Зекери зажег сигарету и увидел, что этим усугубил ее подавленное состояние. «Прошу прощения за оскорбление Вашего Некурящего Высочества, — подумал он, — но эта дерьмовая ситуация слишком нервирует меня…»

Очевидно, она боится оставаться ночью наедине с ним, но до сих пор он не давал ей ни малейшего повода сомневаться в его честности на этот счет. Поэтому Зекери не мог никак понять, в чем собственно дело. Конечно, она не знала его, иначе она не стала бы разворачивать в своем воображении жуткие сцены, где он, Зекери, наверное играет роль насильника, пытающегося воспользоваться ею, знаменитой фотомоделью Галле, здесь, посреди гватемальских джунглей да еще, быть может, в присутствии злодеев, притаившихся в ближайших кустах.

Он загасил окурок, но вскоре понял: что бы он ни делал, ее испуг только возрастает. Кто разберет этих женщин. Все шло прекрасно, пока не встал вопрос об устройстве на ночлег.

Раздосадованный, он порылся в своем рюкзаке и нашел фляжку. Усевшись по-турецки напротив тусклого огонька, он только собрался выпить пару глотков, как заметил: Элисон, бледная от ужаса, близка к истерическому припадку. Зекери быстро убрал фляжку в рюкзак. Дерьмо. Видела бы она, что творили на войне с женщинами в Лаосе… У него есть более важные проблемы, чем ее комплекс целомудрия.

Привлеченные запахом их разгоряченных тел, в пещеру слетелись москиты. Элисон схватила свой рюкзак и снова уселась с ним на спальник. Она теряла контроль над собой, несмотря на все уговоры и увещевания своего внутреннего голоса; пронзительный писк назойливых жаждущих крови насекомых над самым ухом был последней каплей! Копаясь в рюкзаке, она нашла, наконец, баллончик аэрозоли от комаров и начала беспорядочно разбрызгивать жидкость вокруг себя.

— Я ненавижу всех, у кого больше четырех ног, — неловко попыталась пошутить Элисон со слабой улыбкой на губах. — Кроме бабочек.

Когда в воздухе распространился едкий запах аэрозоли, она убрала баллончик и снова достала коробочку с элениумом. «Тебе это совершенно не нужно, — внушал ей внутренний голос. — Это от того, что стемнело. Он вовсе не собирается обидеть тебя. Ничего ведь не случилось и не случится… Если бы его не было с тобой, ты теперь стояла бы на дороге, с Бог знает какими проблемами. И посмотри, он тоже нервничает из-за твоего дикого поведения». Элисон убрала транквилизатор назад в рюкзак.

— Ты приняла таблетку?

Элисон вздрогнула. Определенно, он уверен, что у нее не все в порядке с головой.

— Не сейчас, — она нервно зевнула. — Я приму, если не смогу уснуть, попозже. Я недавно уже приняла одну, потому что действительно испугалась…

Он побрызгал свои руки аэрозолью.

— Побереги остальное. Эта штука уничтожает озоновый слой. Кроме того, она может нам понадобиться завтра, а теперь и так каждый москит в Гватемале знает, что это наша личная пещера, — пошутил он. — И почему я сам не додумался сделать это раньше?… Чего нам не хватает, так это костра, — и Зекери занялся устройством ямы в песчаном грунте пещеры.

Он исчез в темноте и вернулся через несколько минут с охапкой сушняка и веток. Скоро он уже бросал несколько зеленых листиков в кипящую речную воду, чтобы заварить «чай».

Свет и тепло костра, разведенного в пещере, помогли Элисон прийти в себя. Пока он ходил, она приняла всего лишь половину таблетки, а затем нащупала в рюкзаке индейский фимиам. Внутри одного из пакетиков Элисон обнаружила аккуратные круглые коричневато-золотистые лепешечки, липкие от смолы. Элисон разложила их вокруг на камнях и кусках скальной породы, освещенных теперь языками огня, играющих тенями на высоких сводах пещеры. Она зажгла одну за другой, прикасаясь горящей веточкой, все лепешки. Скоро они, накалившись докрасна, начали выделять прозрачный благоухающий дым, который действительно разогнал москитов.

Это произвело впечатление на Зекери.

— По-моему, нет такой вещи на свете, которую бы ты не носила в рюкзаке.

— А бензин? — она была теперь в полном порядке.

— Проклятие. Мы должны как-то выбраться отсюда.

Небольшой костер не согревал огромное пространство пещеры и не уменьшал сырости, но он разгонял пугающую непроглядную тьму, высвечивая стены, камни и своды. Лепешки медленно горели и пощелкивали, от их зеленовато-голубого пламени и слабо курящегося пахучего дымка слезились глаза. Элисон набросила на плечи куртку Джейка и через несколько минут, положив рюкзак под голову, устроилась в спальном мешке, постепенно согреваясь.

Она быстро выпила предложенный ей «чай» и вернула жестяную посудину с его долей назад.

Хорошо проверив и убедившись, что костер не видно снаружи, Зекери мог заняться теперь Элисон — ей надо было дать немного расслабиться. Он налил еще одну кружку горячего «чая». Вообще-то это был запрещенный прием… Но намного лучше элениума, детка, — подумал Зекери. — Незаконное, но эффективное средство.

— Я хотел тебя попросить, чтобы ты сняла свою тужурку! Кстати, она все еще пахнет виски?

Элисон приподнялась, чтобы стащить с себя кожаную куртку и улыбнулась. Элениум творил чудеса.

— Я думаю, что мы квиты с той самой ночи, когда я вылила весь свой ужин на твои кроссовки…

Удивительное чувство легкости овладело ею.

— Правда, запах виски сильнее запаха переваренного рома и колы…

Он согласился на ничью. И пока она не видела, Зекери снова заварил «чай», бросив оставшиеся листья в огонь и их запах смешался с легким ароматом смолистого фимиама. Несколько вспугнутых летучих мышей поднялись в воздух. Зекери взял две кружки «чая» и осторожно подошел к ней, тихо насвистывая приятную мелодию, но она в это время парила в пространстве, подобно той паре летучих мышей. После долгого молчания, когда он подумал уже, что Элисон заснула, он услышал хихиканье из глубины спального мешка и подполз узнать, в чем дело.

— Эй, — шепотом окликнул он ее. — Что тут смешного?

Определенно она хихикала.

— Что я сейчас видела! — прошептала она в ответ, давясь смехом. — Эти летучие мыши, оказывается, — супружеская пара!

Она уже не могла удержать свой смех, вылезла из спальника и показала на потолок пещеры.

Увиденная сцена его тоже позабавила.

— Этель… — и он начал розыгрыш, уперев руки в бока. — Этель, ты чувствуешь, дым идет коромыслом?

Дальше он не мог продолжать от смеха.

— Послушай, Мел, — подхватила она. — Это, наверное, горит у наших новых соседей.

Тут она тоже прыснула, и он снова вступил:

— Да я серьезно говорю!.. — и подавился смехом.

Закончили они в два голоса:

— Нет, это действительно что-то горит по соседству.

Так, веселясь, они разыграли сценку из шоу известного комика.

Элисон уже не сдерживалась, она смеялась громко и задорно, забыв свое внутреннее напряжение и дискомфорт. Когда приступ смеха окончился, она заснула.

Он рассматривал ее лицо, такое детское во сне, чувствуя свою вину: он втянул ее в незаконное употребление наркотиков. Так это называлось. Очевидно было, что она никогда не пробовала их раньше. В наше время и в ее возрасте это являлось чудом уже само по себе. Как двадцатилетняя девственница.

У него были лучшие травы там, в Лаосе. И там он научился у изможденного с померкшим взором сержанта никогда не терять контроль над собой, никогда. Дети, сами под сильным кайфом, продавали это зелье повсюду в Лаосе…

Он оставил костер догорать и постоял несколько минут у входа, прислушиваясь к ночным звукам, так, на всякий случай. Чертовски серьезное положение. Его часы показывали 2 часа 14 минут. Он вернулся к костру, подбросил в огонь трухлявое полено и, наконец, лег спать, прикорнув головой на краешек ее спального мешка.

Он был недоволен собой: проснуться так поздно, в 9 часов утра! Шум падающей воды, скудный утренний свет, скупо проникающий в закоулки сумрачной пещеры, — все это усиливало головную боль — последствие и расплату за вчерашний «чай». Зекери чувствовал, что его голова словно набита ватой. Он бы предпочел скорее тяжелое, но пронзительно-ясное похмелье после виски, с глухой болью в голове, которую так хорошо разгонял свежезаваренный кофе — пусть даже и растворимый, как в отеле Пляжного Кита. Тихо двигаясь, чтобы не разбудить Элисон, он вышел из пещеры и остановился на маленьком выступе попить кристально чистой холодной воды из речки. Умываясь и стараясь прийти в себя, Зекери решил наведаться к джипу и проверить, что с ним.