Экипаж каравелл да и сам адмирал были вполне уверены, что в ночь на 12 октября 1492 г. они достигли берегов Японии, либо Китая, либо Индии. Этим объясняется, почему Америка долгое время носила название Западной Индии и почему коренное население этого материка до сих пор известно в Южной и Северной Америке под общим именем «индейцев».

Итак, Христофор Колумб решил достигнуть богатых берегов Японии. Но сначала он направился вдоль берегов Сан-Сальвадора, чтобы исследовать его западную сторону. Встретившиеся на берегу туземцы радушно предлагали адмиралу воду и кассаву — хлеб, приготовляемый из мучнистых корней юкки. Колумб несколько раз высаживался в разных местах берега и, надо сознаться, забыв про всякую гуманность, приказал захватить нескольких индейцев, которых он намеревался отвезти в Испанию. Итак, этих несчастных уже начали отрывать от родины; скоро не замедлят и продавать их! Наконец каравеллы, потеряв из виду Сан-Сальвадор, отважились выйти в открытый океан.

Судьба благоприятствовала Христофору Колумбу, приведя его в сердце одного из самых прекрасных архипелагов в мире. Все те новые земли, которые он вскоре откроет, представляли собой как бы ларец с драгоценностями, из которого можно было черпать полными пригоршнями.

Пятнадцатого октября, при заходе солнца, флотилия бросила якорь у западной оконечности острова, которому было присвоено название Санта-Мария-де-Консепсьон (теперь Рам). И здесь жители оказали испанцам самый радушный прием и охотно дарили им все, чего бы они ни просили. Отсюда Колумб направился дальше и пристал к третьему острову, названному им в честь испанского короля Фернандиной (нынешний Лонг-Айленд). Туземцы по-прежнему проявляли дружелюбие, а Колумб продолжал их одаривать стеклянными бусами и медными погремушками, угощать хлебом и патокой, желая, чтобы среди дикарей распространилась о чужеземцах добрая слава.

Жители Фернандины показались Колумбу более цивилизованными, чем их соседи. Некоторые из туземцев были в накидках из хлопковой ткани, многие носили набедренные повязки. В каждом доме, построенном в виде шатра, были высокие и хорошие очаги. Испанцы «обратили внимание, что внутри эти дома старательно подметены и чисты, а ложе и подстилки, на которых индейцы спят, похожи на сети и сплетены из хлопковой пряжи»[96].

Западный берег острова, образующий полукруг, мог служить великолепной естественной гаванью для множества кораблей.

Однако на острове Фернандина испанцы не обнаружили тех богатств, которых они так жадно искали. Никаких золотых рудников здесь не оказалось. Туземцы, взятые на борт, говорили о каком-то острове Самоат, где жители якобы добывают много золота.

Колумб поплыл в указанном направлении, и в ночь на 19 октября флотилия пристала к большому острову. Это и был Самоат, который Колумб в честь испанской королевы переименовал в остров Изабеллу (на современных картах он известен как Крукед-Айленд).

По рассказам туземцев, взятых с острова Сан-Сальвадор, на этой земле должен был находиться могущественный властитель, который якобы «управляет всеми ближними островами». Колумб тщетно ждал этого короля несколько дней.

Остров Изабелла также порадовал Колумба своими чистыми озерами и великолепными лесами.

Всю ночь провели в дрейфе, а на следующий день, 17 октября, каравеллы были окружены крупными пирогами. Отношения с туземцами установились великолепные. Дикари мирно выменивали фрукты и маленькие клубочки за стеклянные бусы, бубны, иголки, которые больше всего привлекали аборигенов, и за патоку, к которой они обнаружили очень большую тягу.

Испанцы не уставали восхищаться новыми породами деревьев, зелень которых была удивительна для европейского глаза. Под густыми кронами летали бесчисленными стаями попугаи, а в высокой траве юрко скользили крупные ящерицы, без сомнения — игуаны. Жители острова, которые сначала разбежались при виде испанцев, вскоре освоились и бойко заторговали местными плодами.

Мысль о достижении Японии ни на минуту не покидала Колумба. Так как туземцы говорили о существовании на западе большого острова, который они называли Куба, то адмирал предположил, что этот остров составляет часть королевства Сипанго, и твердо решил дойти до города Кинсая, или Ханчжоуфу, бывшей столицы Китая.

При первом попутном ветре флот Колумба снялся с якоря и снова поплыл на запад. В четверг, 25 октября, суда прошли мимо группы из семи или восьми островов, вытянутых по одной линии с севера на юг, а в воскресенье Колумб увидел берега острова Куба. Корабли бросили якорь возле устья большой реки, которой испанцы присвоили название Сан-Сальвадор. После короткого отдыха возобновилось плавание на запад и корабли вошли в порт, расположенный в устье большой реки, разросшийся впоследствии в гавань Нуэвитас-дель-Принсипе.

Колумб был поражен обширностью и красотой этого острова. На берегах росли бесчисленные пальмы с такими большими листьями, что достаточно было одного из них, чтобы покрыть хижину туземца.

Аборигены при приближении испанцев разбежались. В покинутых хижинах испанцы нашли домашнюю утварь и изображения местных божков — «женские фигурки и головки наподобие масок, очень хорошо выделанные», а также рыболовные сети и костяные крючки. Колумб приказал ничего не трогать, чтобы не возбудить негодования туземцев. Через несколько дней ему удалось завязать отношения с жителями Кубы с помощью индейцев, привезенных с Сан-Сальвадора.

Колумб не сомневался, что теперь он достиг искомого материка Азии и находится всего в нескольких десятках миль от Кинсая. Он так был в этом уверен, что стал снаряжать посольство к великому хану. В качестве посла он назначил дворянина Родриго де Хереса, которого должен был сопровождать испанский еврей Луис де Торрес, владевший еврейским, арабским и халдейским[97]языками. Мореплаватель выбрал двух индейцев — одного из числа пленных, взятых на острове Гуанахани (Сан-Сальвадор), а другого — с острова Куба. Посланникам было дано шесть дней для исполнения миссии. Снабженные всякими побрякушками и пестрыми тряпками, они отправились во внутренние области мнимого материка с приказанием сообщить владетелю страны, что Колумб прислан королем и королевой Испании для установления дружеских отношений между их державами и привез с собой королевское послание и подарки, которые вручит монарху при личной встрече.

Оставшись ждать возвращения посольства, Колумб занялся исследованием побережья Кубы. Жители понемногу привыкли к белым людям и охотно принимали от них сувениры. Когда адмирал показал им золото и жемчуг, они дали ему понять, что в местности, которая называется «Бохио», и золото и жемчуг имеются в изобилии: местные жители носят золотые украшения в ушах, на ногах, на шее и имеют также жемчужные ожерелья. Кроме того, туземцы сообщили, что еще дальше есть страна, где живут якобы одноглазые люди и люди с собачьими мордами, которые едят человеческое мясо.

Шестого ноября, после четырехдневного отсутствия, возвратились посланники Колумба. Она рассказали, что, пройдя двенадцать лиг, встретили селение, состоящее из пятидесяти домов, точно таких, как и хижины на берегу. В селении было не менее тысячи жителей. Туземцы приняли испанцев с большим почетом и, считая их, по-видимому, какими-то сверхъестественными существами, целовали им руки и ноги.

Особенно испанцы были удивлены обычаем местных жителей зажигать какие-то листья, свернутые в трубочку, и вдыхать от них дым. (Таким образом испанцы впервые столкнулись с употреблением табака, а затем переняли этот обычай, и курение табака распространилось по всей Европе.)

Туземцы добывали огонь быстрым трением друг о друга двух кусков дерева. В жилищах, построенных в форме палаток, оказалось большое количество хлопка, а возле одной палатки — целая гора, в которой было не менее 500 арроб[98]. Что же касается китайского хана, то послы нигде его не встретили, и все расспросы о нем оказались совершенно бесплодными.