Покончив с пивом, Элисон пошла прогуляться и осмотреться в новой обстановке. Нагретые нещадным солнцем такси были припаркованы в полутени, которую отбрасывало здание аэропорта. Водители в рубашках навыпуск дремали, прислонившись к капотам машин.

— Вас подвезти, мисс? — в голосах их слышалась надежда, но ни один при этом не тронулся с места. Было очень жарко.

Элисон покачала головой. Ее ботинки взбивали пыль, когда она шла по самому солнцепеку, направляясь к старому креолу, продававшему в это время мороженое местным ребятишкам.

Элисон села в тени великолепного мангового дерева и лизнула апельсиновое мороженое. Отсюда она наблюдала, как к зданию аэропорта подъехал пыльный изношенный автобус, похожий на школьный устаревшего образца, и из него высыпала толпа заметно изнуренных трудной дорогой пассажиров, направившихся сразу же в аэровокзал. Водитель снял белую картонную табличку, на которой печатными буквами от руки было написано «Белиз-Сити» и заменил ее другой с надписью «Манго-Крик». Индианка, летевшая с Элисон одним рейсом, предъявила водителю билет, и вошла в автобус, погрузив предварительно свой чемодан и большой пакет.

В это мгновение рядом с автобусом остановились два видавших вид автофургона с заляпанными грязью колесами; шесть загорелых человек решительным шагом направились в здание аэропорта. Элисон заметила на мелькнувшем рюкзаке одного из них эмблему «Одна Земля» и поспешила за водителем второго фургона в бар, куда тот вошел и представился. Это был профессор Иллинойского университета Том Райдер.

— Привет, Вуди, — Райдер крепко поцеловал ее в щеку. — Добро пожаловать снова в наши края!

Профессору, насколько могла судить Элисон, было где-то около сорока лет, свежий загар, красивая русая шевелюра, начинающая седеть. Он был чуть ниже шести футов и походил на отпущенного на каникулы школьника, с видимым удовольствием наслаждаясь своей работой вдали от профессорской кафедры. Одет он был небрежно: в довольно мешковатую робу.

— Я рад приветствовать всех вас, — обратился он к вновь прибывшим. — Я ценю ваше желание в осуществлении моих планов. Сейчас Ив проверит вас по списку, а я пока пойду проводить отъезжающую группу добровольцев. Мы скоро увидимся, — с этими словами Том Райдер покинул их.

— Он внушает доверие, — сказала Элисон Вуди, которая в знак согласия подняла свои выразительные брови. Ободренная ее высокой оценкой личных качеств профессора, Элисон осмелилась бросить украдкой взгляд ему вслед и тут же заметила, что из глубины вестибюля, полуобернувшись, он пристально смотрит на нее.

От Зекери Кросса не укрылось внимание, проявленное Элисон к Тому Райдеру, впрочем, как и подчеркнутый интерес последнего к его бывшей соседке по самолету. «В добрый путь, профессор. Удачи вам обоим», — молча напутствовал он их. Неожиданно почувствовав чью-то ладонь, опустившуюся на его плечо, он обернулся. Перед ним стояла девушка лет двадцати двух, среднего роста, смуглая от загара. Взгляд ее синих, самоуверенных и одновременно приветливых глаз был устремлен на Зекери.

— Привет, — сказала она. — Меня зовут Ив Келси.

Она сверилась со списком в своей руке: «А вы или Джордж или… — Зекери Кросс».

— Нет, Зекери Кросса нет в моем списке. Значит, вы — та самая замена из Майями, — она трещала без умолку, посылая ему лучистые улыбки. — Я ассистентка профессора Райдера на археологических раскопках.

Когда она с такой ослепительной непосредственностью назвала его «заменой из Майями», Зекери на минуту растерялся. Не то, чтобы его смутило особое внимание к нему со стороны Ив. Он никогда не питал иллюзий по поводу своей привлекательности и хорошо знал, что далеко не красавец, но в свое время он имел достаточный успех среди хорошеньких женщин, прежде всего за счет того, что не робел перед ними.

До этого момента ему в голову не приходило, что в поездке придется общаться и налаживать контакты с другими людьми. Единственное, что в этом плане приходило ему в голову — он на какое-то время избавится от общества своего лейтенанта.

Он смотрел, как Ив работает с группой и наблюдал за молчаливой, чудаковатой леди из Чикаго, в которой странным образом сочетались самообладание и внутренняя неуверенность. На его взгляд, это была в высшей степени неподходящая кандидатура для подобного рода экспедиции. Если она ожидает найти Чикагский комфорт и хороший стол в этой глуши, она будет жестоко разочарована.

Наконец очередь дошла до Вуди.

— Я помню вас по прошлому году. Вы Эллен Вудроу, не так ли? — в голосе Ив не было особого тепла.

— Да-а, — протяжно ответила Вуди, — привет, Ив!

— Таким образом, вы — Элисон Шрив, — Ив оглядела ее с ног до головы. Она заметила шрамы на усталом лице, дорогую стрижку, обручальное кольцо. Затем она быстро завершила свою работу знакомством с Джорджем и Гарольдом, каждому из них была подарена широкая ослепительная улыбка.

Через три часа, после того, как все туристы выпили еще по паре пива, прибыли наконец остальные участники экспедиции самолетом из Хьюстона. Это были Пол и Мэдлайн Миллер и полковник Уильям Шарп, отставник ВВС США.

Сдав свою смену, Марио поспешил домой, чувствуя себя богатым человеком и предвкушая, как он сейчас обрадует свою жену.

Съев обед, обильно сдобренный жиром, в кафе аэропорта — жареная рыба, пиво и еще что-то похожее на ямс — группа путешественников заняла места в двух старых автофургонах, готовых проделать путь в сто пятьдесят миль до Манго-Крика.

Элисон разморило от выпитого пива. Она сидела во второй машине, тесно зажатая, — между Вуди, расположившейся у окна, с одной стороны, и Зекери Кроссом, державшим бутылку пива в руке, с другой.

— Похоже, мы опять вместе, — сказал он примирительно, потягивая пиво, в то время как она пыталась устроиться рядом — ей мешали его длинные ноги.

По продавленной подушке сидения она все больше соскальзывала на его сторону, чувствуя потный жар мужского тела. Ее голая рука коснулась его руки и моментально покрылась влажной испариной. Ее нога упиралась в его бедро.

Машина тронулась со стоянки и покатила по усыпанной гравием дороге.

— Погода, как у нас в Майями, — Зекери был настроен добродушно. Сам того не желая, он с удовольствием вдыхал легкий запах дорогих духов, шедший от ее волос. Он чувствовал напряженность ее позы и испытываемую ею неловкость от невольного тесного соприкосновения их тел.

«Если она и дальше будет такой натянутой в общении с людьми, — резонно подумал он, — ей, пожалуй, не дотянуть до конца поездки».

Он допил пиво и поставил бутылку вниз, на пол машины. За окном уже сгущались сумерки. Когда-нибудь он хотел бы встретить женщину, подобную этой, только без ее комплексов.

Время медленно тянулось, уже спускалась влажная ночь. На каждом ухабе, на каждом повороте разбитой дороги, ее ногу вдавливало в его бедро и она, вся внутренне сжавшись, ощущала тепло его тела сквозь поношенную ткань джинсов. Ее льняные измятые брюки, влажные в местах соприкосновения их тел, липли к коже. У нее кружилась голова от запаха мужского пота и табака. Дорога была бесконечной. Элисон трудно дышала, мысли ее, казалось, тонули во мраке сгустившейся ночи. Наконец, обессиленная, она заснула.

Ее голова упала на его плечо. Прядь белокурых волос, отливающих платиной в неверном мерцании лунного света, коснулась щеки Зекери. Он взглянул на ее руки, сложенные на коленях, как у спящего ребенка, — ухоженные, красивые, тонкие кисти, и это старомодное кольцо на изящном пальце так не вязалось со всем обликом Элисон. «Она наверняка не выбрала бы такое кольцо, — решил он. — А если она в самом деле замужем, то, вероятно, это кольцо перешло к ней по наследству от одной из семей в качестве сентиментального свадебного подарка».

Спустя еще один час фургоны, наконец, остановились в кромешной тьме. Не сообразив сразу, где она и что с ней, Элисон вздрогнула спросонья и в смущении отпрянула от Зекери, насколько это было возможно в тесноте кабины.