Вместе с движением войск шли переговоры с персидским правительством. Еще 25 июня в Астрахани Петр велел отправить следующие пункты русскому консулу в Персии Семену Аврамову: «Предлагай шаху старому или новому или кого сыщешь по силе кредитов, что мы идем к Шемахе не для войны с Персиею, но для искоренения бунтовщиков, которые нам обиду сделали, и ежели им (т. е. персидскому правительству) при сем крайнем их разорении надобна помощь, то мы готовы им помогать, и очистить от всех их неприятелей, и паки утвердить постоянное владение персидское, ежели они нам уступят за то некоторые по Каспийскому морю лежащие провинции, понеже ведаем, что ежели в сей слабости останутся и сего предложения не примут, то турки не оставят всею Персиею завладеть, что нам противно, и не желаем не только им, но себе оною владеть; однако ж, не имея с ними (персиянами) обязательства, за них вступиться не можем, но только по морю лежащие земли отберем, ибо турок тут допустить не можем. Еще ж сие им предложи: ежели сие вышеписанное не примут, какая им польза может быть, когда турки вступят в Персию? Тогда нам крайняя нужда будет берегами по Каспийскому морю овладеть, понеже турков тут допустить нам невозможно, и так они, иожалея части, потеряют все государство».

Аврамов получил эти пункты, находясь в Казбине, и обратился к наследнику шахову Тохмасу с предложением помощи, для чего должен быть отправлен к императору посол. О вознаграждении за помощь Аврамов не сказал ничего, чтоб не встретить препятствия делу в «замерзелой спеси и гордости» персиян. Увидев при этом, что Тохмас – человек молодой и непривычный к делам, Аврамов вошел в переговоры с вельможами, предложил, чтоб отправлен был посол с полномочием договариваться о вознаграждении, если император потребует его за помощь. Персияне согласились. Давая знать о результате своих переговоров, Аврамов доносил, что Персидское государство вконец разоряется и пропадает: Алимердан-хан, на которого полагалась вся надежда, изменил и ушел к турецкой границе; афганцы беспрепятственно разоряли места, оставшиеся за шахом; курды опустошали окрестности Тавриза; наследник престола Тохмас не мог набрать больше 400 человек войска. Измаил-бек, назначенный послом в Россию, со слезами говорил Аврамову: «Вера наша и закон вконец пропадают, а у наших господ лжи и спеси не умаляется».

Между тем полковник Шипов благодаря сильному северному ветру неожиданно скоро проплыл пространство между устьями Волги и Куры, в конце ноября 1722 года вошел в эту реку и потом в качестве шахова союзника занял большой город Рящ, куда губернатор нехотя впустил русское войско, не имея средств к сопротивлению. «Опасаюсь я жителей Ряща, – писал Шипов, – слышно, что против нас и войско собирают; лесу дают рубить на дрова с великою нуждою и причитают себе в обиду: у нас-де с лесу шаху подать дают, и мы-де вас не звали. Я обхожусь с ними ласково и уговариваю как можно, но они нам не ради и желают нас выжить. Все богатые люди здесь в великой конфузии, не знают, куда склониться, и ежели б наших людей было больше, то, надеясь на нашу защиту, они бы к нам склонились, а ныне, видя нас малолюдных, очень боятся своих, чтоб за то их не разорили». Ежедневно увеличивалось в городе число вооруженных персиян, и Шипов, узнав от грузинских и армянских купцов, что войска набралось уже 15000 да пришли еще два соседних губернатора, велел укрепить караван-сарай, где жил с своим отрядом. Губернатор прислал спросить его, зачем он это делает. Шипов отвечал: «Европейские воинские правила требуют такой предосторожности, хотя и нет никакой явной опасности». В конце февраля 1723 года три губернатора по шахову указу прислали объявить Шилову, что они в состоянии сами защищать себя от неприятелей, в его помощи не нуждаются и потому пусть он уходит, пока его к тому не принудят. Шипов отвечал, что он прислан императором, без указу которого назад не двинется, да если б и хотел уйти, так не на чем: из судов, на которых он приплыл, два ушли в Россию с шаховым посланником Измаил-беком, и потому ему нужно сначала отправить в Дербент все тягости, и когда суда возвратятся, сесть на них с войском. Персияне успокоились, думая, что Шипов сначала отошлет артиллерию, которой боялись больше всего. Суда, привезшие Шипова, действительно начали приготовляться к отплытию, потому что начальствовавший ими капитан-лейтенант Соймонов окончил возложенное на него поручение описать места при устье Куры. 17 марта Соймонов, оставивши три судна в устьях Куры, с остальными вышел в море, но не взял с собою ни одной пушки. Узнавши об этом, персияне начали опять приступать к Шилову, чтоб вышел из Ряща, но полковник не двигался; персияне начали обстреливать караван-сарай, убили одного офицера; Шипов дожидался ночи: он велел одной гренадерской роте выйти из караван-сарая в поле и, обошед кругом, напасть на неприятеля с тыла, а двум остальным ротам велел выступить из передних ворот и напасть на персиян в лице. Неприятель, увидавши, что на него нападают с двух сторон, совершенно потерял дух и бросился бежать, русские преследовали бегущих по всем улицам города и убили больше тысячи человек. Так же удачно сто человек русских отразили 5000 персиян, напавших на три судна, оставленные Соймоновым.

Когда таким образом Шипов утверждался в Ряще, генерал-майор Матюшкин действовал против Баку. Как важно было овладеть этим городом для Петра, видно из его инструкции Матюшкину: «Идтить к Баке как наискорее и тщиться оный город, с помощию божиею конечно, достать, понеже ключ всему нашему делу оный, а когда бог даст, то оный подкрепить сколько мочно и дожидаться новых гекботов с провиантом и артиллериею, которой быть в городе и с людьми. Велено послать 1000 человек, но ежели нужда будет, то прибавить сколько надобно и беречь сие место паче всего, понеже для него все делаем. Всех принимать в подданство, которые хотят, тех, чья земля пришла к Каспийскому морю. Из Баки ехать на устье реки Куры, осмотреть гавани и устье реки Куры, взяв капитана-поручика Соймонова, также и по реке Куре несколько вверх того для, понеже, как ты и сам слышал, что у Баки, сказывают, кормами конскими зело скудно, а дров и нет, а у нас положено сие место главное для сбору войска, а ежели то увидишь, что правда, того для осмотреть места по Куре-реке, дабы там впредь для сего места устроить хороший город вместо Баки для рандеву войску впредь; а нынешним летом сделать на устье в самом крепком месте или близ устья, ежели на устье такого места не сыщется, малую крепость человек на 300, дабы неприятель не захватил, но наша посессия была. И, сие управя, возвратиться вам в Астрахань к будущей зиме, дабы зимою нам с вами о сем деле переговорить». В июле 1723 года Матюшкин приплыл с четырьмя полками из Астрахани к Баку и послал сказать начальствовавшему в городе султану, что явился взять город в защиту от бунтовщиков и прислал письмо от персидского посланника Измаил-бека, который писал о том же. Из Баку отвечали, что жители города, верные подданные шаха, четыре года умели отбиваться от бунтовщика Дауда и не нуждаются ни в какой помощи и защите. Матюшкин высадил войско, прогнал персиян, хотевших помешать высадке, и начал приготовляться к приступу, но бакинцы поспешили сдать город. Оставивши в Баку комендантом бригадира князя Барятинского, Матюшкин отплыл назад, в Астрахань. Петр очень обрадовался взятию Баку и написал Матюшкину: «Письмо ваше я получил с великим довольством, что вы Баку получили (ибо не без сомнения от турков было), за которые ваши труды вам и всем при вас в оном деле трудившимся благодарствуем и повышаем вас чином генерал-лейтенанта. Не малое и у нас бомбардирование того вечера было, когда сия ведомость получена».

17 сентября Петр писал новому генерал-лейтенанту: «Поздравляю со всеми провинциями, по берегу Каспийского моря лежащими, понеже посол персидский оные уступил». Договор был подписан в Петербурге 12 сентября 1723 года и состоял в следующих главных статьях: 1) Его императорское величество Всероссийский обещает его шахову величеству Тахмасибе добрую и постоянную свою дружбу и высокомонаршеское свое сильное вспоможение против всех его бунтовщиков и для усмирения оных и содержания его шахова величества на персидском престоле изволит, как скоро токмо возможно, потребное число войск в Персидское государство послать, и против тех бунтовщиков действовать, и все возможное учинить, дабы оных ниспровергнуть и его шахово величество при спокойном владении Персидского государства оставить; 2) а насупротив того его шахово величество уступает императорскому величеству всероссийскому в вечное владение города Дербень, Баку со всеми к ним принадлежащими и по Каспийскому морю лежащими землями и местами, такожде и провинции: Гилянь, Мазандеран и Астрабат, дабы оными содержать войско, которое его императорское величество к его шахову величеству против его бунтовщиков в помочь посылает, не требуя за то денег.