Спустившись к лодкам, я поставил Василия и Петра на разгрузку лодок (в основном от тяжёлого золотого запаса), а сам тем временем закрепил на бортах «Прогресса» его транспортные колёса. Пока мои мужики были заняты благородным металлом (выгружали непосредственно на берегу — я не собирался заставлять своих людей тупо таскать тяжести в гору), я поднялся к лагерю, вогнал в твёрдый грунт один из наших походных ломиков, зацепил за него крюк рычажной лебёдки и, отматывая трос, спустился к воде. Зацепив второй крюк за носовой рым моторки (длины троса только-только хватило), действуя рычагом, я стал поднимать лодку наверх. Лебёдка была рассчитана на три тонны, а моторка с оборудованием, снаряжением и всем имеющимся на ней сейчас грузом весила не более семисот килограммов, поэтому вся операция не представляла никакой трудности даже для одного человека, и «Прогресс» уже через десять минут оказался рядом с палатками. Сняв с транца «Вихрь», который пришлось ещё отключать от системы дистанционного управления, я аккуратно уложил его в рубку, а потом спустился к уже выгруженным из лодок двум другим моторам, приподнял ближайший из них, поставил в рабочее положение, приноровился и поднял двигатель на плечо.

— Николай Александрович! — слегка оторопело окликнул меня Василий. — Дозвольте мне!

Я отмахнулся и с видимой лёгкостью пошёл в гору — мотор весил всего лишь сорок восемь килограммов, но на подъёме это чувствовалось несколько иначе, хотя я даже так и не сбил дыхания до последних метров. Второй двигатель следом за мной затащил Василий — мужик он был совестливый и не мог спокойно смотреть, как его начальник лично таскает тяжести. Оба «Вихря» я также уложил в рубку (помимо третьего мотора там ещё находился и «Ветерок-15»), а потом сунул туда же две лёгкие палатки и ещё кое-какую походную мелочь. Едва мои подчинённые успели разгрузить лодки, как с востока послышался лёгкий шум работающих двухтактных двигателей снегоходов. Окликнув мужиков и распорядившись, чтобы они шли за мной, я направился к краю Ледового барьера, собираясь встретить другую группу своих людей. Наши мотопоезда, конечно, опередили меня, и, когда я подошёл к снегоходам сцепленными с санями и волокушами, мои подчинённые уже поднялись с сидений и неторопливо переговаривались, поминутно оглядываясь на трактор.

— Всё забрали, Николай Александрович! — тут же доложил очень довольный хорошо выполненным заданием мой заместитель. — Даже бычка неосвежёванного прихватили… Помните? И рыбу и гусей — всё до последнего мешка!

— Молодец, Иван Ильич! — глянув на часы (шёл одиннадцатый час «вечера»), похвалил я. — Только вот рабочий день у нас с тобой ещё не окончен.

— За золотишком надо двигать? — сразу догадался Огнев и без колебаний добавил. — Надо так надо, Николай Александрович! Дело-то это даже приятное…

— Через час и отправишься с мужиками, Иван Ильич, — ответил я и оглянулся, чтобы убедиться подошли ли Василий и Пётр. — Но это потом. А сейчас подготовим фронт погрузочных работ…

По моему указанию мужики вшестером, по очереди, сняли двое верхних саней с нижних, поставили одни за другими, пока не скрепляя жёсткими сцепками. Послав сразу четверых своих подчинённых прикатить сюда «Прогресс», я бегло осмотрел грубо, но прочно сваренные из стальных двухдюймовых труб сани. Грузовая платформа из толстых досок имела размеры примерно пять на два с половиной метров, находилась на высоте чуть более полуметра и имела ограждение впереди и с бортов всё из тех же труб (ещё сантиметров на пятьдесят — шестьдесят от уровня платформы). Сзади имелся простой откидной трап, рассчитанный, судя по его основательности, на погрузку достаточно тяжёлых предметов. Недолго думая, я распорядился откинуть трап на первых санях и загнать на них все четыре снегохода — двигатели машин были ещё «горячими», и пуск не представлял сложности. Пока Огнев с доктором выполняли мою команду, мужики вчетвером подкатили «Прогресс», который у края Ледового барьера успешно «сел» в полужидкую грязь по самые ступицы транспортных колёс, и, когда снегоходы оказались на платформе, мы взялись за лодку уже всемером. Вытащив моторку из топкой почвы, вкатили сначала на прочный лёд, а потом прямо на платформу вторых саней, предварительно откинув трап и с них. Рядом с «Прогрессом» (между его бортом и ограждением платформы) поместились все четыре буксировщика, а позади и впереди (под скулами и днищем лодки, стоявшей на колёсах) осталось ещё много места для мешков с нашим «золотым запасом». Всю технику, конечно, следовало ещё тщательно закрепить капроновыми тросами, чтобы обеспечить безопасность транспортировки, но этим делом можно было с успехом заняться и завтра, а сегодня нам предстояла ещё кое-какая работа.

— Иван Ильич! — окликнул я заместителя. — Захвати консервов — банки по три-четыре на человека, а в лагере возьмёшь ещё весь запас лепёшек и сколько нужно кабанины.

— Ружьишко-то брать, Николай Александрович? — тут же спросил мой заместитель, выбирая по сделанным мною ещё год назад меткам маркёром ящики с консервами.

— Обязательно — не меньше двух и патронов десятка по полтора на ствол, — отозвался я, также разыскивая среди груза вторую печку на жидком топливе.

Найдя её в ящике с запчастями к снегоходам, я прихватил ещё несколько банок рыбных консервов и десяток плиток шоколада (все разных видов) для своей помощницы, нагрузил несколькими жердями Сергея и Александра и только потом распорядился идти к лагерю. У палаток, помимо Наташи, мы застали и Володю, который весьма умело резал капусту наравне с сестрой — с чисткой корнеплодов наш юнга успел уже управиться. Впрочем, он тут же получил новую мою команду — разжечь обе бензиновые печки и поставить на огонь сразу два ведёрных котла, чтобы варить в них мелко порезанные овощи. Сложив захваченные продукты на край полиэтиленовой плёнки, на которой хозяйничала моя помощница, я спустился к лодкам, куда уже отнесли жерди. Лодки я распорядился связать попарно посредством жердей (привязывая их по бортам — подуключину к подуключине) нос второй к корме первой так, чтобы оставить достаточно места для безопасной работы двухсильного моторчика.

— Двое пусть управляют, а двое — спят, Иван Ильич, — сказал я на прощание своему заместителю. — Меняйтесь через час — полтора. Ну, а назад, разумеется, под всеми четырьмя двигателями. Часов через шесть — семь будете на месте, час отдыха, час — на погрузку. Назад жду послезавтра утром. Береги людей, Иван Ильич! Да и сам будь внимателен и осторожен! За собаками (в лодки посадили Полковника и Мичмана — здесь пока особо охранять им было нечего) также не забывай приглядывать!

— Всё сделаем как надо, Николай Александрович! — в который раз уже за нашу экспедицию заверил меня Огнев — всё, впрочем, действительно заканчивалось благополучно, поэтому я и отправлял его на это несложное задание с относительно лёгким сердцем.

Помимо продуктов, ружей, походной посуды и спальных мешков, я распорядился поставить в каждую лодку по тридцатилитровой канистре с топливом (и одну запасную на всякий случай) и сам сунул под сиденье Огневу сумку с набором инструментов и самых необходимых запчастей — на случай незначительных поломок. Дождавшись, когда мои люди (состав несколько изменился, и вместо доктора поехал Василий, а Козырев уже кромсал охотничьим ножом кочаны с капустой под присмотром Наташи) заведут моторы и отчалят от берега, я помахал им и проследил, как лодки скоро скрылись в клубящемся тумане — это произошло очень быстро, потому что скорость течения здесь приближалась к десяти километрам в час, а наши надувные моторки развивали даже несколько больше в стоячей воде; при сложении получилось очень даже неплохо.

Поднявшись к палаткам, я сказал Володе, чтобы он загружал овощи в кипящую воду, а сам вытащил из багажа печку на сухом горючем, собираясь приготовить запоздалый (шёл двенадцатый час «вечера») ужин.

— Как вам шоколад на вкус? — мимоходом спросил я у своей помощницы, очень удобно расположившийся на трёх надувных сиденьях напротив доктора, усердно режущего капусту и корнеплоды.