довольную, удовлетворенную и... и влюбленную.

Это открытие поразило его. Он влюбился и сейчас осознавал это. Влюбился полностью и бесповоротно в полукровку из Ада, в того, кого будут презирать его сородичи уже за само наличие хвоста и матери – человека. «Любви не прикажешь» - так говорят люди, самые прямолинейные и непереборчивые из всех рас населявших землю. Но с этим тезисом не соглашались остальные. Даже орки и те неблагоприятно относились к смешанным бракам. О гномах и эльфах вообще не шел разговор. Первые и в мыслях не допускали подобной возможности, а вторые считали свою расу высшей из существующих. Даже ангелы и те не шли в учет. Для эльфов в порядке вещей были однополые отношения, но вот межрасовые – никогда. А Алеф влюбился и отчетливо это осознавал. И боялся. Нет, не своих сородичей, он уже был достаточно взрослым и состоявшимся как личность, чтобы жить самостоятельно и полагаться лишь сам на себя – он боялся безответности своего чувства.

Рядом с Алефом, совершенно обессиливший лежал Стригосус, прикрыв глаза, он тяжело дышал. Эльф готов был отдать пару десятков лет своей бесконечно долгой жизни, лишь бы узнать, что творится в голове и в сердце того, кто только что любил его тело без остатка. Но он не посмел ничего спросить или сделать, а лишь спокойно лежал с ним рядом.

- Эльф… - тихонько, почти шепотом позвал Стригосус.

- М? - отозвался так же тихо Алеф.

- Ты же не уйдешь от меня?

Сердце предательски защемило от невыносимой боли. И от счастья.

- Нет.

- Обещаешь? – голос дрогнул, задавая этот короткий и емкий вопрос.

- Да.

Они еще пару минут лежали рядом – обессиленные и счастливые. Их пальцы переплелись, как у детей, сжимая поочередно руку один другого.

- Ну, разве что в туалет уйду, - тихо хихикнул эльф не в силах терпеть переполненный мочевой пузырь.

- Иди ты! – рассмеялся Стригосус, поднимаясь.

- Я первый!

- Иди-иди, а я загляну на кухню, пока наши цветочки не спалили мне дом или не стали людьми – еще одну Фиалку я не переживу!

Часть 13

Марион эль Фей или Марфей, как его звали немногочисленные друзья и бесчисленные враги, проснулся еще до восхода солнца. Что-то тревожное поселилось в его душе. От брата третий день не было никакой информации. Он начал переживать. Младший вечно встревал в какие-то истории, благо зачастую из них успешно выпутывался. Но сейчас?

Его работа в министерстве многое значила для всей семьи. С одной стороны это достойное место для такого оболтуса, каким был Алеф, а с другой – нетипичное для эльфа поведение. Родственники были настроены отрицательно, узнав на какую должность, пошел их повеса.

На Алефа эль Флавориса, обладателя весьма немаленькой по эльфийским меркам магической силы, большие надежды возлагали старейшины, и считалось святотатством растрачивать этот дар впустую. Марфею следовало «направлять и поддерживать» своего сводного братца, хоть он с этим справлялся с трудом.

- Тоже мне, достойное развлечение – ходить за братишкой! Еще бы заставили ему попку подтирать и с ложечки кормить, - ехидничал брат, но всегда первым приходил на помощь в любой щекотливой ситуации.

Марфей не сразу уловил тот момент, когда его младший повзрослел и стал привлекательным малым. Многие юные и не очень эльфийки благосклонно относились к парню, частенько зазывая к себе «помочь в саду» или «провести дегустацию нового урожая чая». Как правило, садово-огородные работы заканчивались бурным сексом на траве или на сеновале, а чаепитие плавно переходило в оргию.

Все было хорошо до тех пор, пока один из обманутых мужей не вернулся раньше положенного времени. В результате он спалил незатейливых любителей наставить рога и сжёг сеновал в назидание. Алеф был вынужден срочным образом отбыть на учебу в школу магии и колдовства при городе Терионтире, находящемся чуть ли не на другом конце земли. Марион последовал за своим подопечным родственничком, сам едва не потерял голову в схватке с пьяными троллями, но, как был рядом с Алефом, так и остался, хотя с того момента поумерил свой пыл в защите неблагоразумного дитя.

Как уже упоминалось ранее, эльфы не любят общественную службу, особенно на постах в окружении межрасового коллектива. С грехом пополам, но Марфею пришлось встать себе на горло и устроиться в следственный комитет при тайной службе. Там-то и начались самые страшные приключения в его жизни. Его непосредственный начальник – Гейгель – был настоящим демоном, благо, что в переносном смысле. Он органически не переваривал эльфов, высмеивал их взгляды на жизнь и мироустройство, а самое отвратительное то, что постоянно об этом напоминал Марфею. У Гейгеля вошло в привычку при всякой неудаче или, будучи просто в плохом расположении духа, звать к себе эльфа и рассказывать ему «политику партии», а потом наблюдать, как махровый эльф сатанеет и белеет от бессильной злости.

До Гейгеля так до сих пор не дошло, почему, во-первых, Марфей все еще работает в Тайной службе и, во-вторых, почему до сих пор не набил ему – своему непосредственному руководителю - физиономию. Нет, Гейгель не был склонным к мазохизму, скорее наоборот, он элементарно ждал, когда его подчиненный развяжет ему руки. А этого все не происходило и не происходило. И это по-настоящему бесило знатного проныру и интригана. Надо отметить, что сам Гейгель не отличался чистотой кровей. Его мать – полукровка вампира и человека, а отец – не совсем чистокровный оборотень. Вот и пойми, что от такого ждать махровому эльфу, живущему исключительно по понятиям крови.