— Мой план основан на силовом варианте освобождения Оленьки и Нади, так как за него голосуют весь мой жизненный опыт и статистика подобных преступлений. Трагические последствия похищений хорошо известны: получив выкуп, бандиты убивают заложников, чтобы ликвидировать свидетелей.

— Я этого, Мишенька, не переживу, — не выдержав, всхлипнула Вера Петровна, глотая слезы. — И Светочка тоже!

— Вот почему, по моему убеждению, нельзя допустить передачу негодяям выкупа, — мрачно глядя в одну точку, изложил свой план старший Юсупов. — Стратегия спасения дочек должна состоять в том, чтобы всячески тянуть с передачей им денег, одновременно требуя ежедневного подтверждения того, что девочки живы и здоровы.

— Ну хорошо, но как же ты их спасешь? — не выдержал напряжения Степан Алексеевич. — Бандиты ведь их надежно упрячут и если раскусят твою двойную игру, то уж точно погубят наших малышек!

— Надо все сделать так, чтобы не раскусили! Мы это сможем и тогда спасем, — с мрачной уверенностью ответил Михаил Юрьевич. — За это время мы обязаны установить, кто такие похитители, и узнать, где они прячут Олю и Надю!

Снова воцарилось мрачное молчание, сопровождаемое лишь всхлипываниями Веры Петровны, которое вновь нарушил профессор.

— Ну а что предлагаешь ты, Петя? — с надеждой взглянул он на внука. — Почему не согласен с отцом, который намного опытнее тебя? Неужели придумал что-то получше?

— У меня просто другой подход, так как я знаю мир бизнеса, — без апломба, но с верой в свою правоту объяснил Петр. — Папа привык рисковать, и у него, как правило, все получается. Но вдруг выйдет осечка? — голос его дрогнул, и он с тревогой обвел всех глазами. — Я же хочу исключить риск! Договориться с похитителями, чего бы мне это ни стоило.

— Но разве возможно договориться с бандитами? — выразила сомнение Вера Петровна. — Они тебя, Петенька, непременно обманут!

— Киднеппинг, бабушка, это тоже бизнес, хотя и преступный, — убежденно ответил ей Петр. — Им занимаются с той же целью — в погоне за наживой. И я предложу им много больше того, что запросят. Но поставлю условие: гарантию возврата сестричек!

— А они тебя все равно надуют! Нельзя же быть таким наивным, — с горьким упреком бросил Михаил Юрьевич сыну. — И деньги потеряешь, и сестер своих не вернешь! — он покачал головой и добавил: — Не считай их глупее себя. Не будут они рисковать свободой ради лишних денег!

— Нет! Я уверен, что это сработает! Ведь известно: то, чего нельзя купить за деньги, можно получить за очень большие деньги, — горячо сказал Петр. — Вот увидите: жадность их одолеет, когда сверх выкупа я предложу им миллион долларов!

— Неужели, Петенька, ты сможешь дать им такую огромную сумму? — поразилась Вера Петровна. — И это тебя не разорит?

— Думаю, что нет, хотя наверняка поставит в очень тяжелое положение, так как придется использовать все оборотные средства и золотовалютные резервы, — неуверенно ответил ей внук. — Но какое это имеет значение, когда на карту поставлена жизнь Оленьки и Надюши?

Несколько минут все молчали, мрачно размышляя. Потом Вера Петровна осторожно сказала:

— Прости, Мишенька, но мне кажется, что план, предложенный Петей, как-то надежнее. Риск остается, — не удержавшись, она всхлипнула, — и все же, если бандиты соблазнятся огромной суммой, мы получим наших малышек обратно. Бандиты ведь ходят по краю пропасти, — привела, на ее взгляд, убедительный довод Вера Петровна, — а тут им светит такой куш!

— Главное все же, не давать похитителям денег, пока не будет надежных гарантий вызволения наших девочек. В этом прав Миша, — убежденно высказал свое суждение профессор. — Только это поможет сохранить им жизнь. Петин план мне тоже по душе, но он сработает только в случае, если бандиты в качестве аванса получат мало денег. Но вот согласятся ли они на это?

Глаза у Степана Алексеевича оживились, словно его осенила подходящая идея, и он предложил:

— Я думаю, лучше всего — это совместить оба плана, использовав наиболее эффективные средства. Сначала надо затянуть переговоры под видом торга, используя приманку увеличения выкупа, а за это время для верности сделать все то, что считает нужным Миша. — Профессор с трудом перевел дыхание и продолжал: — Бандитов надо убедить, что обман не пройдет, и если они хотят получить миллион наличными, то должны в обмен отдать заложниц, а пока довольствоваться небольшим авансом. На этом стоять твердо, иначе ничего не получится! — устав от напряжения, он откинулся на спинку дивана.

Снова возникло тягостное молчание, вызванное размышлениями над его предложением. Наконец, Вера Петровна нарушила его, мягко обратившись к зятю и внуку.

— Пожалуй, то, что высказал наш дорогой профессор, — бросив одобрительный взгляд на мужа, сказала она, — больше всего дает надежду на успех. Недаром он у нас ученый-психолог, — попробовала улыбнуться, но у нее не получилось. — Попробуйте сделать так! Идея хорошая, и вы сможете ее осуществить! — с жаром произнесла она, с надеждой глядя на задумавшихся Юсуповых.

— Ну что же, недаром пословица говорит, что истина всегда находится где-то посередине, — словно очнувшись, но все еще как бы размышляя, сказал Михаил Юрьевич. — Наверное, мы так и поступим. Приезжай завтра с утра ко мне в офис, — обратился он к сыну, — и мы разработаем конкретный план действий. Как раз и Сальников сообщит нам, что ему удалось узнать в милиции.

Он поднялся, разминая затекшие мышцы, и предложил:

— А теперь, наверное, нам неплохо бы попить чайку или чем-нибудь подкрепиться. Как вы считаете, Вера Петровна? Поухаживаете за нами, холостяками? — с вымученной улыбкой посмотрел он на тещу.

— О чем речь, Мишенька? — встрепенулась она, легко для своего возраста вставая. — Пойдемте на кухню! Я вас сейчас покормлю.

Виктору Степановичу Сальникову сразу же, как только вернулся из командировки в Казахстан, пришлось вплотную заняться розыском похитителей Оли и Нади в постоянном контакте с органами милиции. Симпатичный, еще не старый инвалид, потерявший ногу в Афгане, он так и не обзавелся семьей, и поэтому большинство расследований на выезде приходилось на его долю.

— Вот что мне удалось выяснить на сегодняшний день, — сообщил он своему шефу и другу Михаилу Юрьевичу и Пете, сидя напротив них в небольшом, но уютном кабинете генерального директора детективного агентства. — Сначала доложу то, что узнал в милиции, а потом уж свои соображения.

Он поудобнее устроился в кресле, выставив вперед свой протез и, нахмурив брови, продолжал:

— Ничем порадовать вас пока не могу. Менты, как вы знаете, упустили преступников и располагают лишь одной ниточкой, которая может к ним привести. Это машина, брошенная похитителями. Но и та, как заявил ее владелец, была у него угнана, что подтверждается поданным им заявлением. Однако тут есть зацепка, — в голосе Сальникова послышалась надежда.

— Какая? — в один голос выдохнули оба Юсупова.

— Этот «пострадавший» при проверке оказался рецидивистом, дважды сидел и, по данным милиции, он входит в банду нашего старого знакомца Седого, — со значением сделал паузу Виктор. — Так что, возможно, это его рук дело!

— Милиция приступила к разработке Седого? — спросил Михаил Юрьевич.

— Нет, так как не видит веских оснований, — пожал плечами Сальников. — А я на этом не настаивал.

— Почему же, Виктор Степанович? — не понял его Петр.

— Для того, чтобы сохранить жизнь твоим сестрам! — резко бросил Сальников. — Менты только все испортят! Неужто не понятно?

— Ты прав! Мы сами возьмем Седого под колпак, — одобрил его шеф. — Куда аккуратнее их! Значит, думаешь, это он снова за нас взялся? — гневно прищурив глаза, взглянул он на друга и помощника. — Видно, битому неймется. Отчаянный, негодяй!

— Полагаю, что он, — утвердительно кивнул рыжеватым чубом, в котором уже было полно седины, Виктор. — Но подбил Седого на это, думаю, знаешь, кто? — сообщил он ему сенсационную юность. — Твой алтайский недруг и его подельник Башун, недавно бежавший из тюрьмы. Видишь, как все сходится?