Покачав головой, она уже взялась за ручку двери своей спальни, когда заметила записку. Это оказалось меню на сегодняшний ужин, написанное безупречным почерком. Мария внимательно прочитала его, с трудом удерживаясь от смеха, хотя на самом деле следовало бы обидеться. Дело в том, что записка явно содержала завуалированное послание для нее. И Мария его расшифровала. Достаточно было сложить слова «желтый», «цыпленок» и «грозные кошачьи головы» (так когда-то называлось знаменитое местное печенье), упоминавшиеся в разных местах меню, чтобы Мария поняла, что Тони намекал на то, что она его боится. Ну, что же, прекрасно! Она и не собирается этого отрицать.

Мария вошла в комнату и начала раздеваться. Через минуту она уже была в душе, смывая с себя усталость, накопившуюся за этот безумный день. После душа она почувствовала себя гораздо лучше и спокойнее. Облачилась в легкие облегающие шорты и розовый топик. Невесть что, но все-таки лучше, чем ее обычная домашняя одежда.

И почему она должна была надеть сегодня вечером что-то особенное? Она и сама не знала. Не то чтобы она хотела привлечь внимание Тони или произвести на него еще большее впечатление, просто ей хотелось хорошо выглядеть…

«Зачем?» — спросила она себя, расчесывая мокрые волосы.

Она напряженно смотрела на свое отражение, но ответа не находила.

Спустившись в кухню, Мария нашла там Тони, с воодушевлением колдующего над плитой. Стол уже накрыт. На Тони был хозяйский передник, в котором он выглядел бы очень смешно, если б не его всепобеждающая улыбка и лукавый огонек в глазах.

— Где Руби с Опал? — поинтересовалась Мария.

— Сначала — здравствуй! — ответил Тони. — Они там, — сказал он, указывая на дверь.

Мария ничего не ответила, поспешив покинуть кухню, в которой она задыхалась от жара, идущего от плиты, и от этого очень сексуального художника.

На крыльце она увидела сидящих Опал и Руби. Над их головами медленно вращался новенький вентилятор. А они с наслаждением потягивали сок и мило болтали.

Вместо приветствия Мария бросила вопросительный взгляд на вентилятор.

— Мы его купили. А Тони прикрепил, — ответила Руби, подвигаясь и жестом приглашая Марию присесть на один из плетеных стульев. Затем она налила сок и подала его Марии.

«И снова Тони. И снова герой».

— Какой же он милый! — проворковала Опал, словно отвечая ее мыслям.

— Милый… — задумчиво повторила Мария. — Тони уже получил недостающую деталь для своего грузовика?

Опал и Руби покачали головами.

— Мы не знаем, в чем там дело, но Тони сам с этим разберется.

«Да уж, разберется», — подумала Мария. В ее сердце снова зашевелились прежние подозрения. А что, если он завладеет не только сердцами старушек, но и чем-нибудь более материальным? Деньгами, например? Сестры были достаточно состоятельными и очень наивными. Он мог бы попросить у них денег взаймы, и теперь, когда они души в нем не чают…

— Прошу всех к столу, — услышала она голос Тони.

Он стоял на пороге и, как всегда, ослепительно улыбался. Может быть, он выглядел слишком уверенным в себе и даже чуть самодовольным и напыщенным, но никак не злым или замышляющим что-то подлое. И как Мария ни старалась призвать на помощь голос разума, она в очередной раз вынуждена была признать, что Тони Мейсон — очень милый человек.

Мария пропустила вперед своих хозяек, а затем тоже вошла в кухню и прикрыла за собой дверь. Тони галантно отодвинул стулья для Опал и Руби, помогая им сесть, и строго прикрикнул на Марию, когда она попыталась сесть без его помощи.

— Извини, — пробормотала она, отступая от стула и предоставляя ему возможность поухаживать и за ней.

Дамы расселись, Тони скинул передник и присоединился к ним. Ужин был превосходный. Когда все было съедено, Мария не стала сдерживаться и воздала должное его кулинарным талантам:

— Все было очень вкусно. Ты отлично готовишь.

В этот момент Тони собирал со стола посуду, но она заметила, как он слегка покраснел от удовольствия.

— Спасибо моей маме! Это она заставила меня ходить на курсы домоводства в школе, хотя я и был там единственным мальчиком!

— Твоя мама хорошо тебя воспитала, — сказала Руби, поднимаясь из-за стола. — Ну, а теперь уходите! Мы с Опал помоем посуду.

— Я вам помогу, — сказала Мария.

— Ну уж нет! — ответила Руби, подталкивая Марию к выходу. — Вы посмотрите телевизор или займитесь чем-нибудь еще. Давайте, давайте! — Она буквально вытолкала их в коридор, захлопывая за ними дверь.

Между ними воцарилось молчание. Тони посмотрел на Марию:

— Я лично за то, чтобы «заняться чем-нибудь еще».

Их взгляды встретились.

— Сожалею, но у меня другие планы, — твердо ответила она, направляясь к себе.

Тони последовал за ней и громко, чтобы слышали остальные, произнес:

— Давай немножко поговорим! Я прошу тебя!

— Тише! — прошипела Мария, оглядываясь на кухню. Она не хотела упреков со стороны Опал и Руби, а Тони прекрасно знал, что старушки примут его сторону. — Хорошо. Только немножко.

С победной улыбкой Тони потащил ее в гостиную. Они уселись в разных концах дивана. Некоторое время оба неловко молчали, глядя на мерцающие елочные огни.

— Я думала, ты хочешь мне что-то сказать, — нарушила молчание Мария.

— Мне достаточно просто на тебя смотреть. — Его взгляд скользнул по ее фигуре.

Мария судорожно прижала к груди диванную подушку.

— Будет лучше, если ты все же скажешь что-нибудь. Кстати, как там твой грузовик? Почему Мика никак его не починит?

— Деталь, которую мы ждем, потерялась в пути, — не скрывая удовольствия, произнес Тони.

— Ты шутишь!

— Никак нет. Но не волнуйся. Все уже улажено. Она будет здесь завтра. Мика поклялся, что, если понадобится, будет работать все выходные, но сделает все в кратчайшие сроки. Конечно, мне не хотелось бы отрывать его от семьи, особенно теперь, когда у него родился ребенок. Но грузовик нуждается в квалифицированном ремонте.

— Надо было заехать сегодня к Лизе. Девочки в парикмахерской сказали мне, что она и ребенок уже дома. Но одной ей будет тяжело в первые дни. У нее в городе мало знакомых, кто бы мог помочь. Уверена, что дом нуждается в хорошей уборке.

Тони весело взглянул на нее, а потом на часы.

— А пойдем к ним сейчас! Принесем им ужин.

— Но уже почти семь! Они наверняка уже поели.

— Вот и нет! Еду готовит Мика, а он вряд ли вернется рано сегодня вечером.

— Ты хочешь сказать, что даже сейчас, когда Лиза вся в заботах о малыше, он работает допоздна? — с возмущением спросила Мария.

Тони улыбнулся.

— Он сейчас ремонтирует «шевроле», и ему платят хорошие деньги. Ах, Мария, если бы ты видела эту конфетку!

— Такая светло-красная? — спросила она.

Тони с удивлением уставился на нее.

— Откуда ты знаешь?

— Это машина сына одного из моих клиентов. Я слышала, как он говорил о ней сегодня.

— Хочешь сказать, что такая тачка принадлежит пацану? — Теперь возмущение слышалось в его голосе.

Мария кивнула.

— Типичный избалованный сынок местных богатеньких родителей! Один из тех, кто меняет машины и подружек как перчатки!

— Могу себе представить! Бьюсь об заклад, что заднее сиденье этого «шевроле» многое повидало на своем веку.

Они обменялись понимающими взглядами и расхохотались.

— Итак, ты правда хочешь навестить Лизу?

— Конечно! — весело ответил он, вскакивая на ноги.

И Руби, и Опал поддержали их затею, добавив к ужину, предназначенному для Лизы, половину сладкого пирога, который испекли к вечернему чаю. Уже через четверть часа они мчались в машине Марии к дому Мики.

Мария предусмотрительно позвонила заранее, и, когда они подъехали, Лиза уже ждала их на пороге. Это была милая блондинка с голубыми глазами. Она вся светилась от радости, хотя на лице и были заметны следы усталости.

Мария быстренько отправила Лизу в постель, принесла ей ужин, а затем поспешила к малышу, который вдруг принялся плакать.