Элисон усмехнулась над этой житейской премудростью. Она успокаивалась.

— Если бы моя мама была жива, она полюбила бы тебя, Вуди. Мама умерла два года назад, — Элисон смотрела в сморщенное лицо старой женщины и долго молчала.

— Понимаешь, я… не такая, как все. У меня… эмоциональный надрыв. Я… сломлена, — она говорила отрывисто, медленно, — в час по чайной ложке, — делая большие паузы. — Эта поездка… мое первое большое испытание… новые места, незнакомые люди вокруг, понимаешь? Никто о тебе ничего не знает…

Вуди внимательно слушала. Теперь она понимала, откуда эти болезненные темные круги под глазами на красивом лице Элисон.

— Я всегда много путешествовала прежде… Я была фотомоделью. Много работы в разных журналах, постоянные разъезды…

Она глубоко вздохнула. Это было раньше привычным делом для нее: найти кого-то, поверить, выплеснуть все, что накопилось в душе. Пусть ее поймут и примут такой, какая она есть. Поймут и не оттолкнут.

— А потом, — она с силой выдохнула воздух из легких, — … три года назад меня изнасиловали, и … — она с трудом продолжала, — это было ужасно… он оказался копом, полицейским… Другие копы не верили мне, называли лгуньей, угрожали!

Она теряла над собой контроль. Сжав кулаки, она вонзила ногти глубоко в кожу ладоней, физическая боль привела ее в чувство.

Вуди печально наблюдала, как Элисон борется с собой. А та прерывисто, судорожно дыша, продолжала свою исповедь:

— Его все-таки посадили. А мама умерла во время судебного процесса — сердце не выдержало. Что со мной было!.. Меня отправили в больницу. Я плакала день и ночь.

Ну вот и все. Она выговорилась. Каждая жилка ее тела дрожала от напряжения.

— Что же теперь поделать, детка? — Вуди обняла Элисон за плечи, заглядывая ей в глаза с серьезным и сочувственным выражением лица. — Не сдавайся так просто, — ее голос был спокойным и ласковым. — Все дурное уже позади, ты прошла через это. Может быть, скоро судьба улыбнется тебе.

Слушая Вуди, Элисон чувствовала, как напряжение ее тела спадает.

— Я не хочу, чтобы еще кто-то знал… — начала она, но Вуди остановила ее, покачав головой.

— Детка, будь спокойна. Если захочешь кому-то еще рассказать обо всем, сделаешь это сама, — и она заковыляла к двери. — Ну ты готова?

Глядя ей в спину, Элисон широко улыбнулась: «Я люблю тебя, Вуди!» Она подхватила рюкзак и поспешила оживленно и почти весело вниз по лестнице. «Если может Вуди, то я тем более могу», — пел голос внутри нее.

Зекери заметил, как Элисон опрометью выбежала из-за стола, а через каких-то четверть часа он уже видел: она и Вуди чинно выходят из отеля и пытаются сесть в большую лодку. Было ли это игрой его воображения или Элисон действительно ждала, чтобы он сел не к ним, а в другую лодку — маленькое юркое суденышко Натаниэла?

Так. Значит, леди из Чикаго не любит копов. Она не исключение. Многие люди их терпеть не могут, пока сами не попадут в беду. И потом, может быть, у нее есть на то веские причины: она что-то скрывает. Он ведь отпускал шуточки за столом про наркотики и наркоманов как раз за минуту до того, как она вскочила… Судя по ее худобе и бледности, что-то в этом роде вполне можно предположить…

Однако он был недоволен собой. Он не хотел выдавать себя в качестве офицера полиции, пока все игроки этой партии не раскроют свои карты. Конечно, у него есть оправдания: а) он в отпуске, б) он вовсе не обязан раскрывать карты всех игроков и в) какая в сущности разница, кем он работает… Правда, для некоторых женщин эта разница существует. Естественно, его работа много денег не приносит, а она сегодня утром даже без обычного макияжа выглядела роскошно, сразу видно: дорогая женщина.

Он помог Натаниэлу отчалить. Зекери не на шутку огорчен. Черт бы побрал эту леди…

Плотно позавтракав, путешественники с нетерпением ожидали своей первой поездки на раскопки. И вот они уже мчались на моторках по волнам океана, имея возможность впервые при свете дня разглядеть мангровые рощи и лагуны с причудливыми рифами. Отель в Вейлер-Бич остался далеко позади, А на берегу их ждали знакомые уже автофургоны. В машине Элисон опять старательно выбрала место так, чтобы не оказаться рядом с Зекери. Это лишний раз подтвердило его подозрения. Но скоро он отвлекся мыслями, разглядывая пейзаж за окном. Фургоны тем временем въезжали в Майя Мопан, расположенный в холмистой местности. Со стороны моря казалось, что эти холмы вздымались темно- и светло-зелеными гребнями на фоне высоких гор цвета пурпура и индиго. Но глядя из окна машины, движущейся по грязному гравию дороги, Зекери заметил, что эти напластования зелени состояли из чахлой поросли внизу, переходящей выше в густой кустарник, а дальше, ближе к макушке гребня, росли роскошные купы обвитых лианами деревьев, в глубине которых было, вероятно, темно и сыро. Деревья взбирались все выше и выше по холму, подальше от топкой земли, напитанной соленой водой.

Миновав несколько домов и обогнав пару повозок, преодолев все рытвины и лужи, автофургоны, наконец, свернули на узкую, грязную дорогу с дорожным указателем, на котором большими буквами стояло «Селение Майя Мопан». Они остановились возле группы голосующих людей, и два молодых индейца с мачете быстро взобрались на крышу фургона, в котором ехала Элисон. Индейские женщины с черноглазыми ребятишками выглядывали из опрятных хижин селения, а машины, покачиваясь на ухабах, свернули тем временем на узкий тракт, ведущий в частные владения, на одну из банановых плантаций. Сделав остановку на ферме Эрла Моргана, чтобы забрать снаряжение, путешественники еще полчаса провели в пути, пока не добрались, наконец, до лагеря археологов. Они вышли из фургонов и неподалеку — за небольшим болотцем — увидели расчищенную площадку, с грубым деревянным столом под отбрасывающим тень светлым полотняным навесом. Площадка была окружена небольшими холмами высотой в 20–30 футов, поросшими деревьями и виноградной лозой.

Бодрая от мысли, что она находится, наконец, на месте древнего поселения, Элисон внимательно слушала вводную беседу Тома Райдера.

— Мы исследовали этот участок и пришли к выводу, что памятники, найденные здесь, принадлежат культуре древних майя. Об этом свидетельствует, во-первых, само расположение курганной группы, а, во-вторых, способ обработки камня. Судя по обнаруженным нами обработанным камням, — продолжал он, — они, наверняка, первоначально имели правильную квадратную форму с совершенно плоскими поверхностями. Скопления таких камней, как вы можете заметить, до сих пор громоздятся на вершинах некоторых пирамид.

Элисон была в восторге. Оказывается, эти холмы — вовсе не холмы, а курганы; а курганы, в свою очередь, — это пирамиды древних майя!

— Мы провели химический анализ некоторых археологических находок, сделанных на этом месте в прошлом году, и он показал, что верхнему культурному слою, который мы разрабатываем, не более четырехсот лет. Поэтому не ищите здесь более древних и, быть может, более совершенных в художественном отношении, памятников.

Ив в это время разобрала снаряжение, и все участники экспедиции, взяв на плечи лопаты, мачете и другие инструменты, отправились через полосу топи к лагерю.

— Вы должны разбиться на три группы, — произнес Том Райдер, когда они прибыли на место. — Первая группа будет в течение этих двух недель работать со мной непосредственно над исследовательской частью программы. Вторая — с мачете в руках — должна очищать курганы от кустарников и другой поросли. Вам, в частности, необходимо закончить расчистку вон того огромного могильника, — и он указал рукой на самый большой курган. — Складывайте все в кучи, мы будем постепенно их сжигать. — Он кивнул на молодых индейцев. — Ребята покажут вам, как это делается.

Зекери подошел к индейцам, с достоинством державшимся на некотором отдалении, и протянул им руку. Один из них представился:

— Эмилио Чайя, — и с гордостью кивнул на другого, — а это мой брат, Озари.