- Да…

- Значит, она должна открываться простым способом – нажатием на некую тайную кнопку. Я внимательно осмотрел все и… опля… дверь открыта!

- Как все просто! – воскликнула я с сарказмом.

Он не обратил внимания на мой тон. Собрав разложенный на полу возле двери грубый инструмент, Корецки еще раз толкнул дверь так, чтобы можно было легко протиснуться в образовавшуюся щель. Потом он посмотрел на меня, при этом направив свет своего фонаря мне не в лицо, а на грудь.

- Ну, что? Идем дальше или возвращаемся?

- Идем дальше! – воскликнула я.

- Хорошо, - он на мгновение замер, а потом решительно продолжил, - но мы войдем скорее на разведку, чем продолжать исследование. Мы не готовы к серьезному изучению открывшейся перед нами тайны. Поэтому давай, конечно, заглянем туда, - он кивнул в сторону двери, - и сразу вернемся. Договорились?!

- Да! Ты прав! Мы только войдем, посмотрим и вернемся!

Мое сердце заколотилось от волнения. Еще бы! Через минуту я войду в помещение, в котором не было ни единой живой души две тысячи лет! Разве от осознания этого чье-либо сердце не выпрыгнет из груди?!

Наконец мы решились. Корецки протиснулся первым, я за ним. За дверью оказалась почти такая же комнатка, что и перед дверью. Лучики наших фонарей выхватывали из темноты кирпичные стены, сводчатый потолок, пыльный каменный пол. Единственным отличием предыдущего помещения, так сказать «преддверья», от этого, «задверья», были длинные коридоры, уводящие взгляд в три разных направления. Эти коридоры были довольно узкие, около метра шириной. Они не перекрывались дверями, а просто уходили в темноту.

- Виктор, давай немножко пройдем по правому коридору и быстро вернемся, - попросила я Корецки.

- Мне самому этого ужасно хочется! – ответил он.

- Тогда вперед?!

- Вперед!

ГЛАВА 13.

В плену тьмы.

Кромешная тьма и тишина. Слышно как дышит сидящий рядом Виктор, не говоря уже о том, как громко стучит мое сердце. Я даже слышу удары своего пульса. Мне кажется, что я слышу, как где-то вдалеке падают капли воды, с грохотом ударяясь об каменный пол нашей темницы. Эти капли такие же размеренные, как и удары сердца. Становится холодно. Еще бы! Почти пятнадцать метров под землей! Я устала. Ноги гудят от долгой ходьбы по коридорам этого чертового античного лабиринта.

Полчаса назад мы окончательно заблудились и к своему ужасу признались себе в случившемся. Все начиналось так легко и безобидно. Мы вошли в коридор и осторожно стали продвигаться по нему вперед. Через метров пятьдесят коридор раздвоился. Мы пошли по правому рукаву. Вскоре он опять раздвоился, и мы вновь выбрали правое направление. Через пятьдесят метров все в точности повторилось. Когда появилось очередное раздвоение, Виктор предложил возвратиться, так как дальнейшее продвижение становилось опасным. У нас не было ничего для прохождения лабиринта. Я с ним согласилась, и мы повернули назад. Логика подсказала нам, что поскольку наше движение всегда было вправо, то при возвращении мы должны были выбирать левые рукава. Однако что-то пошло не так. Когда по расчетам должна была появиться комната «задверья», она не появилась. Через десять минут ее тоже не было. Мы вновь и вновь сворачивали влево, продвигаясь по коридору, но ничего знакомого так и не увидели. Сначала меня охватило легкое волнение, потом я не в шутку испугалась. Виктор крепился, но и он, я почувствовала, стал беспокоиться. И вот, окончательно выбившись из сил, мы устало уселись на пол коридора и выключили фонари. Боясь правды, но признавая, что уже нельзя прятать голову в песок, мы осознали мысль, что все-таки заблудились.

- Прости, я не понимаю, как так получилось! Мы возвращались тем же путем! – сказал Виктор, тяжело и обреченно вздохнув.

- Да ты здесь не причем! Я понимаю, что ты делал все правильно! Но почему мы не попали к выходу?! Мы, что, где-то ошиблись?

- Да не должны были! Ведь когда мы шли вперед, то появлялось два коридора. Так?

- Так, - согласилась я.

- И их всегда было только два! Поэтому когда мы возвращались, то должны были выбирать левые коридоры! Так?

- Так!

- Мы делали все правильно! Но почему мы не попали к двери?! Чертовщина какая-то!

- Чертовщина даже не в этом! Чертовщина в том, откуда здесь взялись такие лабиринты! Вот тебе и домик в деревне! Да и зачем их строили?! Тебе на ум что-нибудь приходит?

- Нет! Я даже не знал, что римляне строили лабиринты! Эта забава была у греков. Они любили ходить по ниткам! Но чтоб уважающие себя патриции так проводили время?! Странно! – Виктор откинул голову назад и ударился о стену. – Черт!

- Осторожнее! Не бейся головой о стену! Что-нибудь придумаем?!

- Придумаем…

Мы опять надолго замолчали. Надо действительно было что-то придумывать, иначе нас ждали очень большие неприятности! Идти и тупо искать выход? Нет! Так еще больше можно заплутать и окончательно потеряться в пространстве. В данный момент мы знали, сколько раз мы поворачивали направо, когда шли от двери и сколько раз поворачивали налево, когда шли к двери. Это было кое-что. Не много, но мы пока знали наш путь. Если бы мы бросились бездумно бегать по коридорам, то окончательно потерялись бы. Что нам делать дальше? Мне ничего не приходило в голову. А Виктор молчал. От его молчания мне становилось не по себе. Неужели он растерялся, запаниковал, испугался? Нет ничего страшнее испуганного мужчины! Женщине паниковать и биться в истерике можно, мужчине – нельзя. Он – плечо, на которое опираются все, кто им приручен. Он несет ответственность за всех, с кем он находится в отношениях. Плачущие дети, рыдающие жены, все они виснут на мужчинах и требуют от них спасения. Так было всегда! О, бедные, бедные мужчины! Как же вам тяжело идти по жизни с таким грузом! Я как бы невзначай дотронулась до его руки. Нет. Она не дрожала.

- Виктор, - тихонько прошептала я.

- Что? – его голос был спокойным.

- Что нам дальше делать?

- Я как раз об этом думаю.

- Я тебе мешаю?

- Нет, но пока я не могу тебе точно сказать, как мы будем выпутываться из этой ситуации.

- Хорошо, я не буду тебя отвлекать.

Мы вновь замолчали. Странно, но от его слов мне стало чуть спокойнее. Они ободрили меня, и я даже начала верить в счастливый конец нашего злоключения. Я закрыла глаза и прижалась к Виктору. Он поднял руку и обнял меня. Так мы просидели еще какое-то время.

- Ты встретился с женой? – мне вдруг захотелось поставить все точки над «и». Я не чувствовала ни злобы ни обиды. Скорее даже ко мне вернулось теплое и доброе чувство к нему. Однако с какой целью я начала этот разговор для меня было загадкой. Возможно, на меня подействовала обстановка. Мрак, холод и теплое тело сидящего рядом мужчины, с которым я несколько раз спала. Я порой не могу объяснить те или иные свои поступки. Вот и тогда, задав вопрос, я сразу пожалела, что стала его расспрашивать о вещах, которые были не к месту.

- Что?! С какой женой?! – он искренне удивился.

- С Татьяной…

- С Татьяной?!

- Извини, фамилию не спросила, наверное, Корецкая.

- Роберта! Я не женат! Никогда не состоял в браке! Я не знаю никакой Татьяны!

- Чтооо!? Тогда кто это был?! – я наигранно удивилась, но внутри себя не удивилась уж очень сильно. А что он мог ответить мне еще? Признаться? Мог, а зачем? Однако мои прежние сомнения в правдивости слов той женщины еще больше укрепились.

- Ты о чем?! Я не понимаю! – вроде голос Виктора был искренен. Жаль я не могла смотреть ему в глаза. Ведь не направишь фонарь ему в лицо. Это было бы уж совсем по-немецки.

- Вчера ко мне в квартиру проникла женщина. Она представилась твоей женой. Сказала, что вы год не живете вместе, но решили опять сойтись. Сказала, что я вам мешаю, и попросила покинуть тебя, иначе я могу пожалеть.

- Роберта! Я не знаю никакой Татьяны, я не знаю кто она такая! Хотя, конечно, я знал нескольких Татьян, но ни одна из них не становилась мой женой. Скорее всего, эта какая-нибудь журналистка! Узнала, что ты познакомилась со мной и решила взять тебя «на пушку». Подумала, что сможет разнюхать обо мне через тебя.