– Итак, что мы будем делать?

– Делать? – рассеянно повторила Ханна.

– Именно. Вы, разумеется, согласитесь, что необходимо что-либо предпринять. Как-то прекратить все это. Салли через полгода ждет ребенка.

– Ребенка?! Но мне казалось...

– А дома у нее бегают еще двое.

– То есть вы хотите сказать, что у Салли уже двое детей...

– Я хочу сказать, что у Салли со Стивом двое детей,– твердо поправил ее собеседник.– Разве вы не знали?

– Я знаю только то, что написано в письме Джины.

Хартфилд встряхнул головой и, казалось, даже скрипнул зубами от избытка негодования.

– Выдрать бы вашу сестрицу!

– Это за что же?– вскинулась Ханна.

– Как за что? Она разбила чужую семью, чужую супружескую жизнь. Никакие обстоятельства ее не смутили! Она хоть на минуту задумалась, каково Салли? О детях ее она вспомнила? Сомневаюсь. Но если есть в ней хоть что-то светлое, надеюсь, вы сумеете воззвать к ее совести и заставите ее отпустить из своих когтей Стива, который вернется в родной дом, к законной жене. Я буду вам бесконечно обязан, если вы употребите все свое влияние, потому что...

– Да как вы смеете?– вскочила Ханна, возвышаясь над сидящим Хартфилдом.– Как вы смеете даже предполагать, что во всем виновата Джина? Джина, юная, неопытная, доверчивая... Ей едва двадцать четыре, а вот вашему брату...

– Полагаю, он вам ровесник,– невозмутимо отозвался Иден Хартфилд, внешне никак не реагируя на вспышку гнева Ханны.– Ему тридцать три.

– Несомненно, он уже поднаторел в науке страсти нежной! Научился морочить девушкам голову россказнями о несчастливой супружеской жизни, о жене, которая не понимает его, об ошибке, которую он совершил, вступив в первый брак. И так далее, и тому подобное.

– Я вижу, эти «россказни» знакомы вам не понаслышке.

– Так и есть,– бросила в ответ Ханна. Ей было наплевать, что он подумает.– Я попалась, поверила в эти старые-старые сказки. Такую же глупость делает и Джина. Я хочу открыть ей глаза. Да, она наивная дурочка, но никак не хладнокровная стерва-разлучница, какой вам так хотелось бы ее видеть. Вы бросаетесь на защиту Салли, а мою сестру готовы растоптать; братец Стив для вас невинная жертва ее козней. Я же, в отличие от вас, поеду в Куинслэнд к Джине. Вернувшись, непременно свяжусь с вами – ведь деловой разговор так и не состоялся. Надеюсь и на встречу с доктором Рэйтом. Полагаю, раз вы ожидали моего приезда в Канберру значительно позже, то еще несколько дней отсутствия никому не повредят.

– Разумеется нет,– произнес Хартфилд. Бурную тираду Ханны он слушал настороженно, но раздражения не выказал и предпочел не перечить ей, что слегка удивило девушку.– Честно говоря, так будет даже лучше. Для нас обоих. Но нам ведь придется еще встретиться перед вашим отъездом, не правда ли?– вкрадчиво добавил он.

– Зачем?– с вызовом спросила Ханна. Подозрительный поворот, мелькнуло у нее. Она, с шумом отодвинув стул, встала, схватила сумочку, но ее остановили негромко прозвучавшие слова Хартфилда.

– Вы же не знаете их адреса.

– Судя по всему, адрес знает Салли. Стало быть, вы можете у нее поинтересоваться.

– Конечно.

– Соблаговолите так и сделать. Адрес передайте вашему секретарю,– сдерживаясь, произнесла Ханна.

– Нашему секретарю. Ваш первый день работы не за горами.

Девушка проигнорировала это замечание, сказав лишь:

– Сегодня же позвоню в ваш офис. Надеюсь, информация уже будет. На завтра я заказываю билет.

– С наилучшими пожеланиями.

– В чем же? В благополучном перелете?

– В разборке с вашей сестрой.

– Никакой разборки, как вы выражаетесь, не будет! Я собираюсь серьезно поговорить с Джиной. А если с кем и надо разбираться, так это со Стивом Хартфилдом. Но здесь уже ваша вотчина. Советую вам всыпать ему как следует,– отчеканила Ханна и удалилась.

Ей было наплевать, что старушки воззрились на нее с открытыми от удивления ртами, что на столике остался неоплаченный счет за кофе и рогалики. Пусть об этом беспокоится доктор Хартфилд. Пусть он хоть таким образом проявит по отношению к ней любезность.

– Ханна, милая Ханна! Как же я рада тебя видеть!

Джина все такая же юная и непосредственная, мелькнуло у Ханны, когда сестры наконец посмотрели друг на друга после долгих объятий. Встреча в аэропорту Брисбена была бурной. Они не виделись два года, с тех пор как Джина приезжала последний раз в Лондон. Теперь все это казалось далеким и призрачным.

Вдруг плечи двадцатичетырехлетней девушки дрогнули, как у старухи. От рыданий? От тоски?

– Джина, что ты?– воскликнула Ханна.– Неужели все так плохо? Пошли быстро, посидим где-нибудь.

– Плохо?– уже как ни в чем не бывало смеялась Джина. На ее длинных ресницах блестели жемчужинки слез, но она быстро смахнула их.– Наоборот, все прекрасно! Просто я не сдержалась, потому что наконец вижу тебя! Мы так долго не встречались. Нет-нет, все отлично. После Канберры здесь просто дивная погода. Работать я еще не начинала. Стив говорит, спешить некуда. Так что я купаюсь, загораю...

– И вы со Стивом... У вас...

– Мы счастливы!

Это восклицание было таким искренним, что не возникало и тени сомнения в том, что роман Стива и Джины находится в самом разгаре. Может, к ним обоим пришла первая любовь, которая и затмила собой неудачный брак. Вспомнился вдруг Иден Хартфилд, переживавший за Салли, но мысли эти Ханна решительно отмела. Если супружеская жизнь не счастье, а наказание, если Джина и Стив созданы друг для друга, то Салли, как это ни тяжело, придется смириться.

– Давай побыстрей возьмем твой багаж и поедем домой.

– Не нужно. Багажа у меня нет. Все здесь.

Ханна показала на свою небольшую дорожную сумку, которую везла в салоне самолета.

– Как... Ты без вещей... Неужели...

– Да, я ненадолго. По телефону я не успела объяснить.

– Что же я скажу Стиву!

– Джина, я приехала в Австралию не отдыхать. В Лондоне я уволилась, продала квартиру. В Канберре получила работу,– рассказывала Ханна, пока они с сестрой шли на стоянку.

– Не может быть!– ахнула девушка.– Значит... тот человек, с которым два года назад вы... значит, ничего не вышло? Ты ничего не писала...

– Не писала. И не говорила. Кстати, откуда ты вообще знаешь об этом?

Ханна расстроилась и растерялась. Историю отношений с Патриком Лейси она собиралась рассказать сестре в назидание, но не сейчас... Вот уж неподходящий момент.

– Я догадалась,– ответила Джина.– Догадалась и о том, что у вас не все в порядке. Когда гостила у тебя, слышала однажды, как ты плакала, разговаривая с ним по телефону.

– Да... да, был один человек, но теперь нет. Считай, ничего не получилось,– скороговоркой сказала Ханна.– Дело не в нем. Я давно решила вернуться в Канберру, но только неделю назад получила место в здешнем ожоговом центре.

– В ожоговом центре? Но там ведь работает брат Стива. Он специалист по пластическим операциям.

– Я знаю.

– Но ты не говорила ему о нас?

– Он в курсе событий.

– Значит, Салли...– Джина запнулась.– Это ужасная женщина! Посмотри, на чем из-за нее мы вынуждены ездить.

Машина, около которой стояли сестры, действительно оставляла желать лучшего. Слава Богу, разговор об Идене Хартфилде не получил продолжения. Джина открыла багажник, петли его жалобно скрипнули на все лады.

– Клади сумку, садись. Будем молиться, чтобы эта таратайка не развалилась на первой же колдобине. Нет, ты только глянь на эту уродину! Стив говорит, мы должны деньги получать за вредность, разъезжая на ней.

– Неужели весь этот мусор вы приобрели вместе с машиной?

– Что? Нет...– Джина немного смутилась, взглянув на валявшиеся в салоне обертки, пустые банки и окурки.– Просто нам кажется, что этой развалюхе все равно – чистая она или нет. Мы купили ее прямо на улице. Стояла у какого-то забора, а уж долго ли – Бог ведает. Еле дышит. Стив говорит, Салли небось злорадствует, зная, в каких условиях мы оказались.