Его взгляд был напряженным, и я мог с уверенностью сказать, что он беспокоится обо мне.

— Ладно. Обещаю, — кивнул я, расстегнув ремень и почувствовав, как вес рюкзака полностью лег на мои плечи. — Что еще?

— Вспомни, чему я учил ребят на скалолазании. Твои руки и ноги похожи на ножки стола, пользуйся ими с умом, чтобы удерживать себя в вертикальном положении. Самый надежный способ передвижения — держаться тремя «ножками», пока передвигаешь четвертую. Так что иди медленно и не торопись.

Солнце выглянуло сквозь прорехи в тучах, осветив реку перед нами и заставляя воду искриться и сверкать в отражении ярких лучей, в этот момент все казалось не таким уж страшным. Я глянул на Зендера с улыбкой.

— Думаю, это знак. Давай сделаем это. Первый, кто пересечет реку, делает другому мин…

— Бенни… — прорычал он.

— Да шучу я, шучу. Но, думаю, самое время начинать наше шоу, верно?

Я мог точно сказать, что Зендер все еще был не в восторге из-за того, что мы решили сделать, но выбора у нас не было. Он расстегнул пояс и ступил на первый камень. Согнув ноги в коленях, он замер в этом положении, удерживая свой центр тяжести, чтобы не торопясь осмотреть следующий валун. Как только Зендер сделал шаг на следующий каменный булыжник, я шагнул на то место, которое он освободил.

Мы продолжали двигаться, тщательно выбирая наиболее безопасный путь по влажным камням, который только могли найти, стараясь избежать особо скользких мест, где валуны поросли мхом. Все продвигалось очень медленно. Зендер был прав, когда говорил, что наши рюкзаки вызовут больше всего проблем. Без пристегнутого ремня он смещался из стороны в сторону больше, чем я ожидал, нарушая равновесие, когда я делал резкое движение или забывал про осторожность. И я понял, что то, о чем Зендер пытался меня предупредить, было правдой — переправа через горную реку была куда опаснее, чем могло показаться на первый взгляд.

Когда солнце вновь скрылось за тучами, яркий свет исчез, заставив все вокруг выглядеть плоским и одинаковым. Выбирать безопасные места на камнях было не так-то просто при тусклом свете, и я в который раз напомнил себе, что нужно делать это медленно.

Зендер уже практически добрался до противоположного берега, когда вдруг остановился и обернулся. Он что-то крикнул мне, пытаясь перекричать шум речного потока, но из-за рева бурлящей воды я его не слышал. Я покачал головой и указал на ухо. Он показал мне «окей» с вопросительным выражением на лице.

И только я собрался показать ему, что все хорошо, как заметил массивное скопление огромных веток и обломков деревьев, которые из-за сильного течения откололись от того места, за которое цеплялись до этого — между большим валуном и берегом реки вверх по течению. Вся эта масса двинулась в нашу сторону, грозя сбить Зендера с ног, и я повернул голову, чтобы предупредить его.

Я открыл рот, чтобы прокричать ему берегись, но услышал только бушующую реку вместо звука своего голоса. Прежде чем Зендер поймет меня и успеет развернуться, чтобы увидеть, как на него несутся обломки деревьев, я знал, что будет слишком поздно — бревна и ветки налетят на него, собьют в реку и похоронят под собой. Я даже представить себе этого не мог. Мне нужно было успеть добраться до него раньше, чем это произойдет, чтобы он оказался на другом берегу в безопасности.

Поэтому я скинул рюкзак в воду и бросился к нему.

Это правда, когда люди говорят, что самые травмирующие события происходят у вас на глазах будто в замедленной съемке. Всего секунду назад Беннет пытался показать мне что-то жестами, как вдруг его лицо стало мертвецки бледным, и он крикнул мне немедленно прыгать через последний камень на берег.

Я обернулся, силясь понять, о чем он пытается предупредить, и увидел огромное бревно, что неслось прямо на меня. Едва успев присесть, чтобы посильней оттолкнуться от валуна, я почувствовал, как меня сбили с ног, врезавшись в спину и со всей силы толкнув вперед на мокрый берег. Я грохнулся на землю сильно ударившись плечом и непременно скатился бы обратно в реку, если бы мой рюкзак не зацепился за что-то, резко тормознув меня. Все еще лежа на боку, не успев подняться, я различил вспышку знакомого синего цвета, что уходит под воду. Рубашка Беннета.

Мой Беннет. В бушующей реке.

Время внезапно ускорилось, когда я быстро выпутался из рюкзака и вскочил на ноги. К счастью, вовремя сообразив схватить моток веревки, который прикрепил к своему рюкзаку на всякий случай, я бросился со всех ног вдоль реки вниз по течению.

— БЕННИ! — кричал я ему. — Брось рюкзак!

Не имея ни малейшего понятия, был ли тот до сих пор у него на плечах, я знал только одно, если он от него не избавится, он покойник. Я бежал по берегу так быстро, как только мог, стараясь не выпускать из виду мелькание синей рубашки Беннета, пока он изо всех сил боролся с течением, пытаясь оставаться на поверхности и не уйти под воду. Его рука запуталась в густом скоплении небольших веток, и я прекрасно понимал, что в любой момент они могут зацепиться за какой-нибудь камень и утянуть его на дно, похоронив под собой.

— БЕННИ! — закричал я снова, когда увидел, как он исчезает под водой.

Нет, нет, нет, нет… Нужно было добраться к нему. Вытащить его до того, как он ударится головой о камень и вырубится без сознания или его расплющит о каменный валун, и он останется под водой навечно.

— Бенни, я иду! — выкрикнул я, борясь с тошнотой и чувствуя, как все перед глазами расплывается. Спотыкаясь, быстро снял ботинки и бросил их на землю. Я видел, как он снова протянул руку и попытался схватиться за ветви, в которых запутался, как будто они были спасательным плавательным средством, а не одной из худших опасностей в реке.

— Отпусти ветки! — прокричал я, обогнав его на несколько ярдов, и закинул в воду веревку. — Хватайся за веревку!

Должно быть, он меня услышал, потому что постарался добраться до яркого троса, но тот выскользнул из его рук. Я быстро смотал его, и побежал дальше, чтобы попытаться снова.

— Бенни! — выкрик походил на всхлип отчаяния, когда я начал терять надежду.

Я готов был уже сам сигануть в реку в расчете, что мы каким-нибудь образом окажемся с ним рядом, и мне удастся вытащить его в безопасное место, но в голове не переставая мигала красная лампочка, напоминая о том, что на всех курсах по спасению из воды, которые я когда-либо проходил, требовали строго следовать правилам. Только тогда у Беннета был самый высокий шанс спастись и выжить.

Я снова бросил веревку, изо всех сил стараясь, чтобы она упала на водную поверхность так, что он просто не мог не ухватиться за нее. На этот раз мой расчет сработал, она оказалась точно там, где нужно, и Беннет схватил ее, помогая себе руками и ногами в попытке подобраться к берегу. Я быстро закрепил веревку, обмотав ее вокруг ближайшего дерева, чтобы держать крепче, одновременно выкрикивая при этом ободряющие слова, когда Беннет оказался ближе.

— Вот так, детка, — выкрикнул я. — Ты справишься. Давай, иди ко мне. У тебя получится. Еще совсем немного...

Я мог с уверенностью сказать, что он тратил каждую унцию своей энергии, чтобы добраться до берега. Вода в реке была ледяной, потому что подпитывалась стаявшим на альпийских вершинах снегом, и я знал, что у нас очень мало времени, прежде чем переохлаждение истощит те немногие силы, что у него еще оставались. Беннет уже был белым как простыня, нахлебавшись воды, и я молился, чтобы он смог продержаться еще немного.

В какой-то момент он перестал тянуть веревку, взглянув на меня, и я понял, что у него не осталось больше сил, чтобы продолжать.

— Не могу, — пробормотал он.

Я не столько услышал это, сколько прочел по его посиневшим губам.

— Я знаю, что ты устал, детка, но еще немного. Пожалуйста…

Течение сбило его, и Беннет вновь ушел под воду. Он изо всех сил пытался держаться за веревку, но когда вновь вынырнул, я увидел, как его руки неумолимо скользят по ней. Он посмотрел на меня с таким душераздирающим выражением в глазах, будто просил прощения.