Благодарности к устроителям «незабываемого уик-энда» девочка отнюдь не испытывала. Впрочем, как и все остальные её одноклассники.

Обещанные дирекцией золотые горы, как всегда, в реальности воплотились в кучку унылых горных кряжей, мрачноватых холмов и полупустынных равнин, где не наблюдалось ничего живого. И это вместо «захватывающего дух путешествия за пределы Земли», как им красочно расписывали всё неделю назад!

Внезапно на мониторе возникло озабоченное лицо пилота.

— Госпожа учительница, пожалуйста, зайдите в рубку корабля. Повторяю: зайдите, пожалуйста, в рубку корабля!

— Простите, ребятки, я на секундочку! — улыбнувшись одной из своих резиново-стандартных улыбок, миссис Додж покинула пассажирский отсек.

Её неожиданная, но весьма своевременная отлучка была встречена вздохами неимоверного облегчения. Правда, когда она вернулась и заговорила опять, облегчение рассеялось без следа.

— Ребятки, у пилота возникли некоторые проблемы с управлением. Мы задержимся здесь несколько дольше, чем предполагали вначале.

Ученики заволновались, но скорее от собственных дурных предчувствий, а не от почти безобидных слов уважаемой преподавательницы. Однако волнение переросло бы в панику, если бы у достопочтенной учительницы хватило духу поведать ученикам всю правду.

А оная заключалась в том, что их корабль в результате неисправности бортового компьютера, отклонился от курса на сто парсеков, кроме того, в память искусственного интеллекта эта посадка записалась почему-то как последняя. То есть, за приземлением следовала неизбежная аннигиляция аппарата.

Обнаружив это, пилот в панике послал сигнал SOS буквально за секунду до отключения всех основных систем. Успеет ли эта информация добраться хоть до чьего-нибудь монитора? Успеет ли это кто-то связаться достаточно быстро со спасателями? От этого зависела теперь жизнь двадцати шести человек.

Лори вспомнила, как им раздали кислородные генераторы и поспешно вывели из корабля. Слишком поспешно.

— Зачем нам сдались эти штуки? Здесь же можно дышать! — недовольно зашептались ребята, трогая неудобные полупрозрачные маски, скрывавшие их лица.

Учительница что-то озабоченно шепнула пилоту. Тот нервно передёрнул плечами, придерживая одной рукой свою маску, и неуверенно показал рукой в сторону холмов.

— Идёмте! Скорее! — поторапливала их миссис Додж, поминутно оглядываясь назад на корабль.

Пилот тоже всё время испуганно оглядывался и ускорял шаг…

Потом раздался взрыв, и обломки того, что ещё секунду назад было кораблём, разлетелись по поверхности планеты.

— Нас подставили!!! — истерично вскрикнул один из парней.

Девчонки в панике завизжали и вцепились друг в друга.

Лори стояла в некоем странном оцепенении и внимательно смотрела на огненный столб, поднявшийся в том месте, где приземлился их аппарат. Страха не было. Вообще никаких чувств не осталось. Только глухое, тупое безразличие. Неизбежность? Ну и пусть! Она давно с ней смирилась. Еще в тот год, когда потеряла обоих родителей, без вести пропавших вместе с экипажем корабля «Звёздный Ангел» при исследовании планеты D-1189 в созвездии Цефей.

— Стойте здесь! Не паникуйте! За нами обязательно прилетят! Пилот послал сигнал бедствия и наши координаты. Только не паникуйте!

Эти часы показались им вечностью. Когда они прибыли на планету, там было утро. Теперь наступил полдень. Жар здешнего светила, казалось, прожигал тела насквозь. Точно так же нестерпимо жгла сквозь одежду раскалённая почва.

Ядовито-жёлтое густое марево висело в воздухе беспросветной пеленой.

Кожа несчастных путешественников потрескалась от сухого ветра, их мучили голод и жажда, а в небе не наблюдалось ни облачка. В конце концов, людям стало казаться, что они готовы выпить кислоту, лишь бы только утолить жажду, пусть и в последний раз.

Мутнеющим взглядом Лори огляделась вокруг. Миссис Додж сидела, привалившись спиной к одному из холмов рядом с пилотом, и в упор смотрела на девочку. Хотя взор её был остановившимся и бессмысленным, Лори всё равно стало не по себе.

«Не хочу умирать на её глазах», — шевельнулось в глубине угасающего сознания.

Лори медленно отползла к соседнему холму и улеглась на один из его выступов. Девочке даже показалось, что здесь немного прохладнее и легче дышать, хоть разум и шептал, что эти ощущения иллюзорны.

Так Лори пролежала довольно долго, как вдруг ощутила странный толчок почвы под своим телом. Открыв слипшиеся от солёного пота веки, она внезапно обнаружила, что лежит совершенно одна посреди безжизненной пустыни. Холм, который дал ей прибежище, скользил по поверхности земли, поспешно удаляясь к линии горизонта.

Вот теперь Лори почувствовала такой ужас, какой просто невозможно описать словами. Кажется, на некоторое время она потеряла сознание.

Марков вошёл в свою комнату и медленно опустился на диван. В голове бурлила непонятная каша мыслей. После возвращения на Землю он ни словом не перемолвился с экспедицией «Вепря», но он твёрдо знал: они испытывают те же странные эмоции, что и он сам.

Переход через Пещеру изменил нечто внутри всех восьмерых, хотя никто и не понимал, что именно. Больше того, никто из них не мог вспомнить, как они проходили через Пещеру. Между тем моментом, когда они спорили, кто войдёт туда первым, и тем, когда они увидели каждый на своем мониторе изображение приближающейся Земли, образовался пробел.

Марков застонал. Память упорно отказывалась воскрешать те минуты (или века?), когда он шёл по межпространству. У него возникло пугающее ощущение нереальности произошедшего с ним на планете Странников, будто прежде в его теле находилось другое существо, с которым он связан посредством общей физической оболочки, но не более того. Кто такой Иджи? Почему он не хотел отпускать Маркова, уверяя, что они были прежде знакомы? Почему вместо разгадки тайн переход стоил всем им полной утраты воспоминаний об определённых событиях?

Си-А тоже чувствовала себя не лучшим образом после переправки на Землю и попросила дать ей время, чтобы осознать произошедшее. Та-лоо неохотно признался себе в том, что на данный момент полное уединение — лучшее, чего только могут пожелать все восемь незадачливых путешественников. Или девять, если считать Си-А.

Марков встал и приблизился к окну. Отдёрнул занавеску и слегка вздрогнул: на подоконнике лежал шёлковый белый шарф.

Та-лоо осторожно взял его и прижал к лицу, вдыхая нежный аромат ландыша. Спасатель провёл пальцами по тонкому материалу, потёрся о него щекой, затем вернулся в комнату и снова уселся на диван, положив шарф себе на колени.

— Рассеянная девочка, — пробормотал он, задумчиво улыбаясь. — Теперь, наверное, ищет его повсюду, — его рука опять любовно дотронулась до шёлка. — Рассеянная девочка, — ещё раз повторил Марков, воскрешая в памяти тот день, когда увидел её впервые…

Тогда он обозлился на всех идиотов из бюро аренды. Неужели жизнь так дёшево ценится, что какой-то осёл из-за глупой невнимательности может отнять её у двадцати шести человек? Это надо было быть полным кретином и стопроцентно интеллектуально деградировать, прежде чем совершить то, что сделал некий Керк Лоуденс, работник того самого английского бюро.

Неизвестно, то ли он был тем, кем предположил Марков, то ли просто вздремнул на рабочем месте, да только по ошибке вместо пометки «экскурсионный» ввёл в программу корабля, на котором ученики Университетского колледжа Лондона отправлялись в космос, пометку «аннигиляция». Подумаешь, слегка не в ту графу попал при вводе параметров программы!

Потом, когда на монитор Лондонского Центра пришел сигнал бедствия, поправить уже ничего было нельзя. Искать корабль — невозможно, поскольку информации о пути его следования не сохранилось. В отчаянии главный наблюдатель, мистер Нолт, обратился за помощью к Маркову. Спасатель, услышав подробности, согласился, не раздумывая.