Чтобы сократить время, Катя решила воспользоваться автобусом. До школы было две остановки, и обычно Катя предпочитала ходить пешком, экономя на проезде, но сегодня на это не было времени. Так и получилось, что она втиснулась в забитый до отказа автобус. Лишь выйдя из него возле школы, она оценила всю степень опрометчивости этого поступка — ее сумка была нагло разрезана, и кошелька в ней и след простыл. Жалко было сам кошелек, Динкин подарок, денег в нем все равно не было, так как зарплата планировалась только двадцать пятого.

На работе коллектив тоже — как сговорился. Все донимали Катю вопросами, не заболела ли она. А она всего лишь навсего не накрасилась. При своей неброской внешности без того минимума косметики, что использовала девушка, выглядела она очень бледной. Кожа у нее была мраморной с голубыми прожилками, и Катя регулярно использовала пудру, чтобы придать ей более естественный окрас. А вот огромным голубым глазам Кати с черными ресницами косметика была без надобности. Даже напротив, в те редкие случаи, когда она красила глаза по настоянию Дины, самой себе она казалась вульгарной.

— Катерина, ты плохо выглядишь, — безапелляционно заявил директор, зайдя в учительскую и приглядевшись к склонившейся над сочинениями Кате. — Топай-ка ты домой и сочинения прихвати, там проверишь.

Вот такой он был во всем — благотворительность с пользой для общего дела.

Спорить с ним не разрешалось никому, и Катя не рискнула этого делать. Молча кивнув, она начала укомплектовывать свою просторную сумку, пока не поняла, что ничего не выйдет и сумку, скорее всего, придется выбросить. Дело в том, что разрезали ее от края до края так, что тетрадки по одной выпадали через этот разрез. Пришлось воспользоваться пакетом, любезно предложенным учителем рисования.

Второй раз за день воспользоваться услугами общественного транспорта Катя не рискнула и отправилась домой традиционно пешком. Правда, делать это в осенних ботинках по снегу было холодно и неудобно — ноги постоянно разъезжались на скользкой подошве, и несколько раз девушка чуть не упала.

Как потом поняла Катя, анализируя события этого дня, все утренние неприятности были прелюдией для самой главной, что случилась с ней по пути домой. Катя упала в колодец! Ей повезло, она зацепилась за толстую трубу, проходящую на небольшом расстоянии от поверхности земли. А вот сумке и пакету повезло меньше — они благополучно полетели вниз, и через какое-то время до Кати донесся глухой всплеск.

Катя вцепилась в трубу обеими руками, одновременно пытаясь подтянуться, чтобы вскарабкаться на нее всем телом. Максимум, на что у нее хватило сил, это подтянуться до подмышечных впадин, но даже это для Кати, с ее не слишком сильными руками, было достижением.

— Помогите, кто-нибудь, — рискнула позвать она, не особо рассчитывая на удачу. Стоял разгар трудового дня, и народу на улице практически не было. Кроме шума проезжающих мимо машин, никакие другие звуки до нее не доносились.

Катя предприняла еще одну попытку взобраться на трубу, которая чуть не закончилась ее падением в зияющую под ней глубину.

— Помоги-и-и-те, — еще громче и отчаянней позвала она. Сил держаться за трубу уже практически не осталось, и Катя стала прощаться с жизнью.

Однако почти сразу же она увидела перед собой руку, показавшуюся ей смутно знакомой, но в тот момент ей было не до размышлений. Она схватилась что есть силы за нее как за спасительную соломинку. Рука с силой потянула ее вверх. Когда Катя зацепилась за кромку колодца, спаситель подхватил ее под мышки и вытащил наружу целиком. Только тут Катя увидела своего спасителя. Почему-то она даже не удивилась, что им оказался тот самый незнакомец, с которым она уже дважды сталкивалась случайно, и оба раза крайне неудачно.

— Опять вы? — мужчина тяжело дышал, стряхивая с себя снег и искоса поглядывая на Катю.

— Я, — угрюмо произнесла она, оглядывая свое пальто, заляпанное бурыми пятнами, судя по запаху, мазутного происхождения.

— И часто вы вот так вот падаете? — усмехнулся мужчина, уже более внимательно разглядывая Катю.

— Первый раз, — чуть не плача, ответила она, стараясь не смотреть в эти смеющиеся глаза. Ей было очень стыдно. Это чувство пересилило даже сильный страх, испытанный ею минуту назад. Почему-то именно этого незнакомца она бы не хотела видеть в роли своего спасителя, скорее предпочтя упасть в бездну.

— Где ваша сумка? — мужчина оглянулся в поисках оной.

— Там, — Катя указала на колодец.

— Понятно… Значит, вы еще и ценности потеряли?

— Какие ценности? — Катя шмыгнула носом, и одинокая слеза скатилась по щеке, не удержавшись в глазу, как она не старалась. — У меня там ничего ценного не было. Кошелек и тот украли утром, а сумку испортили… изрезали… Ой, — Катя резко вскинула голову и уставилась на мужчину. — У меня там были ключи от квартиры, единственный экземпляр. Что же мне теперь делать? До Дины ехать больше часа в другой конец города. Да и ее, скорее всего, нет дома, — в данный момент Катя разговаривала скорее с самой собой, чем с кем-то еще, но мужчина ее слушал очень внимательно.

— Предлагаю пойти ко мне, немного погреться и решить, что делать дальше, — он дотронулся до Катиного плеча, выводя ее из состояния глубокой задумчивости.

— К вам? Я не могу. Я совершенно вас не знаю.

— Думаете, я начну мстить за банку кофе? — усмехнулся он. — Не дурите, вам нужно прийти в себя, а я здесь живу недалеко.

— До моего дома тоже рукой подать, — упрямилась Катя.

— А ключи? Как вы собираетесь попасть в квартиру? Взламывать ее будете?

— Нет, у меня железная дверь. Она очень толстая, потому что старая. Ее не взломать.

— Вот видите, — серьезно кивнул он. — Значит, выхода у вас нет.

До его дома действительно было рукой подать. Колодец, в который угодила Катя, находился как раз в его дворе. Через пять минут они уже заходили в квартиру незнакомца на четвертом этаже монолитной шестнадцатиэтажки.

— Думаю, пальто ваше восстановлению не подлежит, — проговорил мужчина, помогая Кате раздеться.

— Попробую отнести его в химчистку, — ответила Катя, подумав, что химчистка пробьет серьезную брешь в ее бюджете, и еще не факт, что пальто там отчистят. Но на новое у нее в любом случае денег не было, а ходить зимой в куртке холодно.

— Вот это вам подойдет, — мужчина достал из шкафа дубленку и протянул ее Кате. — Кажется как раз ваш размер.

— Я не могу ее взять, — дубленка была новой и очень дорогой, с воротником из натуральной норки, как догадалась Катя.

— Берите, ее никто не носил, — мужчина повесил ее на крючок в коридоре. — Потом наденете. Возражения не принимаются.

После такого подарка Катя почувствовала себя еще хуже. Очень некстати она вспомнила, как он назвал ее пальто дурацким. Конечно, с великолепной дубленкой оно не выдерживало сравнения, да и лет ему уже было прилично. Мужчина тем временем пригласил Катю в комнату, а сам отправился готовить чай с малиной, чтобы избежать простуды, как он выразился.

Комната была очень чистой, но какая-то нежилой. На пустой стене висел большой портрет с изображением женщины, с точно такими же, как и у хозяина квартиры, глазами.

— Это ваша мать? — поинтересовалась Катя, когда он пришел с подносом, уставленным чашками и блюдцами.

— Да. Она умерла два года назад. Да, дубленка предназначалась ей, — предвидя следующий Катин вопрос, опередил он ее с ответом. — Как видите, ей она оказалась ни к чему.

— Странно, что я вас не встречала раньше. Я уже давно живу в этом районе, — Катя прихлебывала обжигающий чай, чувствуя, как тепло разливается по телу.

— Я живу не здесь, — кивнул он. — Сюда я приезжаю только в канун Нового года. Это было нашей традицией — встречать Новый год вдвоем с матерью. А когда ее не стало, то не стал нарушать традицию и продолжаю приезжать сюда раз в году.

— А все остальное время кто живет в этой квартире?

— Никто. Соседи иногда наведываются и поддерживают в ней порядок, — вот почему квартира показалась Кате нежилой, в ней действительно практически никто не жил. — Как вас зовут? — перебил он ход ее мыслей.