— Да мы все понимаем, но какое-то нехорошее чувство остается, словно мы трусим, а всю работу сваливаем на вас, — провел тыльной стороной ладони по подбородку Рифт.

— Ничем не могу помочь, если вы так считаете то до утра вам придется с этим жить, — произнес Волкер. — Но я думаю что каждый должен заниматься своим делом, тогда и монстрам подземным будет сложнее вытаскивать задницы на поверхность.

Ставр и Рифт еще немного потоптались, но видя что другого выхода у них не осталось они пожали руки егерям и полезли наверх.

— Рифт! — окликнул его Волкер.

— Да? — появилась на потолке голова хорта.

— Задержи корабль в порту до нашего возвращения, не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством и торчать здесь еще несколько недель.

— Без проблем, егерь, корабль не покинет порт, — пообещал Рифт и скрылся наверху.

После того как хорты скрылись, отправившись готовить людей к утреней битве, Волкер предложил Селесте прогуляться с ним по темным туннелям.

— По идее для нормальной девушки предложение от мужчины прогуляться с ним по катакомбам должно звучать пугающе.

— Думаешь?

— Даже не сомневаюсь.

— Зато банальным мое предложение не назовешь, — заметил Волкер.

— Тогда пожалуй пойдем, — согласилась Селеста и шагнула первой в туннель.

— Когда я в темноте нахожусь наедине с женщиной, меня начинают посещать романтические мысли, — пробубнил себе под нос егерь, но Селеста его услышала и к нему из темноты прилетел ее кулак, больно ударив Волкера в плечо.

Хронист Перси: Запись двадцать первая.

Апостол Кресс спускался по каменной лестнице ведущей в подземелье но только не в ту часть где находились заключенные ожидающие допроса, а в ту, где он изучал документы которые никто не должен был видеть. Узнай совет что он читает и какие его планы на ближайшее будущее, то у его дверей давно бы стоял “Цепной отряд”. Но о его планах известно только одному человеку, которому он полностью доверяет. И этот человек ожидает его сейчас в тайной комнате.

Кресс спустился на самый последний уровень остановившись, он замер стараясь не дышать и некоторое время пробыл в таком состоянии внимательно слушая. Кроме капающей со стены воды он так ничего и не услышал, значит совет еще не направил за ним “Цепной отряд”. Насколько знал Кресс, они специализируются на ликвидации инквизиторов. Информацию о них знают только несколько человек из совета двенадцати. Именно они и создали это небольшое подразделение в рядах инквизиции, для устранения нежелательных и высокопоставленных членов святой церкви.

Сдвинув несколько камней, Кресс подождал пока хитроумный механизм установленный внутри стены откроет ему дверь. Войдя в образовавшийся проход он так же передвинув пару камней закрыл за собой дверь. В небольшой комнате его ожидал Рокл.

— Приветствую вас мой господин, — обратился он к Крессу склонив в поклоне голову.

— Нашел?

— Да господин.

Рокл развернул бархат и протянул печать Крессу.

— Вы оказались правы, сила дракона действительно существует, я собственными глазами видел ее проявление, — произнес Рокл. — Ее получил егерь, я их не тронул как вы и приказали. Хронист сидит в камере и они за ним обязательно придут.

— Молодец, ты получишь свою награду, — пообещал Кресс, беря в руки печать Серебряного крыла.

Склонившись над ней он что-то тихо прошептал и его тело пронзил луч вылетевший из черного мрамора. Рокл испугался что Кресс мертв, но апостол медленно поднялся на ноги и повернул лицо к Роклу. Глаза Кресса светились красным огнем.

— Теперь меня никто не остановит, — произнес Кресс.

Через мгновение его глаза погасли и он стал выглядеть как обычно.

— Устрой мне встречу с командиром “Цепного отряда”, а я пока пойду, поговорю с хронистом, нам многое нужно обсудить, — сказал Кресс направляясь к выходу.

Перси был прикован цепями к стене и ожидал когда к нему придут. Кресс не заставил себя долго ждать и открывшаяся скрипучая дверь представила апостола во всей красе.

— Ну наконец мы встретились,— произнес он усаживаясь на стул стоявший напротив хрониста. — Скажу честно я рассчитывал тебя увидеть гораздо раньше, ты даже не повелся на амнистию которую придумал совет.

— Благодари Волкера, это он не стал сдавать оружие, — открыл тайну Перси.

— Вот как, — слегка удивился Кресс. — Ну к нему мы еще вернемся. Если бы не мерзкая девчонка, предавшая меня, я бы давно закончил с неприятным отрезком в моей жизни. Тебе удалось ускользнуть прямо из моих рук, и мне пришлось послать своего человека вслед за вами. У Рокла было два варианта действий. Первый, повлиять на короля хортов и под конвоем привести егеря и девку. Второй, каким-то образом захватить тебя, а уж егерь сам придет за тобой.

— Я не понимаю, зачем тебе Волкер? — спросил Перси. — Оставь его в покое, он не сунется сюда, ну, по-крайней мере, раньше не сунулся бы. Да и честно говоря не понимаю, зачем тебе такие сложности? Захватывать, везти через океан, гораздо проще было бы убить нас на месте и дело с концом.

— Ты не понимаешь хронист, ты должен испытать то же, что и я благодаря тебе.

— Кресс, почему ты изменился? Ведь ты был лучшим егерем, зачем стал инквизитором и нашим проклятьем?

Апостол смотрел на хрониста и молчал, его лицо словно превратилось в каменную маску. Наконец он справился с внутренней болью и поднялся со стула.

— Не я изменился, ты меня изменил и привел к инквизиторам, — тихо произнес Кресс.

— Ты сошел с ума, я с тобой даже не встречался.

— Со мной нет, но ты наверное помнишь первого егеря которого пытался ускорить?

— Да, — опустил голову Перси. — Я до сих пор не могу себе простить его смерть.

— Здесь мы с тобой солидарны, я тебя тоже не простил… ты убил моего сына. — Теперь я убью твоего.

— Но у меня нет детей, — возразил Перси.

— Вот тут ты не прав хронист, — произнес апостол подойдя к правой стене темницы и внимательно рассматривая мох на камне. — Знаешь чем отличаются хорошие родители от плохих? Это риторический вопрос можешь не отвечать, но я объясню как это понимаю я.

Кресс наконец перестал лицезреть мох и повернулся к хронисту.

— Хорошие родители имеют психологическую привязанность к своим детям, она настолько сильна, что они готовы идти на смерть ради них. У плохих родителей она тоже имеется, но их привязанность скорее обусловлена социальной необходимостью. Это наши дети и мы вроде как должны их любить. На самом же деле, они относятся к детям как к мебели, у соседей вон нормальная, а у нас какая-то не очень. Хотя чего проще-то, перестань завидовать чужим детям и посмотри на своих. Как часто ты обнимаешь ребенка не по необходимости, а просто так, потому что он стоит рядом и это твой ребенок. Дети это отлично чувствуют и когда они становятся подростками то общаются с родителями практически без изменений. Но со второй категорией они начинают общаться так же как и с ними, по необходимости. Плохие родители настолько глупы, что никогда не осознают своих ошибок и будут жаловаться друзьям, что им видишь ли не повезло с детьми, а вот другим понимаешь, подфартило. У тебя хронист нет собственных детей, но имеется сильная психологическая привязанность. Иначе я не знаю чем можно объяснить то, что глава ордена хронистов самолично сопровождает егеря вот уже много лет. Он придет спасать тебя и тогда ты окажешься на моем месте.

— Не делай этого, месть никому еще не приносила облегчения, — попробовал достучаться до его разума Перси.

— Облегчение? — вскинул бровь Кресс. — Кто говорит об облегчении? Я лишь хочу восстановить равновесие, нарушенное тобой.

— Месть равновесие не восстановит, ты слишком много забрал жизней, — устало произнес хронист.

— Разумом я это понимаю, друг мой, но сердце было против, — показал он себе на грудь. — Сейчас там ледяная пустота, вскоре ты узнаешь каково это на собственном опыте. Когда сердце продолжает биться, но это уже не горячие удары, а холодный стук мертвого камня. Но в ожидании душевных мук, брат Иохим познакомит тебя с телесными, а когда ты испытаешь оба варианта я отпущу тебя. Ты умрешь быстро и без мучений, мне же предстоит познакомить мир с новым порядком.