Я принялся вспоминать, что где лежало до, попытался сопоставить с тем, что имелось в наличии, понял бесперспективность этой затеи и занялся уборкой, укладывая на полки ценности, выкопанные из груд мусора. Закончив (стало жарко), сел на пол перед изрядной кучей разорванного пластика и задумался.

  Все восемь имевшихся в наличии рационов были съедены до крошки. Пятнадцатилитровая ёмкость конденсатора, наполовину полная к моменту моего прихода, пустовала, как и фляга, валявшаяся рядом с диваном. Аптечка распакована, часть препаратов отсутствует и я, кажется, начал понимать, где они находились в данный момент.

  - Но это же в общей сложности почти пятнадцать килограммов продуктов и воды, - я уже сам с собой заговорил, здравствуй доктор, называется. - Да ещё и гадостью обкололся всякой, понятно чего меня так вертит. Но это я, что ли всё сожрал?

  Нехорошее предчувствие заставило прикоснуться к браслету, вызывая голографический экран, на котором можно посмотреть календарь. Мама дорогая! Шесть часов двадцать минут утра, понедельник.

  Вот теперь мне действительно стало не по себе. Какие там мурашки, скорее уж стадо ящериц по спине пробежало. Уснул в субботу, проснулся утром через двое суток. Не осознавая своих действий, сожрал все продукты. Да что происходит, это всё артефакт? Господи, Иллана, она же с ума сошла меня разыскивая! Хотя стоп. Сестра умчалась в город на дежурство и приедет только сегодня к вечеру. На браслете вызовов нет. Уже легче.

  Ещё одна мысль назойливо вертелась в голове. Военные. Они вполне могли видеть следы возле артефакта. Платформа так точно оборудована камерами слежения за поверхностью, и если лицо заметить пилотам не удалось, то сам факт моего присутствия обнаружится запросто. А это чревато большими неприятностями, ведь если простое прикосновение к Активатору дало такой эффект, то не знаю, что могут со мной сделать для сохранения секретности. Сериалы в вирте ясно давали понять, что такие свидетели живут очень недолго, а дохнут пачками.

  Я притормозил лихой бег мыслей. Могли бы - уже б нашли. Я вспомнил свои действия и не нашёл в них изъянов, ушёл я как заправский профессионал. Тем более, что опыт в таких делах был - не впервой скрываться от сторожей и своих собратьев-'археологов', некоторые из которых бродят компаниями, человека по три.

  Активатор. Откуда я собственно знаю, что этот артефакт называется именно Активатором? Чуток поразмыслив и ничего не вспомнив, решил не забивать голову, а потихоньку готовиться к выходу.

  Ночью по кладбище гулять явно не стоило. Тут и днём то было на что напороться, а ночью и подавно. Да и живность местная бывает не самой приятной в общении, например, получить шип от плевателя в темноте не было ни малейшего желания.

  До рассвета ещё час, нужно себя занять работой, пока есть такая возможность.

  Вымел песок, убрал весь мусор в отдельный пакет, чтобы отнести его подальше, подклеил несколько разъехавшихся кусков маскировочной плёнки.

  Незаметно пролетело время. Вокруг всё уже сияло первозданной чистотой, а на свалке начал светлеть горизонт, постепенно наполняя мир красками. Осторожно рассматривая небо через затянутые плёнкой отверстия, я не видел в нём ничего необычного. Диск платформы, чуть было не севшей мне на голову позавчера, отсутствовал.

  Горизонт светлел. Рассвет на Сангории - одно из самых красивых зрелищ во вселенной и им даже приезжают любоваться влюблённые парочки с обитаемой части этой вселенной. Красный песок пустыни и синее солнце создают просто удивительный эффект. Горизонт играет всеми оттенками зелени и золота. Иголочки света короной расходятся по небу, пронзая шапки облаков, которые, подсвечиваемые изнутри, меняют цвет на алый. В игре оттенков появляется узкий серп звезды, пока ещё лимонно-жёлтый, он постепенно вырастает, светлея и принимая свой истинный небесно-синий цвет.

  Заворожённый я простоял минут двадцать, пока не спохватился, восстановил маскировку, собрал вещи и выбрался наружу через узкий лаз вентиляции. Далее последовала стандартная процедура заметания следов, во избежание раскрытия тайного убежища, не занявшая к счастью много времени. И вот я снова стою на мягком песке, окружённый привычными остовами отжившей свой век космической техники.

  День вступал в свои права. Маленькие ящерки то тут, то там мелькали среди обломков. Искорки выпавшей за ночь росы играли радужным блеском на открытых частях металлопластовых рёбер. Ветра пока не было, вокруг стояла тишина, нарушаемая раздававшимся изредка потрескиванием и тихими скрипами конструкций.

  Я не решился пойти напрямик, выбрав окружной путь. Пробираясь по нижнему ярусу я на каждом повороте замирал, ожидая услышать голоса, но спустя полчаса понял, что свалка пуста. По пути выбросил мусор, закинув его в первую же дыру. Главное не бросать ничего рядом с базой, а здесь уже можно.

  Постепенно беспокойство отступило, и я перестал обращать внимание на свои страхи, физически ощущая, как возвращается задор и хорошее настроение от замечательного утра.

  Идя по красноватым дорожкам, я размышлял, что же делать дальше. Возвращаться с пустыми руками не хотелось, но других вариантов не было. Несмотря на отсутствие грузовой платформы пойти на место позавчерашнего происшествия казалось откровенной глупостью. Исследовать свалку наугад тоже особого смысла не имело, на площади в двести квадратных километров можно бродить всю жизнь.

  В этот момент со мной произошла очередная метаморфоза. Задумавшись над вариантами дальнейших действий, мне как наяву привиделась картинка двухнедельной давности, когда мы с сестрёнкой пролетали над территорией свалки на такси, спеша в город. Пилот набирал высоту от нашего дома, а я жадно рассматривал поле, плотно забитое кораблями, стараясь запомнить все детали и используя систему внешнего обзора, которой оснащались подобные гравы, на полную катушку. Сейчас каждый миг представал передо мной, как будто в виртуальной имитации.

  Вот текущий сектор. Ничего нет интересного, продвигаюсь дальше. Снова ничего, пусто, пусто. Стоп. Дальний сектор. Наваленные друг на друга, уже даже не подлежащие классификации останки лежат неаккуратной грудой. Такси ещё не набрало высоты и вид сбоку просто превосходный. Вот движется ряд контейнеров, кончается каким-то остовом, сверху воткнут огромный цилиндр - часть конструкции крупного корабля.

  Был сильный удар, боковая крышка контейнера отошла. Такси движется дальше, занимая позицию между солнцем и нужной точной, и на миллисекунду взгляд проникает в контейнер, пройдя вслед за узким лучиком солнечного света сквозь навал металлопласта. Время остановилось, и перед мысленным взором предстал правильный силуэт в провале смятого ударом сверху контейнера дальних перевозок.

  Очнувшись, я понял, что стою на одной ноге и не шевелюсь. Старая часть базы была заставлена давным-давно огромными неповоротливыми контейнерами. Каждая такая махина имела сорокаметровую длину и боковую стенку двадцать на двадцать. Выполненные из сверхпрочного материала, предназначались они для перевозки крупногабаритных грузов на дальние расстояния специально сконструированными контейнеровозами.

  Но коммерческая идея, что называется, не пошла. Так и не набрав необходимого количества контрактов для окупаемости проекта, компания-перевозчик разорилась. Последние сверхтяжелые контейнеровозы разобрали, а такие вот останки доживали свой век на свалках различных планет, поскольку воспользоваться повторно металлопластом можно, но цена изменения раз созданной конструкции такова, что проще отлить новые формы.

  Пустые контейнеры забивали чем могли и выкидывали. Но каким образом в подобном хранилище мог оказаться корабль, если это конечно он. И ведь там не просто старый хлам, и не яхта, а как минимум малое боевое судно, поскольку антрацитовый цвет брони означал наличие абсорбирующего покрытия, полностью поглощавшего высокотемпературные атаки и распределявшего их по поверхности корабля так, что накопители заряжались под огнём противника.