— Ангел, не отстааавааай! — Де Мору явно не хватало комаров или пинка под зад, чтобы перестать прыгать кузнечиком! Охотно бы поделилась комарами, кстати: демона эти кровожадные твари не трогали. Наверное, чувствовали родственную и вредную душу.

— Иди ты в задницу Кетонура, чтоб тебя бесы утащили, демон тебя подери! — на одном дыхании выпалила я, сражаясь с особенно живучим комаром. — Десмода тебе за шкирку! Или этого комара… получай, получай, зараза! Ух, наконец-то сдох…

Я торжествующе показала язык трупику комара и щелчком сбила его с ладони. Но, похоже, комар ожил в полете: знакомое гудение ворвалось в уши перед тем, как кто-то впился в шею. Проклятый кровопийца!

Разумеется, демон меня не услышал, убежав так далеко, что вокруг воцарилась мертвая и зловещая тишина вечернего леса. В полном безмолвии треск веток и сухой листвы под моими ногами раздавался особенно громко и жутко… но это все же не так страшно, как треск веток под чужими ногами. Я сделала шаг… сзади треснула ветка. Я остановилась, мой преследователь тоже. Кто-то за мной шел…

Я резко обернулась, почти готовая встретиться лицом к морде с демоном. И ведь встретилась! Вскрикнув, я отшатнулась от демона, — демон, вскрикнув, отшатнулся от меня.

— Да чтоб тебя, Де Мор! Какого демона ты орешь?!

— А ты? — ничуть не растерявшись, безмятежно уточнил демон, но в глазах плясали искры веселья: да он издевается надо мной!

— Я… — запнувшись, я встряхнула головой. — Демон с тобой, забудь! Как ты здесь оказался, ты же впереди… И не подкрадывайся сзади, чтоб тебя!

— Я тебя напугал? Так что, теперь тебя надо успокоить? — с затаенной надеждой спросил Де Мор. Забежав вперед меня, он повернулся, заложил руки за голову и тааак на меня посмотрел, что я одновременно вспыхнула и разозлилась.

— Не надо меня упокаивать! В смысле, успокаивать! Я спокойна!!!

— А врать нехорошо…

— Меня еще демоны всякие будут учить! Доболтаешься, что дам пинка, понял?

— Я так и знал, что ты от меня без ума, — улыбка Де Мора стала совсем невыносимой, и, каюсь, тут я не выдержала, и дала гаду пинка. Или попыталась: демон ловко увернулся, а потом так же ловко схватил меня за руку, притянул к себе и улыбнулся хитро, как лис. Противный такой, гадкий лис в цилиндре! — Еще бы, ведь я неотразим!

А еще лис с манией величия. Я уже открыла рот, чтобы убедить демона, что в зеркале он отражается, я сама видела, но тут Де Мор улыбнулся тепло и прошептал:

— В этом мы с тобой похожи, ангел.

Слова застряли в горле: мне же вроде как комплимент сделали?

Или нет? Я подалась к демону, зачарованная фиолетовым цветом его глаз, но тут же отпрянула, встряхнула головой, сбрасывая чары, и нахмурилась.

— Де Мор, иногда ты такой…

— Неотразимый, великолепный, славный, чарующий, элегантный, стильный, потрясающий…

— …болван! Зачем ты вечно…

— Злю тебя? — демон снял с моих волос листик и, загадочно улыбнувшись, пошел вперед. Но нарочито медленно, как бы показывая, что далеко убегать не собирается. Меня это неожиданно порадовало: одной не по себе. — Ведь я говорил, ангел, забыла?

— Что именно? — ворчливо спросила я. — Ты вообще много чего болтаешь, знаешь ли!

— Что мне нравится, когда ты злишься. Когда перестаешь думать, как выглядишь в глазах других. Тогда я вижу тебя настоящую.

— Значит, настоящую меня ты не видел, тебе бы это не понравилось, — прошептала я, вспомнив, что бывает, когда я теряю над собой контроль.

Он оглянулся, как-то странно, с тревогой на меня посмотрел, и тихо ответил:

— Ты ошибаешься.

Не уверена, что поняла его. Я вопросительно посмотрела на демона, но тот уже целеустремленно продвигался сквозь плотную изгородь сухих веток и оглядываться не собирался. Я вздохнула, получила свою порцию царапин и ссадин, — пусть демон обламывал половину веток, и мне доставалось гораздо меньше, чем раньше, — и выбралась на небольшую поляну.

Пока я обдирала колючки с одежды, демон с ухмылкой за мной наблюдал. Неприятное чувство, по правде, — мурашки по коже. Белоснежные волосы демона выделялись в сумерках, а вот глаза тонули в тени… и все равно я почти физически чувствовала его взгляд. Как перышком в груди щекочет.

— А ты знаешь Кетонура, да? — буркнула я, чтобы только отвлечь демона от себя. — Вроде ты упоминал его?

— Вроде того. — Взгляда он не отвел. Наблюдал за моими движениями неотрывно, задумчиво… это смущало. — Все еще не доверяешь мне?

В его словах слышался упрек. Я отвела взгляд: он прав, не будь он демоном, я бы к нему лучше относилась… хотя теперь не знаю, смогу ли я вообще кому-то доверять.

— Ведь ты ничего о себе не рассказываешь, — вернула я упрек демону. Вот еще, я же не виновата, что Де Мор демон, а исходя из моего опыта, с этими существами лучше не связываться?

Де Мор пожал плечами и наконец-то отвернулся. Я аж выдохнула.

— Да особо нечего.

— Ну вот сколько тебе лет? Только правду.

— Я моложе твоего Геральда.

— Нет, ну серьезно.

— Да откуда мне знать? — хмыкнул демон. — Может, лет сто я помню… или меньше? Ладно, тридцать лет я точно помню. Но половину жизни я как бы сказать… провел в заморозке.

— В чем?

— У меня был добрый папочка, — Де Мор резко помрачнел, и я поняла, что тактичнее умолкнуть: демонам с родителями, похоже, не везет. Если у Де Мора отец хотя бы вполовину такой же гад, как у Геральда, то понимаю.

Я выдернула колючку из рукава и все-таки не выдержала. В конце концов, я с этим демоном в ад направляюсь, как тут не спросить…

…ладно-ладно, у кого-то просто длинный нос!

— Твой отец… хм, а кто он?

— Не спрашивай, — тихо сказал Де Мор после длинной паузы.

— Почему? Я ведь…

— Потому что я не скажу, ангел, — отрезал демон; по его лицу пробежала тень, какая-то упрямая, мрачная решимость. Но он смотрел не на меня, а куда-то вдаль, и его враждебность предназначалась явно не мне. И все-таки я поежилась: не похоже на Де Мора.

Будто почувствовав мое беспокойство, Де Мор повернул ко мне голову и улыбнулся. Тень пробежала по его лицу и исчезла, и вот передо мной привычный безумный парень, у которого прядки белых волос выкрашены в красный и… кхм, на пояснице татуировка ангела. Кстати, мог бы и подтянуть штаны, отвлекает ужасно!

— Лучше расскажи о себе. Ты помнишь мать? Может, отца?

Вот тут демон меня поймал. Я фыркнула и отвернулась, занявшись отдиранием колючек от сумки. Родителей я не помнила… разве что…

Иногда, во снах, я видела женщину. Каштаново-золотистые волосы и полупрозрачная, почти белоснежная кожа… такие родные, цвета летнего неба, глаза. Она сидела на поляне в лучах солнца, с книгой в руках, подол синего платья веером расстилался вокруг нее. Она пахла солнцем и амброй, она пахла чем-то потерянным и забытым… детством.

Я говорила «мама», и она поднимала голову, протягивала ко мне руки… и я просыпалась с чувством тоски и боли, с чувством одиночества и жажды несбыточного…

Но я никогда не узнаю, насколько эти сны связаны с моим прошлым и связаны ли вообще. Может, да. Может, и нет.

— Нет, — тихо ответила я. — Не помню.

Кажется, демон понял, что задал не тот вопрос. В его глазах мелькнуло понимание, и он кивнул. И ничего не сказал, как я и хотела: мне хотелось просто тишины, молчания, чтобы спокойно затолкать воспоминания туда, где им место, — в самый дальний уголок памяти.

Через полчаса мы едва не попались в лапы демонов. Вылетели им навстречу с распростёртыми объятиями, — Де Мору захотелось покататься на горке, — а демоны не оценили и кинулись к нам наперевес с дубинками и вилами. Еле ноги унесли, даже поздороваться не успели. Грубый все-таки народ, демоны эти, нет бы хлебом-солью встретить!

В любом случае, стало ясно, что в темноте, да еще после дня пути, мы для демонов, как для охотника лось с большой табличкой «съешь меня» на лбу. Как следует попетляв между деревьями и оторвавшись от демонов достаточно, чтобы не вздрагивать от каждого звука, мы повалились на полянку.