Но все же Мартин никак не мог соотнести то, что происходило между ними той незабываемой ночью, с тем, что случилось на следующее утро.

— Бог мой, Сильвия! Когда же ты была настоящей? — вздыхал он тайком, лежа на жесткой койке. — Как мне быть теперь, чего ждать, во что верить?

Бесконечные вопросы, на которые дать ответ не мог никто, мучили Мартина больше, нежели бесцельное прозябание в камере и отсутствие условий для занятий музыкой. Именно музыка была другой темой, над которой он размышлял, когда заходил в тупик, анализируя их с Сильвией отношения.

— Послушай, Рич, — спросил как-то Мартин своего друга, — ты никогда не думал, что будешь делать лет этак через десять?

— Через десять? — Тот озадаченно чесал затылок. — Ну… наверное, буду играть в какой-нибудь группе вроде нашей.

— А потом, через пятнадцать, двадцать лет? — допытывался Мартин.

— Хмм… Надеюсь, что к тому времени я успею обзавестись толстушкой женушкой и парочкой пухленьких малышей. Брошу музыку, устроюсь водителем в какой-нибудь супермаркет и буду потихоньку заколачивать деньги.

— Значит, по-твоему, музыка — это только развлечение? — Мартину не хотелось верить, что его друг действительно так считает.

— Музыка — музыкой, а кушать хочется независимо от того, есть у тебя вдохновение или нет, — резонно заметил Рич. — А сам-то ты, что собираешься делать? Наверняка Кристи в конце концов тебя окрутит и забросишь ты свою флейту куда подальше!

Рич захохотал, довольный своим остроумием, а Мартин снова погрузился в тягостные раздумья о будущем. Оно представлялось ему совсем не таким, о котором говорил Рич. Во-первых, Кристи никак не виделась ему в роли жены, да и вообще ни в какой роли. А во-вторых, вечно мерзнуть в сыром переходе или даже играть в каком-нибудь баре для жующей публики не прельщало Мартина. Возможно, в этом виновата была его гордыня, но он всерьез считал, что достоин лучшей участи. И способен ее добиться. Но как? Отсутствие денег и связей, пусть даже при наличии таланта, мешало музыканту осуществить амбициозные планы.

— Единственное, в чем я уверен, — это в том, что не буду вечно стоять в переходе со своей облезлой флейтой и довольствоваться грошами, брошенными мне из жалости, — убеждал себя Мартин.

Все это время Сильвия пыталась разыскать Мартина. Актриса готова была к тому, что он рассмеется ей в лицо, когда она признается, что пришла в смятение от его слов, боялась поверить в его любовь, боялась ошибиться и довериться ему… Каждый вечер после спектаклей женщина методично объезжала город, спускалась в каждый переход в надежде услышать знакомые звуки флейты. Но ни Мартина, ни его друзей не было видно. Как сквозь землю провалились! Сильвия была даже согласна встретиться с Кристи, лишь бы та пролила свет на загадочное исчезновение музыкантов. Тем не менее поехать туда, где она наверняка могла бы застать того, кого ищет, — к Мартину домой — не решалась.

Не решалась, потому что это выглядело бы неприлично. Другое дело — как бы случайно встретить его в переходе. «О, я не ожидала увидеть тебя!» — скажет она. «Я тоже не надеялся…» — ответит он. Сильвия не признавалась себе, но рассказ Мартина о его встрече с Кристи после долгой разлуки не давал актрисе жить спокойно, заставляя постоянно переживать эту ситуацию: как бы она повела себя на месте девушки? Сильвия не раз представляла, как Кристи обнимает Мартина, и сердце ее сжималось от ревности.

Луиджи Стронцо повсюду таскался за Сильвией. Ему не давало покоя совершенно другое: он уронил себя как мужчина в глазах своей прежней возлюбленной. То, что произошло между ними в первую встречу, а вернее, чего не произошло, не повторялось больше ни разу. По той простой причине, что Сильвия каждый раз, когда они возвращались домой после бесцельного шатания по городу, выставляла его за порог, говоря:

— Ну что ж, мой милый Лу, спасибо за компанию. Я очень признательна тебе за поддержку, но просто валюсь с ног… Спокойной ночи!

А он ничего не мог возразить, теряясь, как подросток, перед этой великолепной женщиной. Они словно поменялись ролями. Луиджи уже не завораживал Сильвию огненным взглядом, а она уже не подчинялась ему, безмолвно взирая на него снизу вверх. Да, Стронцо ощущал себя рядом с мисс Даймонд не мудрым и зрелым, как раньше, а старым, жалким и смешным. Она даже не желала слушать замечаний по поводу своей игры! А ведь когда-то дорожила его мнением… Луиджи тяжело вздыхал и возвращался во второсортный отель, где остановился. Но сдаваться не желал.

— Кристи! Ты дома? — с надеждой в голосе позвал Мартин, вновь оказавшись в своей квартире.

Никто не ответил. Тогда он прошел в кухню. Вымытые кастрюли и тарелки, сложенные стопкой на полке, и слой пыли на деревянном полу — все говорило о том, что за время его отсутствия в доме так никто и не появлялся. Мартин не на шутку обеспокоился. Признаться, он был уверен, что Кристи попросту решила проучить его. Он рассчитывал, что, как только вернется, девушка бросится в его объятия и попросит забыть обо всем, что случилось, как это бывало раньше. Но оказалось, что он ошибся. Его подруга всерьез оскорбилась и как нельзя лучше дала понять, что Мартину будет не так-то легко вернуть ее расположение.

Начать поиски Кристи молодой человек решил немедленно, не теряя времени на размышления. Найдя засохший кусок хлеба, Мартин съел его, запив его простой водой, наскоро переоделся и выбежал на улицу. То, что искать Кристи было необходимо, сомнений не вызывало. Как было ясно и то, откуда следует начать поиски.

Дом, где жила близкая подруга Кристи и где Мартин надеялся, если не застать девушку, так хотя бы добыть о ней информацию, находился довольно далеко. Он прибавил шагу, злясь на себя за то, что не может взять такси, и потому приходится тратить драгоценное время. Сильвия была не права, когда говорила о его свободе. Разве он, бедный музыкант, может позволить себе роскошь не думать постоянно о хлебе насущном, и, поддавшись настроению, лежать и плевать в потолок? Кто, если не он, станет зарабатывать на жизнь? И пусть это всего лишь гроши, но иногда и они помогают выжить. Другого пути нет…

Отогнав грустные мысли, Мартин вошел в подъезд и поднялся на пятнадцатый этаж. Долго никто не открывал, но он знал: дома кто-то есть. Перед тем как позвонить, он постоял немного и прислушался — внутри играла музыка. Как только раздался звонок, музыка стихла и чьи-то осторожные шаги раздались у самой двери. Мартин настойчиво постучал три раза — это был знак, что пришел «свой». Вскоре дверь отворилась, и на пороге появилась смуглая пухленькая девушка с черными как вороново крыло волосами так же, как у Кристи, перехваченными на лбу пестрой тесемкой.

— Привет, Тахира, — как можно беззаботнее поприветствовал хозяйку квартиры Мартин. — Пустишь меня?

— Чего тебе? — без лишних церемоний спросила девушка, отрешенно глядя на гостя и жуя жвачку; она и не думала посторониться.

— Видишь ли, — вежливо и сдержанно начал Мартин, — я ищу Кристи. Мы с ней немного повздорили… ну, как это обычно бывает… Она взбрыкнула и убежала. Вот я и подумал: а может, Тахира мне чем-то поможет? Ты ведь знаешь, где она?

— Знаю, но тебе не скажу! — отрезала девица, попытавшись закрыть дверь.

Однако Мартин не намерен был так легко сдаваться. Он резко перехватил ее руку и в одно мгновение оказался в квартире. Тахира, потирая запястье, зло сверкнула глазами и поджала губы.

— Ладно, не сердись, — дружелюбно сказал молодой человек. — Скажи лучше, Кристи у тебя?

— Как вы мне надоели со своими проблемами! — огрызнулась девица, пропуская Мартина в единственную комнату, служившую и гостиной, и спальней. — Как будто у меня своих мало… Была здесь Кристи, но вчера ушла. Куда — не знаю. Сказала только, что, если ты станешь ее разыскивать, послать тебя к черту! Понятно?

— Куда уж понятнее! — хмыкнул Мартин. — С удовольствием туда и отправлюсь, только прежде скажи, что на нее нашло? Почему она сбежала?